Мятные пряники (СИ) - Енодина Анастасия. Страница 31

Кто как провёл вечер, я не знала, так как устала и, стоило образоваться спальному месту, сразу отправилась в отведённую мне комнатушку и завалилась спать.

Стояла тёплая беззвёздная ночь, хотя месяц светил, правда, кое-как, словно просто обозначал своё место на небосклоне. Облаков виднелось много, и они неслись по небу тёмной дымкой, куда-то очень торопясь. Я и сама не поняла, отчего проснулась и была ли вообще тому какая-то причина. К тому моменту спала я уже несколько часов, и теперь, проснувшись, заснуть уже не смогла, поэтому вышла из палатки и не спеша направилась к озеру, ступая босыми ногами по влажной прохладной траве. Тепло. Здесь осень теплее, чем в родном измерении, или же просто такая особенная ночь… При этой мысли ночь и вправду показалась мне особенной. Тишина, красота и бесконечность неба, обычно немного пугающая, но сегодня, из-за облаков, такая уютная и близкая. Мне бы очень хотелось прогуляться не просто до озера, а куда-нибудь подальше, вдоль него, но темнота всё же тревожила, и я вздрагивала от каждого шороха, а их, шорохов, было предостаточно. Те, что слышались вдалеке, было не ясно, кем производятся, а неподалёку точно шуршали ёжики. Ежей я всегда боялась. Они топотали своими маленькими лапками где-то поблизости, и мне казалось, что скоро эти мелкие лесные колючие зверьки подберутся ко мне, начнут недовольно фырчать и набросятся, растопырив иголки, на мои босые ноги.

Теоретически я знала, что, чтобы ничего не бояться, надо помнить, что бояться можно всего. И обычно это знание помогало мне, но вот с ежами так не получалось. Но всё же каким-то образом мне удалось побороть себя и добраться до берега, а уж там почувствовала себя в безопасности — если ёж решит накинуться, можно будет отступить в воду. Улыбнувшись своей победе над собой, я села на толстый корень, который цеплялся за прибрежный дёрн, но вода всё равно размывала землю под ним, и теперь он нависал над озером. Слегка потянув штанины джинс наверх и опустив ноги в показавшуюся теплой воду, я принялась смотреть на отражение месяца на ряби воды, над которой виднелась неясная полоса рваного тумана. Почти мистическая картинка, а не пейзаж ночного озера.

14

Лисмус шёл вдоль берега, засунув руки в карманы, и совсем не удивился, заметив Варю. Девушка не знала, что именно этот человек и являлся причиной того, что она проснулась — он не очень аккуратно выбирался из соседней палатки, и это потревожило сон Вари, хоть и никак не отложилось в памяти. Лис посмотрел на девушку и остановился в той нерешительности, которая обычно возникает, если идёшь по улице, утопая в своих мыслях или растворяясь в звучащей в наушниках музыке, и вдруг замечаешь какого-нибудь старого знакомого. В такой ситуации даже не знаешь, следует ли обращать его внимание на себя, ведь за этим последует неинтересный вежливый диалог, который явно не стоит потраченного на него времени, а задумчивое настроение будет безвозвратно упущено, и мысли потеряны. Пока он так стоял, девушка его заметила. Он помнил, что его просили не сближаться с ней. Тогда, когда Доктор впервые просил об этом, это казалось легко выполнимо, ведь Варю он не знал и не собирался узнавать. Однако с тех пор что-то переменилось в его безразличном отношении к ней. Ему начинало нравится говорить с ней, он находил занятным те вопросы, которые она задавала и внимательно слушал, что говорила она сама. Варя считала, что он не глуп, и он мог сказать о ней тоже самое. Девушка была не глупа, довольно симпатична, если бы не вечно растрёпанные коротко стриженные волосы, отросшие у корней так, что было видно: настоящий их цвет не чёрный. Также Лис прекрасно знал, что интересен ей. Это было взаимно, но сердить своих спасителей, в частности, Юрия, он не хотел, и потому, посмотрев на силуэт Вари, вырисовывающийся на фоне тёмной блестящей озёрной глади, повернул в противоположную от неё сторону. Пугать её тоже не хотелось: про него сегодня рассказали достаточно, чтобы девушка поняла: ждать от него можно, чего угодно.

