Серый прилив - Градинар Дмитрий Степанович. Страница 1

Дмитрий ГРАДИНАР

СЕРЫЙ ПРИЛИВ

ПРОЛОГ ВТОРОЙ.

СНОВА НЕ ЭПИЛОГ

— ...Безнадежен... — Кардиохирург наконец-то выговорил единственное слово за полтора часа, в течение которых шла борьба за жизнь Джокта.

На плазменном мониторе едва пульсировала тонкая угасающая полоска, постепенно превращаясь в Бесконечную Прямую.

— Док! Уверен, вам довелось вытащить с того света уйму пилотов. Но ни один из них в подметки не годился нашему Джокту!

— Все так говорят, командор, — ответил медик, — однако этому парню уже ничего не поможет. И кто знает, может быть, именно на том свете ему будет легче. Потому что единственное, что еще можно попробовать...

— Пантеон?.. — с ужасом прошептал командор.

— Пожалуй, это все, что для него осталось у земной медицины. Но решать не мне. Вам, несомненно, известно, какие формальности необходимо соблюсти...

— Согласие родных? У него их нет. Грузовой транспорт «Хванг» был уничтожен шесть лет назад, во время нападения Бессмертных на Плутон. Среди тысяч других невольных пассажиров на транспорте находилась вся семья Джокта...

— Значит, согласно Правилам Определения, его судьбу должны будете решать вы как непосредственный командир. Времени для раздумья — не более получаса... Тем более, — с затаенной скорбью добавил медик, — вы же сами знаете, что даже это не всегда является выходом.

Знал ли об этом командор? Еще бы!

Полтора года назад ему самому пришлось пройти через Пантеон. Но все, что он пережил тогда, до сих пор преследовало его в ночных кошмарах. Правда, командору удалось позабыть своего Двойника. И не доставлять ему хлопот в жизни.

На протяжении долгой, слишком долгой войны с Бессмертными, где вопрос стоял «или-или», Солнечная потеряла более четверти своего населения. Экономика всей цивилизации практически схлопнулась до одной-единственной отрасли — оборонной. Ученные не успели довести до конца всю работу по созданию клонов, и. теперь потери росли... К счастью, изначально вместе с горечью потерь земляне узнали и радость побед. Трофейные технологии в области биоэнергетики и биоинженерии как нельзя кстати пришли на помощь военной медицине.

Конечно же, людям было еще далеко до всех достижений Бессмертных, которые умели восстанавливать уничтоженную особь даже из одной-единственной уцелевшей клетки, несущей в себе генный код. До этого пока не дошло, однако существовали. Пантеоны Гражданского Сочувствия, где происходило нечто, о чем только предстояло узнать Джокту.

Поскольку корабельные верфи не могли обеспечить каждого из подлежащих призыву землян звездолетом, а тактика войны с использованием гигантских искусственных планет не оправдала себя, и после гибели сразу двух таких монстров, с полумиллионным экипажем на каждой, их производство было прервано. Подавляющее большинство землян вынуждены были оставаться на Земле-матери и ждать... Призыва по мобилизации в обучающие центры либо чего-то еще...

Вместе с возникновением Пантеонов появился и новый закон, ставший «Военной конституцией» Земли: Правила Определения, обязывающие гражданское население посещать Пантеоны и по возможности оказывать помощь потрепанным в лохмотья, обгоревшим в головешки, погибшим и вновь реанимированным воинам. «По возможности» — означало, что этот закон устанавливает обязанность как право, и ситуация здесь пока сохранялась неважной. Толпы профессиональных политиков и законодателей ломали голову сразу над двумя крайностями — перерастание права в обязанность привело бы, на фоне обнищавшей экономики, к повсеместным гражданским неповиновениям. Но дальнейший либерализм мог иметь еще более тяжкие последствия — захват Земли Бессмертными и, как следствие, уничтожение расы землян. Чаша весов клонилась к очевидному краю, но пока все оставалось неизменным, как и. два года назад — в день открытия Пантеонов.

Множество тайн и трагедий скрывали за своими черными высокими стенами Пантеоны, более всего напоминавшие древние монастыри.

