Попытка искупления (ЛП) - Джеймс Моника. Страница 22

Мне совсем не нравится тот факт, что женщины вдвое старше его, готовы просто выпрыгнуть из своих трусиков ради него. Прекрасно понимаю, что это было необходимо ради нас, но меня все равно это злит до чертиков. Я глупо считаю, что Куинн моя собственность, хотя у меня нет на это никаких прав. Не похоже на то, что мы пара. Имею в виду, что до сих пор не знаю, кем мы друг другу приходимся, и это пугает меня. Мне не нравится это чувство неопределенности, и мне совсем не по душе чувство бушующей ревности, которое я испытываю каждый раз когда особы противоположного пола пристают к Куинну, что кстати происходит все время.

Даже не заметила, что сильно сжимаю челюсть. Лифт резко останавливается, и я невольно делаю шаг вперед, чтобы не упасть.

Пробуждаюсь от ступора, встречаюсь с Куинном глазами. – Ч-что случилось? – заикаюсь я, смотря на его проницательные глаза.

– Я остановил лифт, – холодно отвечает он, скрещивая на груди руки, прислоняется к зеркально стене.

– Почему? – спрашиваю я. Мой голос даже не дрогнул, я возвращаю ему его же холодный взгляд.

– Потому что мы никуда не тронемся до тех пор, пока ты не скажешь мне, в чем дело, – отвечает он.

– Ни в чем, – отвечаю я, пытаясь добраться до панели, чтобы запустить лифт.

Куинн хлопает меня по руке. – Это бред. Расскажи мне, – требует он, делая шаг ближе ко мне, в то время как я отступаю назад.

– Ничего, – упрямо стою я на своем, спиной ощущаю стену лифта. Я в ловушке, он продвигается все ближе.

– Ты думаешь, она мне понравилась? – спрашивает он, брезгливо кривит губы Куинн. Он берет мою голову в обе руки, чтобы видеть мои глаза.

– Нет, – бормочу я, пытаясь смотреть в другую сторону, потому что не вынесу его взгляда ведь это все так глупо.

– Тогда что? – спрашивает он, приближается ко мне еще ближе, наши груди едва касаются друг друга.

– Я... – делаю вдох, мое сердце начинает бешено биться, когда он так резко сокращает между нами дистанцию.

– Ты что, Рэд? – задает он вопрос, и гладит меня по подбородку, сфокусировавшись на моих глазах.

Я вижу лишь дикое волнение за меня его глубоких нефритовых глазах, чувствую себя ужасно от того что из-за меня он злиться. Ведь все это он сделал ради нас.

Ради меня.

– Я ревную, – наконец признаюсь, щеки предательски краснеют.

– К бабуле?! – удивляется он, и отдаляется.

– Нет. Да. Я не знаю, – отвечаю я. – Запускай лифт, – говорю я, пытаясь оттолкнуть его, но он не двигается с места.

– Расскажи мне, о чем ты думаешь, – говорит он, от его частого дыхания мои щеки становились все горячее и горячее.

Понимаю, что он не оставит меня в покое и мне придется сказать правду. – Я ревную тебя к каждой девушке, которая на тебя посмотрит, понятно? Счастлив? – поспешно произношу я, смотря на него сузив глаза.

Куинн дергает за колечко в губе, заинтересовано наклоняет голову в бок. Он совсем не доволен таким ответом. – Почему? – настаивает он на подробном ответе. – Почему ты ревнуешь, Рэд?

Он хочет, чтобы я произнесла это вслух. Чтобы я сказала ему... что он мой.

Отлично, он хочет правду. Хорошо, я собираюсь выбросить ему прямо в лицо пусть он подавиться ею.

– Потому что ты м... – повышаю я голос, но меня прервал гнусавый голос, раздающийся из микрофона.

– Извините. Это ресепшн. У вас все хорошо?

Нет! Хочу я крикнуть, но первое вырывается. – Да.

– Ваш лифт внезапно остановился. Мы отправим техническую службу. Сохраняйте спокойствие, – говорит противный голос через динамик.

Украдкой смотрю на Куинна из-под ресниц, медленно приближаюсь к нему, чтобы нажать на кнопку. Лифт снова начинает двигаться, как будто бы ничего не произошло.

Но ведь кое-что случилось.

И теперь мне придется иметь дело с последствиями.

***

Вот теперь понимаю, почему они этот номер назвали Императорским. Этот номер слегка смахивает на дом для большой семьи с несколькими собаками, кошками и для десятка птиц.

