2018: Далёкое Отечество (СИ) - Ким Сергей Александрович. Страница 86

Закрывать глаза на недостатки и ошибки прошлого — глупо, а не помнить его — позорно. Как звучит в уже хорошо известной цитате: «Кто желает восстановления Советского Союза — не имеет головы, а кто не сожалеет о его распаде — не имеет сердца».

СССР был полон недостатков? Однозначно. Но стоило ли его разрушать и умножать новые недостатки, не решая старых?

Сергей по СССР не ностальгировал — в конце-концов, он родился уже после его распада, в девяностые. Для большинства россиян — лихие, бесславные и отчаянные, для пировавшего на трупе СССР меньшинства — святые. Хотя если уж кого и называть святыми, так тех людей, кто выжил в те времена, пережил их и сумел вырастить детей.

Но найти осколок прошлого в этом мире было… сродни легенде, да.

Конечно, придётся о многом рассказать и среди этого будет много неприятного. И пытаться объяснить то, что и сейчас-то мало кто понимает — как так вышло, что внуки героев променяли целый мир на сто сортов низкокачественной колбасы и джинсы из забугорного секонд-хенда.

Вяземскому ещё было проще — он себя виновным в этом не чувствовал. Сложно чувствовать вину за то, что провернули ещё до твоего рождения. Поэтому можно смотреть и говорить суше и рациональнее, без лишних чувств и эмоций.

Знать бы только что ещё говорить-то…

Хотя… Он найдёт слова. Может быть, не самые нужные, но хоть какие-нибудь. Вяземский — всё-таки не настоящий пёс войны и прожжённый боец, а скорее уж винтик административной системы и бюрократ. И кто сказал, что это плохо? Может, поэтому как раз поэтому и получается исполнять роль дипломата…

Сергей отстранённо размышлял, а сам привычно наблюдал за местностью, отслеживая возможные угрозы, на ходу намечая ориентиры, возможные огневые позиции и всё в таком духе.

Возможно, поэтому он то и дело замечал, что казавшийся совершенно диким лес на самом деле носит следы тщательно скрытого вмешательства. Очень грамотно расположенные буреломы, удобно пролегшие просеки, то и дело петляющая и проходящая сквозь заросли кустарников дорога… Без аэрофотосьёмки и тщательной наземной разведки Вяземский тут бы так просто даже сунуться не рискнул, не говоря уже о полноценной войсковой операции. Много бутылочных горлышек, где наступающие войска банально встанут или завязнут. Много господствующих высот, где удобно разместить арткорректировщиков или снайперов.

Здесь неплохо бы разместить пару дотов, а сюда хоть танк вкапывай, а вот тут прямо напрашивается минное поле… Полным-полно ориентиров для пристрелки, прямо как на подбор по всей местности расставлены — одиночные куски скал посреди зарослей кустарника, отдельно стоящие или наоборот кучно растущие деревья. Удобно, блин. «Ориентир три, лево десять, осколочные, беглым…» И при этом «зелёнки» много — тут тебе и маскировка, тут тебе и хоть какая-то защита. Против хорошо вооружённой и обученной армии двадцать первого века — так себе, конечно, по большому счёту, но всё равно хлопот может быть полно.

— Что, действительно заметил? — с досадой произнесла Эрин, заметив, что именно рассматривал Вяземский. — И ДОТы, и позиции, и пристрелянные места? Эх, а ведь так старались…

— А это всё действительно есть? — уточнил Сергей.

— Значит, просто догадался? — с ещё большим разочарованием протянула апостол. — А я уже подумала, что у тебя какое-то прямо сверхчутьё есть… Да, всё есть. Как не быть-то? Всерьёз опасались атаки имперцев, причём чем больше лет проходило, тем больше была вероятность — это полвека назад тут были дикие земли, за Новоримом закреплённые чисто формально. Пионеры регион описали, на карты нанесли, а точнее — просто подправили старые, ещё времён Второй Империи и Новой Республики. А вот поселенцы конкретно сюда только лет как тридцать начали активно ехать… Поэтому прикрылись, да. Натуральный укрепрайон получился, не то что пять легионов при магах — атаку танкового полка можно выдержать…

Разведчик наградил девушку предельно скептическим взглядом — артиллерию и инженерные заграждения образца сороковых-пятидесятых годов прошлого века он со счёта списывать бы не стал, но скорее бы поставил на боевые машины конца двадцатого века. Которые разрабатывались вообще-то на случай ведения боевых действий в условиях массового применения оружия массового поражения — читай, ядерной войны.

