Если б не было тебя… - Волгина Надежда. Страница 10

Неожиданно Диана поймала себя на мысли, смутившей ее сильнее всего остального. Она снова хочет его увидеть. Не просто увидеть, а познакомиться с ним поближе. Узнать, наконец, что такого он подметил, почему так странно смотрел.

В следующий момент она подумала, что, наверное, сама не совсем здорова, раз мечтает о новой встрече. Благо, это вряд ли возможно. Как найти человека, которого ты видела однажды мельком, хоть и в небольшом, но все-таки городе? Это Диана посчитала хорошим признаком, который послужит предостережением от необдуманных поступков. Не хватало ей еще наставлять на путь истинный всяких безумцев.

Наваждение

Артур

Вот уже полчаса Артур стоял перед любимым прилавком в магазине со смешным названием «Пикасята». Три года он закупался здесь. Когда-то именно название привлекло его. Считалось, что направленность магазина детская. Все, что нужно юному художнику, можно было найти в этой небольшой и уютной комнатке, тесно заставленной прилавками. Первым Артуру понравилось название магазина, а потом он оценил и его начинку. Его тут тепло принимали, как постоянного покупателя.

Вот и сейчас молоденькая продавщица не мешала Артуру делать выбор, даже несмотря на то что в этот раз его поведение казалось ей немного странным. Странным оно казалось и Артуру. Он стоял перед прилавком с цветными карандашами и восковыми мелками, тогда как раньше к нему даже не подходил, прямиком направляясь к простым карандашам. Он смотрел на разнокалиберные коробочки и не знал, на какой из них остановить свой выбор. Он даже не понимал, для чего именно ему нужны цветные мелки. Но его сжигало желание купить их во что бы то ни стало.

– Будьте добры… – позвал Артур продавщицу. – Мне нужна пастель, но я не знаю, какую лучше выбрать. Не порекомендуете?..

– Конечно! – улыбнулась симпатичная девушка. – Я бы посоветовала восковую пастель. Ее считают самой лучшей. В основу замеса этих мелков входит воск высшего качества и стойкие пигменты. Они хороши для растушевки, это придает эффект мягких переходов и нежность цвету, – тараторила девушка, доставая мелки, упаковывая их в пакет и пробивая сумму на кассовом аппарате. Если она и удивилась выбору Артура, то не подавала виду. – Это мягкая пастель. Она не будет так часто ломаться, как твердая. В ней больше связующего вещества… Штрихи получаются широкие и насыщенные, – поймав на себе заинтересованный взгляд Артура, девушка немного смутилась. – Я сама пишу картины. Не такие талантливые, как ваши, но… Я часто пользуюсь именно пастелью. Поэтому и знаю про нее все.

– Приятно иметь дело с профессионалом.

От комплимента Артура продавщица еще сильнее раскраснелась и поспешно воскликнула:

– Вам нужна еще специальная бумага для пастели!

– И правда, – теперь уже Артур смутился. Он совершенно упустил из виду эту важную деталь. – Об этом я как-то не подумал.

– Лучше всего подойдет цветная бумага с фактурной поверхностью для удержания пигмента, – улыбнулась девушка.

– А чем плоха белая? – слишком поспешно спросил Артур. В его намерения не входила покупка цветной бумаги. Точнее даже, она ему была совершенно ни к чему.

– Ну, вы же понимаете, что все зависит от задачи рисунка, – продолжала объяснять девушка, не обращая внимания, что настроение Артура резко изменилось. – Тон бумаги можно подобрать индивидуально, чтобы создать наибольшую насыщенность главных цветов. Я, например…

– Нет, – резко перебил ее Артур. Девушка испуганно дернулась и уставилась на него широко раскрытыми глазами. – Нет, – более мягко повторил Артур, ругая себя за несдержанность. – Пожалуй, я обойдусь белой бумагой, тем более что с темой я еще не определился.

– Хорошо, – кивнула девушка, к которой быстро вернулся непринужденный вид. Она решила, что ей показалось, будто покупатель чем-то рассержен. – У нас есть наждачная бумага, пастельная доска и бархатная бумага. Какую предпочитаете?