Кстати о животных, для Лаки есть отдельная комната, оборудованная кроватью. Вы можете в это поверить? Я не думала что в такой отель можно с домашними животными, но нам повезло с этим. Здесь есть даже услуги по дневному уходу за животными, которые я хотела бы использовать. Сто пудово Лаки будет рад рассказывать об этом своим собачьим друзьям.

Что меня поразило так это просто гигантский размер кровати.

Нервно смотрю на нее, опираясь на мраморную стойку кухни и потягивая пиво. На кровати расстелено белье бордово-золотого цвета. Миллион и одна подушка расположились сверху, вероятно эта кровать была сделана точно не для того чтобы с нее падать.

Беседа в лифте прокручивается в моем сознании. Что бы сказал Куинн, если бы я сказала что считаю его своим? Будем ли мы использовать эту привлекательную кровать прямо сейчас? Боже эта мысль пугает меня. И это не потому что я не хочу. Хотя и это меня пугает тоже. Теряю контроль, когда дело касается Куинна, не привыкла к такому. Я полагалась только на себя очень долгое время, и тут пришел он и все поменялось. Но готова ли я к таким переменам? У меня такое чувство, что как только я обнимаю его то ничего уже не вернуть назад.

– Не рановато для выпивки? – говорит Куинн у меня за спиной, от чего тут же перехватывает дыхание.

Когда поворачиваюсь, смотрю, как он рукой проводит по мокрым волосам, это совсем не помогает мне успокоиться, а наоборот раззадоривает мою фантазию, связанную с этой кроватью. Это пугает.

Его белая футболка плотно легла на такой мускулистый торс, я пытаюсь закрыть рот, но все бесполезно ведь верхняя пуговица его джинсов расстёгнута.

– Я спущусь вниз, – говорю я и отталкиваюсь от столешницы, мне срочно нужен свежий воздух.

– Дай мне секунду, и я тоже пойду с тобой, – Куинн ищет свою обувь.

– Нет, все хорошо, – отвечаю я, натягивая свитер. – Я бы не прочь проверить это место, – быстро произношу я.

Куинн понимает, что я хочу остаться одна.

– Рэд, я не думаю, что это хорошая идея, – говорит он, поигрывая своим пирсингом.

Мне на самом деле нужно пройтись и очистить голову. – Я буду недолго, – говорю я через плечо и выхожу за дверь, прежде чем он последует за мной или переубедит.

Закрываю глаза, делаю глубокий вдох, и чувствую облегчение, что рядом нет Куинна и его соблазнительного запаха. Это даже смешно. Как кто-то может так глубоко войти в душу, что больно дышать?

Я глубоко погрузилась в свои мысли, сапоги гулко стучат по ковровому покрытию, пока иду по коридору в сторону лифта.

Никогда раньше не испытывала вожделение, и никогда раньше не любила.

До того как повстречала друзей в Южном Бостоне я и понятия не имела что такое любовь. Но то, что я чувствую к Куинну это и есть любовь? Это всепоглощающее, непреодолимое желание быть с кем-то. Это любовь? Я словно нахожусь на грани безумия из-за него.

Мне нужно выпить. К счастью даже не задумаюсь о последствиях.

Когда двери лифта распахиваются, вижу бар, находится прямо по курсу и мчусь туда. Не обращаю внимания ни на кого, натыкаюсь на невысокого старичка в серых очках. Мое сердце замирает, когда я вижу очки в серебряной оправе на узком носу.

– Ты в порядке, дитя? – спрашивает он, его морщинистые теплые руки хватают меня, чтобы я не упала на пол.

Смотрю на его руки словно завороженная каждой морщинкой, каждая складка представляет собой главу его жизни. Чувство вины, которое я спрятала глубоко внутри, готов вот-вот вырваться наружу и накрыть меня волной ужаса. Раздражение, стыд, гнев, но больше всего вина переполняет меня, когда понимаю что на морщинистых руках Хэнка больше не появиться еще больше складок, не добавится еще одна глава в его жизни, потому что он умер.

– Дитя? – спрашивает он снова, когда я не так и стою молча.

Дитя..

Боже мой.

Глаза начинает жечь от скрытых слез и тошнота подползает к горлу, но мысленно даю себе пинок и заставляю себя говорить и двигать ноги.

– Я в порядке. Прошу прощения, – выбегаю из входной двери, прежде чем мозг успевает сообразить, куда я бегу.