Суженая (СИ) - Лошкарева Виктория Витальевна. Страница 32

Неужели эта девка — старшая дочка Дуэрти — пряталась так искусно, что Милена ничего не замечала?

Он выпустил зверя, разрешив тому лизнуть кожу девушки. Следовало пробраться как можно дальше к самому сладкому местечку Милены, но Лиам не хотел пока так сильно смущать свою новобрачную.

Попробовал там, где получилось — и зверь, остро реагирующий сейчас на посторонние запахи. уловил именно то, что искал и надеялся не найти Лиам — едва слышимый запах зелья отворота.

И всё же, судя по всему, Милену много лет поили этой отравой — чтобы полностью отвратить её как от романтической влюблённости, так и от радостей плоти. Раньше такие отвары давали молодым женам ревнивые старики — чтобы те не наставляли им рога; и тогда молодые жены до конца жизни не понимали, что такое страсть тела и какую радость она с собой несёт.

Лиам был уверен, что зелье отворота наверняка давалось Милене по приказу графа.

Дуэрти хотел быть уверен, что его сын возьмёт в жёны невинную девицу, и что сама эта девица не убежит, куда глаза глядят от ненавистного брака. Ведь, по сути.

Милена ничего не выигрывала от этой свадьбы — более того, отправься она куда-нибудь в город, то без труда нашла бы себе честную работу — и не нуждалась бы в фальшивой милости графа и своего отца.

Эта мысль заставила сердце Лиама биться ещё сильнее. Что если…

Нет, этого уж точно никак не могло быть. Предположение, пришедшее оборотню на ум, заставляли мужчину замереть, а волка мысленно завыть. Хотя он знал, что подобное ещё сотню лет назад практиковалось в империи — не повсеместно, тайно: и уж конечно, никто не стал бы делать ничего подобного с родным ребенком, но…

Лиам на секунду задумался — возможно, стоит всё оставить на своих местах:.

Милена не кажется забитой безвольной куклой… но ему не нравилась её готовность к подчинению.

Волк внутри Лиама подначивал мужчину поскорее выяснить правду. И Лиам. взвесив все за и против, всё — таки согласился спустить зверя и напугать Мили: чтобы унюхать старое колдовство, которое давно впиталось в тело и душу. человека следовало как можно сильнее испугать — и сразу же затем попробовать его кожу и кровь.

Частично перевоплотившись, он подтянул ничего не понимающую девушку к себе и одним движением превратил её нижнюю рубашку в лоскуты.

Обнажённая, она была чудо как хороша: белая фарфоровая кожа, прикрытая копной черных длинных волос: яркие красные губки и серые, светлые как горных хрусталь, умные глаза.

Она не закричала, не пыталась убежать; Милена просто прижала к себе лоскутки рубашки, застыв на месте. Она дрожала — не от холода, от страха; и этот тошнотворный запах — запах страха, которого он и добивался, заполнил его ноздри.

Опрокинув свою новобрачную на песок, Лиам провёл острым когтём по её плечу — так, чтобы несколько капелек крови выступили на белоснежной коже. Придавливая собой сопротивляющуюся Милену. Лиам провёл широким языком зверя по нанесённой им ране — пробуя на вкус кровь с её кожи.

И стойкий запах болотного хнкегега — редкой, но сильной по своими свойствам. травы, тут же ударило по носу оборотня.

Заметив совсем загнанное выражение лица у Милены, Лиам посмешил откатиться в сторону, произнеся перед этим:

— Я не обижу тебя. Верь мне. Никогда не обижу.

Его суженая кивнула — но в глазах стояли слёзы.

— Это было необходимо, — произнес Лиам, одевая на Милену с помощью тьмы новую рубашку.

Девушка продолжала тихо плакать, держась рукой за нанесённую им рану.

— Вы говорили, что я могу уйти? — спросила она, едва справляясь с рыданиями. — Могу подняться наверх.

— Милена… — Лиам хотел было объяснить причины, заставившие его поступить подобным образом. Но его новобрачная была уже и так на грани настоящей истерики — и он не захотел добавлять ей ещё страданий. Чуть позже он расскажет ей правду — а сейчас Лиам лишь коротко кивнул, открывая портал рядом с девушкой.

