2018: Далёкое Отечество (СИ) - Ким Сергей Александрович. Страница 39

Но что более всего смущало сейчас молодого учёного — пёстрый состав собранных в терминале людей. Биологи, ботаники, палеоботаники, палеонтологи, климатологи, экологи, археологи, историки, физики, химики… Все как на подбор — известные в очень узких кругах или вовсе неизвестные, почти все из провинций разной степени глубины. И всё это под чутким надзором и руководством ФСБ.

Для чего нужна была столь разноплановая команда? Сложно сказать. Решили вспомнить опыт прошлого и возродить «шарашки»? Да вряд ли, тогда под это дело стоило бы грести всяких инженеров, а не специалистов по Древнему Египту и динозаврам. Так что тогда? С таким набором специальностей конечно, хоть другую планету, хоть параллельный мир изучай… А, учитывая наличие лингвистов и археологов, ещё и населённый разумными существами сейчас или в прошлом.

…В некоторых своих предположениях Ковалёв не ошибся — ещё один перелёт и командир экипажа объявил, что самолёт совершил посадку в аэропорту Владимирска.

Над столицей островного края уже царила ночная темнота, поэтому казалось, что ждущие прямо на лётном поле здоровенные тёмно-серые туристические автобусы с наглухо затонированными стёклами являются лишь чуть более густыми пятнами мрака.

Спустя полчаса поездки завершился ещё один этап перемещения учёных по территории родной страны. Очередной «контрольной точкой» оказалось невзрачное здание, половина фасада которого была закрыта строительными лесами, а двор навевал мысли о происходивших здесь полномасштабных боевых действиях. Но, тем не менее, назначение трёхэтажного здания, построенного по совершенно типовому проекту, никакого сомнения не вызывало — их привезли в школу.

Ковалёв вышел из автобуса, поправляя объёмистый рюкзак с вещами, огляделся по сторонам…

Да уж, явно не каждая школа может похвастаться решётчатым забором, сторожевыми вышками с прожекторами и армейской охраной.

Весь вопрос охраняют ли ИХ или ОТ НИХ?..

Встретил их невысокий темноволосый мужчина с мрачным взглядом, одетый в костюм «стоимостью в годовой бюджет средних размеров села», как с подвыванием объявили бы в определенных кругах.

— Доброго времени суток, господа, — приветствие, несмотря на вид, оказалось вполне неформальным, отчего несколько оробевшие от всего происходящего учёные немного успокоились. — Прошу прошения за весь этот… антураж. Всего лишь меры предосторожности. Прошу за мной, я кратко введу вас в курс дела, после чего вы приступите к своей деятельности. Согласно специализации.

— И вы хотите сказать, что вот ЭТО летало? — неверяще произнёс Ковалёв, глядя на стоящий в бывшем школьном спортзале надувной бассейн легкомысленного желтого цвета, в котором плавал залитый формалином ящер.

Четыре конечности, чешуя, длинный хвост с ромбовидной кожаной нашлёпкой на конце. Птерозавр? Но плоть! Шкура, мышцы… Не просто ископаемое, а залитая формалином тварь, померевшая буквально вчера. А, может, быть и правда вчера. Ну, или пару месяцев назад. Рваные раны с торчащими обломками костей говорили о том, что ящера прикончили из чего-то огнестрельного и крупнокалиберного, но большего учёный сказать не мог.

Размах крыльев метров в десять, не меньше; совершенно нетипичное строение крыла… У всех птерозавров перепонка была натянута лишь на один чрезвычайно удлинившийся палец, а здесь же целых четыре — подобное строение характерно для летучих мышей, но уж никак не для ящеров.

— Летало, да ещё как, — сообщил, ковыряющийся в электронном планшете, лаборант. — Объект В нёс на себе всадника-лучника и запас метательных снарядов, совершенно неэффективных против бронетехники, но вполне достаточных для поражения живой силы и небронированных машин.

— Подождите, подождите! Это розыгрыш, да? Существование таких существ просто невозможно! Я даже не говорю о том, что оно напрочь выбивается из всех существующих таксонов, но ведь с такой огромной массой оно просто не смогло бы взлететь!

— Да, масса живого существа должна быть ориентировочно не менее двухсот килограмм, что при таком размахе крыльев полностью исключает возможность полёта, даже при имеющемся четырёхкамерном сердце и полых костях. Но…

— Но?