– А вы что обычно выбираете? – спросил Артур, стараясь выглядеть естественным. Не мог же он признаться, что никогда не имел дело ни с пастелью, ни с бумагой для пастели.

– Когда как… У наждачной бумаги преимущество, что она продается в листах большого формата. Зато, при работе с бархатной бумагой можно использовать минимальное количество фиксажа…

– Давайте наждачную, – Артур совершенно не понимал, зачем ему нужна бумага большого формата. Он просто знал это.

– Можно дать вам еще один совет? – окликнула продавщица, когда он готов был покинуть магазин. – Для фиксации лучше всего подходит обычный лак для волос. Достаточно пары легких распылений.

***

– Арто, иди ужинать, – крикнула Люда из кухни, услышав, как хлопнула входная дверь.

– Я потом, – прокричал в ответ Артур, поспешно разуваясь и снимая верхнюю одежду.

– Почему? – выглянула из кухни Люда. – Ты пропадал весь день. Время уже восемь доходит, а ты отказываешься ужинать. Не заболел? – она подошла к Артуру и потрогала его лоб. – Вроде, температуры нет.

– Просто я не успел проголодаться, хочу немного поработать, – на самом деле у него аж руки чесались, так сильно он хотел приняться за дело. – Я потом… Мне нужно работать, – это Артур сказал уже по пути в мастерскую, взбираясь по лестнице.

– Да, что с тобой? – Люда удивленно смотрела вслед удаляющемуся племяннику. Первый раз она видела его в таком состоянии. – Какая муха тебя укусила?

Все ее вопросы остались без ответа. Артур их просто не слышал. Он вбежал в мастерскую, достал лист бумаги и тут же начал крепить его к мольберту. Распаковав мелки, он положил их на рабочий стол. Осталось настроить свет, и можно приниматься за дело.

Какая сила двигала им в этот момент, Артур не мог определить. Не глядя он доставал мелки из коробки и рисовал. Уверенные широкие мазки ложились на лист именно так, как и должны ложиться. Руки действовали сами, не сомневаясь, не вздрагивая. Они точно знали, где нужно придать яркости, а где растушевать, делая едва заметным. Лист постепенно наполнялся содержанием.

Артур перестал щуриться, вглядываясь в рисунок. Поначалу было тяжело видеть все это буйство. Он просто перекладывал картинку из головы на лист бумаги. Казалось жизненно важным сделать это быстро и качественно. Она получалась, как живая, именно такая, какой он увидел ее в первый момент. Только сейчас он мог смотреть на нее без боли в глазах и голове. Он впитывал ее образ по мере проявления его на листе.

Артур знал, что маленькие пятнышки на лице называются веснушками, но только сейчас видел их по-настоящему. Он никогда не замечал их на других женских лицах, но это лицо не было чужим. Это было его лицо. Все на лице принадлежало ему – глаза, такие, какими он их видел, нос, волосы… Как ему нравилось рисовать ее волосы! Каждый локон, каждая отдельная прядь заново рождались под его рукой, из его мазков.

Вот и все. Образ завершен. Осталось оформить фон. Вот именно, фон! Все то, что он рисовал раньше или видел вокруг, было фоном. А центром всего была она. О чем бы или о ком он сейчас ни думал, что бы ни вспоминал или представлял, везде была она, словно до этого он и не жил вовсе. И если первой мыслью Артура, там в переходе, была бежать, то теперь он уверен, что нужно искать. Искать ту, что перевернула его жизнь, показала себя.

– О боже! – услышал Артур и резко обернулся.

Люда стояла совершенно белая, прижимая дрожащую руку ко рту. Глаза ее, наполненные слезами, не отрываясь, смотрели на рисунок, который только что закончил Артур.

– Люда! – Артур подбежал к тете, опасаясь сердечного приступа. Он взял ее под локоть и подвел к стулу, на который и усадил. – Может, таблетку какую принести?

Она только помотала головой, не переставая разглядывать полотно.

– Это… это… Как ты смог? – наконец спросила Люда.

– Сам не знаю, – честно ответил Артур.

– Кто эта девушка? – слезы заструились по щекам пожилой женщины.