— Полка, да, — с вызовом заявила Эрин, но затем как-то быстро стушевалась. — Ну, какое-то время. И старых танков. Не ваших монстров.

— Старых — это…

— Ну, БТ-шки, «шерманы», «тридцатьчетвёрки»… — в голосе Эрин прорезались горделивые нотки. — Умею водить, да. «Тридцатьчетвёрку» едва ли не лучше всех вожу, кого знаю — там переключение передач для обычного человека очень тяжёлое, а я запросто делаю — мне не сложнее, чем на мотоцикле. Приедем — похвастаюсь своим «харлеем», кстати. Ленд-лизовский, в отличном состоянии…

Вяземскому только и оставалось, что слушать да хлопать глазами. Апостол богини смерти, колдунья и уверенный пользователь гибрида тесака с ломом рассказывает, что она круче всех водит Т-34 и что у неё есть личный «харлей-дэвидсон» ленд-лизовской поставки? Экая невидаль…

— Чего задумался-то, Сергей, а? — поинтересовалась апостол.

— Уж извини, но такое я от тебя ожидал услышать в самую последнюю очередь, — признался майор. — Как вообще вышло, что великая, ужасная и живущая не первый десяток тысяч лет посланница тьмы, смерти и прочих милых вещей прижилась в анклаве?

— Мы всегда были с теми, чьё дело — правое, — пожала плечами Эрин. — Мы всегда были на стороне добра, хотя и рядились в чёрное. Понимаешь, да? А уж не пойти к тем, кто впервые за тысячи лет смог найти дорогу между мирами? Да это просто ужас как нездорово. Фу просто. К тому же какая великая воительница откажется научиться владеть новым оружием или заклинанием? Хотя бы в рамках общего развития, да. К тому же… В анклаве многих тех, кто не прижился больше нигде — вряд ли в твоём или этом мире есть много мест, где можно найти… своё место.

— А ты там на своём месте?

— Конечно. Раньше, сейчас и всегда — где бы я не была, я всегда в правильном месте и в правильный момент времени. А ты, Сергей? Ты сам — на своём месте?

— Я думаю об этом, — ответил разведчик.

Спустя минут сорок неспешного петляния по серпантину, проложенному между сопок, «гиена» выехала на относительно открытое место. На первый взгляд — всё та же деревенская глубинка Нового Империя. Поля, лес невдалеке, бревенчатые домики, из печных труб которых лёгкой сизой дымкой поднимается дым — всё как совсем недавно. И даже конный разъезд навстречу — десяток всадников, все при оружии и явно на службе.

Вот только вместо кольчуг и мечей — до боли знакомые, словно сошедшие с потускневших фотографий и старых хроник — гимнастёрки. За спинами — короткие стволы карабинов, у командира впереди — ППС поперёк седла, у пояса — шашки. Зелёные фуражки, портупеи, даже натуральные галифе, что нынче удивляют сильнее местного варианта тяжёлого максимиллиановского доспеха — почти классические пограничники, только Карацупы и его верных собак не хватает.

— Привееет! — радостно замахала руками Эрин. — Я вернулась! Вернулась с отличными вестями! Урррааа!..

Командир пограничников — флегматичного вида крепыш лет тридцати — помахал в ответ, залихватски свистнул, и разъезд прямо на ходу перестроился и аккуратно пристроился по бокам едущего БТРа. Не как конвой — оружие в ножнах и на ремнях — как почётный эскорт.

Вяземский пересёкся взглядом с командиром и чётко — будто старшему по званию — отдал воинское приветствие. Сергей решил не пытаться казаться безэмоциональным и неприступным посланником Далёкого Отечества — не тот случай, чтобы играть в ледяного рыцаря, когда вокруг разворачивается ещё одна легенда. Пограничник-анклавовец не остался в долгу, ответив тем же.

А прямо перед деревней их встретили — видимо, местные набольшие.

Сергей почему-то ждал, что выйдут все местные, хотя это было нелогично и довольно опрометчиво… Что ж, анклавовцы оказались вполне благоразумны.