Заслышав кого-то со стороны палаток, я обернулась, надеясь увидеть именно его. Лис. Человек с потрясающе подходящим к своему имени носом. Он не спеша направился в мою сторону, и я замерла в ожидании, словно одно моё неловкое движение спугнёт его. Очень хотелось, чтобы он подошёл и сел рядом. Поговорил со мной и рассказал что-то такое, чтобы мне стало ясно: он — хороший. Или что он раскаивается, что сдал Ивара… Или просто поговорил бы о чём-то душевном… Этого ужасно не хватало мне в эту волшебную ночь моей ночёвки на природе.

Но он остановился. Стоял и смотрел на меня.

Не подойдёт. Жаль.

Когда он продолжил свой путь не в моём направлении, в душе позавидовала ему и тому, что он не боится ни ежей, ни шорохов и может вот так запросто пойти, куда вздумается. Я прикинула, что каким бы ни был странным удаляющийся сейчас от меня человек, можно пойти рядом с ним и не опасаться маленьких игольчатых существ и прочих лесных обитателей. Я вытащила ноги из воды, встала, отряхнула джинсы и пошла за мужчиной. Лисмус, заслышав шаги, остановился, повернулся ко мне лицом, подождал, пока я подойду ближе и приветливо улыбнулся. Его трогательные ямочки на щеках внушали доверие, но я всё же оглянулась, прикидывая, что лагерь достаточно близко, если вдруг придётся звать на помощь.

— Я пойду рядом, если не помешаю?.. — спросила я, на что Лис пожал плечами и развёл руками, показывая, что решать мне. — Только давай будем идти молча, хорошо? — предложила я, Лисмус кивнул и усмехнулся, намекая, что он вообще-то не сказал мне ни слова и вообще бы не стал ко мне подходить, так что наша совместная прогулка — целиком и полностью моя затея.

Они шли и слушали ночную лесную тишину — такой особый вид тишины, которая одновременно завораживает, но настораживает и заставляет обостриться все чувства. Я иногда смотрела на своего спутника, и если он случайно встречался со мной взглядом, то неизменно мило улыбался. Он ловил себя на мысли, что когда его просили молчать, а последнее время это была весьма распространённая просьба к нему, его сразу подмывало что-то сказать или спросить. От этого он улыбался довольно характерной улыбкой, говорящей о том, что ему очень трудно молчать. А мне действительно хотелось тишины, я ведь, собственно, вышла насладиться этой тишиной и Лисмус был необходим лишь для того, чтобы можно было прогуляться подальше, чем я решилась бы зайти в одиночку. Даже дотрагиваться до него в эти чудесные, почти волшебные, минуты не хотелось ни капельки, хоть он и был так близко и никакой Юрий или Ивар не могли помешать мне прикоснуться к нему невзначай.

На нашем пути вскоре обозначился ручей. Он тихо журчал, вытекая из озера, а вокруг него широкой полосой растеклась какая-то торфяная грязь. Лисмус выразительно посмотрел на грязь, на босые ноги своей спутницы и жестами показал, что может перенести меня на руках через ручей или можно вернуться назад к палаткам. Возвращаться назад не хотелось, равно как и обременять человека, которому я буквально навязала своё общество. Я улыбнулась, отрицательно помотав головой, и пошла к озеру, на ходу закатывая джинсы по колено. Гордо обойдя препятствие по озёрной воде, снова подошла к ловко перепрыгнувшему через ручей Лисмусу, который ухмыльнулся, и мы продолжили путь.

Вскоре послышался звук, будто стая ондатров плыла по озеру, намереваясь пересечь его через всю длину. Лисмус остановился, сильно, но не больно схватил меня за руку и, отведя к пышному низкорослому деревцу, притулившемуся у самой воды, присел на корточки, и потянул меня за собой. В тот момент я даже не заметила, что наконец соприкоснулась с этим человеком и не смогла насладиться этим успехом. Через тонкую ткань своей кофты я ощущала тепло его рук, таких опасно сильных, что резко стало не по себе.

— Что ты… — хотела спросить я, позабыв про решение гулять молча, но Лисмус мягко и уверенно зажал мне рот рукой.

В этот момент мне стало действительно страшно. Не только из-за приближающейся стаи ондатров, но и от того, что я вдруг подумала, что не стоило уходить далеко от лагеря ночью, да ещё с мало знакомым мужчиной, у которого в голове может твориться всё, что угодно, и причём об этой его особенности было известно всем и заранее. Я посмотрела на Лиса сквозь чёлку жалобными напуганными глазами, и он, легко прочитав в моём взгляде все мои мысли, тоже решил не выпендриваться и прекратить молчать. Он приблизил своё лицо к самому моему уху так, что его волосы защекотали мне щёку.