Что это? — шарахнувшись в сторону от черной мембраны, повисшей рядом с ней, спросила Милена.

— Проход в наши комнаты, — объяснил Лиам. — Шагни внутрь, и окажешься в спальне…

Милена осторожно подошла чуть ближе.

— Портал? Вы сами создаёте порталы?

— Только на небольшие расстояния, — соврал Лиам, поскольку не хотел, чтобы она знала, как выглядят изнутри другие способы перемещения. — Ты ведь не можешь подниматься по лестнице в одной нижней рубашке.

Милена кивнула, проглатывая слезы, и шагнула в портал, который тут же захлопнулся с другой стороны.

Оставшись один, Лиам выпустил свою тьму на волю, давая ей возможность найти дорогу к той, которая травила его суженую много лет подряд.

Он без труда перенесся обратно в империю — туда, где осталось его кольцо и часть его тьмы. Ведунья, конечно же, знала о его приходе. Решив напрасно не сбегать

{тьма, переданная с кольцом, уже хорошо знала след ведуньи), старуха сидела за столом и ждала его появления.

Лиам появился из тьмы, облаченный в привычные кожаные штаны и строгий темный кафтан.

— Ничего не хочешь мне сказать, — с нехорошей усмешкой во взгляде, поинтересовался Лиам.

— Я очень надеялась, что твоё чутье всё же не окажется таким тонким. Ведь Мили не был причинён никакой вред. Её будущее всегда было только в твоё клане — я же лишь слегка выровняла ошибку её матери.

— Что ты сделала с Миленой, Арвела?

Ведунья пожала плечами.

— Исправила судьбу, которая текла не по тому руслу. Будущее, вождь, иногда ветвится — и тогда всё зависит только от нас.

— Неважно, — рявкнул Лиам, теряя терпение. Он пришёл к ведунье не за тем, чтобы она заговаривала ему зубы размытыми фразами. — Ты многие годы травила Милену своими отварами. Отворот, подчинение — какие были ещё?

Трансформировав руку в лапу, он приготовился нанести женщине смертельный удар

— У меня не было другого выбора! — выкрикнула ведунья. зажмуриваясь. — Не было!

Если бы я не согласилась варить эти зелья — их бы делал кто — то другой. И кто знает, какие ингредиенты были бы добавлены в зелье для моей девочки.

— Рассказывай, — рявкнул Лиам.

Снаружи домика ведуньи клокотала тьма, надёжно отрезая ведунью от остального мира.

Арвела. переждав несколько мгновений, открыла глаза и тяжело вздохнула.

— Я знала, что болотный хнкегег, который входит в зелье подчинения, на Милену не подействует, потому — то и спокойно давала ей это зелье

— На Милену не действует болотный хнкегег? — приподнял бровь Лиам. — Что за чушь? Он действует на всех.

— Только на людей, — поправила Арвела. — В Милене же есть частичка крови оборотней — я знала, что не причиню ей вреда своим зельем.

Лиам на минуту замер.

— Я не чувствую в её крови никакой примеси.

— В Мили слишком мало от оборотней, чтобы вы её почуяли. Но если поднести к ней королевский артефакт…

— Значит, в ней так мало нашей крови, что только артефакт и определит, — нахмурился Лиам. — Как же ты, в таком случае, могла быть уверена, что твои отвары на неё не подействуют? Или ты всё же проверяла на практике.

Арвела поморщилась.

— Я видела будущее! — женщина замолчала, тихо добавив: — Я видела, что моё зелье не сработает.

— Ты сама сказала только что сказала, что будущее ветвится, — рыкнул Лиам. — Значит. ты не могла быть уверена, что Милена не превратится в послушную куклу для графского сыночка. Человек без души, без воли — мёртв. И ты хотела убить мою суженую!

Ведунья, прожившая немало на белом свете, знала — чувствовала, что пришла её погибель. Ни один оборотень не помилует ту, которую посмела причинить вред его суженой.

— Всё не так, — запричитала ведунья на последнем своём издыхании. — Я не варила зелье, оно было принесено из графского дома. Я не могла отказаться дать ей его — иначе бы они подлили ей этот отвар в питье, и случись что — я не смогла бы вернуть мою девочку, не смогла бы вовремя дать противоядие.

— Говори, — требовательно прорычал Лиам. — Говори скорее, женщина!