— Феномен, — лаконично произнёс лаборант.

— Модифицированные слюнные железы при жизни Объекта Д создавали бинарную секрецию, которая при смешивании обладала свойством самовоспламенения на воздухе. Температура горения по косвенным признакам составляла до тысячи градусов. К тому же смесь отличается крайней нестабильностью, обладая способностью спонтанно детонировать при сильном ударе. Сокращение мышц горлового мешка позволяло Объекту Д плева… метать зажигательную бинарную смесь на расстояние до ста метров. Ориентировочно, разумеется.

— А летал этот Объект благодаря… — негромко, но отчётливо пробормотал Ковалёв.

— Правильно, Феномену.

Собравшиеся в зале учёные не отводили взгляда от головы рептилии, покоящейся в прозрачном контейнере, наполненном формалином. И если голова Объекта В (виверны) была сопоставима по размерам с крупным крокодилом, то башка Объекта Д (дракона) не уступала по своим габаритам черепу тираннозавра, способного без проблем уполовинить человека одним укусом.

— Интересная стилизация, но этот доспех не является ни византийским, ни уж тем более древнеримским, — почти сразу же заявил историк, осмотрев трофейную экипировку новоримских солдат. — Посмотрите сами — кираса, ожерелье, пластинчатые наплечники и набедренники. Если бы не стилизация под античность, я бы сказал, что это вполне классический средневековый латный доспех века эдак пятнадцатого. Германского или швейцарского производства. Опять же форма шлема — отсутствуют классические фигурные нащёчники, зато имеется стрелка наносника, а в дополнении к поперечному гребню-козырьку ещё и продольный гребень. А меч? Это ни в коем случае не гладий и не спата! Клинок короткий, но относительно узкий — уже настоящего гладиуса во всяком случае. Основной удар колющий — это да, но и нанесение рубящего я вполне допускаю, что в случае с настоящим гладиусом было затруднительно (не верьте красивой, но совершенно неисторичной киноленте «Гладиатор»).

Но самое главное — это гарда!

Во-первых, она есть, что для древнеримского меча абсолютно нехарактерно. А во-вторых, это даже не простенькое перекрестье, а загнутые к клинку дужки и пара колец. С таким набором можно осуществлять не только исторически верное «коротким коли!», но и даже немного фехтовать.

Кинжал опять же — не широченный пугио без гарды, а стилет. Тонкий гранёный клинок, развитая гарда — фехтовальное оружие второй руки, предназначенное для добивания противника и пробития довольно серьёзного доспеха.

Теперь смотрим на щит. На первый взгляд — классический скутум. Но! Кривизна, создающая полуцилиндрическую форму куда меньше, да и размеры скромнее, чем у оригинального скутума. О массе я и вовсе молчу — не знаю из чего сделан конкретно этот образец, но он раза в два легче настоящего деревянного скутума. Килограмма четыре, не больше — с таким вполне возможно вести даже манёвренный одиночный бой, а не просто идти и напирать. Вместо поперечной ручки классического скутума — вполне классическая система удержания и довольно интересная ременная система растяжек. Для переноски в походных условиях, видимо.

Копья — ещё ничего, хотя это вообще-то не пилумы, а действительно копья. Пики, я бы даже сказал, если судить по длине. Но обилие комбинированного длиннодревкового оружия… Вот вполне классическая алебарда, вот этот образец можно назвать гизармой, хотя для стандартной гизармы она чрезвычайно легка…

А это что — арбалеты? Да ещё какой работы! Вот здесь классический блочный ворот, а здесь — редукторно-рычажной…

— И каков же ваш предварительный вердикт?

— Никелировка? Хромировка? Да нет, вряд ли, конечно…

— Юрий Степанович?

— Что? А, да, простите. Вердикт? Нууу… Пока что я могу отметить отличнейший уровень исполнения данных образцов и высочайшую технологичность. К Древнему Риму всё это имеет отношение примерно как униформа Президентского полка к полкам нового строя Петра Великого — стилизация, не более. Всё это уровень века четырнадцатого-пятнадцатого, а отдельные элементы и более современны. Кто бы это ни произвёл, его технологический уровень находится скорее ближе к Эпохе Возрождения, нежели к классическому европейскому Средневековью.