Позади каждого из них имелись кладбища, и если площадь Пантеонов оставалась неизменной со дня их постройки, то эти кладбища росли: каменные пирамиды над небольшими тумбами с пеплом, оставшимся после кремации... Словно взгляды в зенит ранее живых, и молчаливый укор еще не переступившим порог смерти.

...Джокт был воскрешен. Он жил...

С обожженным лицом, напоминающим теперь языческое божество, вырубленное в темной каменной глыбе, с розовой искусственной кожицей на пальцах. С язвами по телу — после полученного облучения и... пробитым сердцем.

Пусть чудо и существовало здесь, чудо возвращения к жизни, но этот возврат происходил только временно. На какой-то срок.

Если за время, определенное компьютером жизнеобеспечения, находился человек, готовый поделиться своей сущностью ( иначе это не назовешь) с воскрешенным, то чудо становилось вечным. На тот век, что отпущен человеку.

Реципиент не имел ничего общего с понятием «донор». Нет. Тут все обстояло намного сложнее и. проще одновременно.

Проще — оттого что имела место обычная пересадка человеческих органов. Сложнее из-за того, что... ох, и нелегко же объяснить то, что до конца не дается пониманию даже ученых.

Заменить безвозвратно потерянный орган на донорский не являлось проблемой. Проблема состояла в другом.

Луч смерти, однажды коснувшийся абсолютно неважно какой части тела человека, не обязательно убивал сразу. И это был не просто поток разрушающих частиц, нет. Частицы, заключенные в луче, несли в себе какой-то дьявольский код, информацию, программу действия. Отныне каждая клетка человека начинала «мечтать» о смерти, будто запускался скрытый механизм саморазрушения. Иногда, при периферийном поражении, например нижних конечностей, таких последствий удавалось избежать. Скафандры, подчиненные индапам, сразу же изолировали пораженный участок, перекрывая кровообращение. Пока медицинскому управлению удалось установить лишь то, что действие Лучей смерти напрямую связано с наличием железа в крови. В индустрии используется явление «памяти металлов». Здесь же металлическая составляющая получала новую память-программу, за несколько быстрых циклов приводившую носителя к смерти. Очень далекой аналогией могли бы стать отравленные стрелы древних дикарей. Вот только речь шла не о дикарях, и отрава была совсем другого свойства.

Пока действие Лучей смерти и код, содержащийся в них, оставались необъяснимыми. Но последствия могли быть нейтрализованы. А для этого нужно всего два условия: энергоприемник, что вживлялся в замененный орган и что-то вроде гомеопатии, — другая программа-созидатель, исходящая от живого донора, которому вживляли крохотный энергопередатчик. Два биомеханических прибора настраивались на одну частоту резонанса. По этому туннелю жизни к воскресшим астронавтам шла информация и. энергетика действующего органа двойника. А вместе с ними — сама жизнь. И с этого момента два человека оказывались связаны между собой братством сильнее кровного. Вот только...

Не каждый горел желанием сыграть в рулетку. К тому же человеку-донору навсегда закрывалась дорога сквозь Прилив. Почему-то реципиенту это позволялось загадочными законами Прилива, а донору — нет.

В распоряжении Джокта имелось две недели... Большего требовать от системы жизнеобеспечения он не мог.

Едва взглянув в зеркало после возвращения к жизни, он понял, что все оставшееся время, все четырнадцать дней, будет проклинать командора, давшего согласие на помещение пилота в Пантеон «Монблан», расположенный где-то в северной провинции Евразии.

Джокт был опытным пилотом. Он умел мгновенно оценивать ситуацию и. всегда принимать верные решения. Ведь для того, чтоб уцелеть более чем в двадцати крупных сражениях, необходимо быть почти провидцем. А его последнее сражение... Оно просто не имело верных решений.

Но сейчас не было необходимости использовать расчет и интуицию, хватало простого понимания человеческой психологии. Джокт сразу определился, что это за место, в которое он попал, и. как здесь будет приниматься последнее в его жизни решение... Кем-то — за него. За или против...