Девочка для Генерала. Книга первая (СИ) - Кистяева Марина. Страница 13

И снова ждала.

— Ладно, хорош на сегодня, — проговорил мужчина над её ухом, и давление с тела исчезло.

Катя не спешила переворачиваться или вставать. Лишь свела ноги вместе, даже голову с подушки не подняла.

— Сейчас за тобой придут. Проводят тебя в камеру.

Его слова вернули Катю в действительность, она повернула голову на голос. Лучше бы не делала. Потому что Руслан Коваль стоял рядом с кроватью, абсолютно голый и с ещё не опавшим членом. Мужская сексуальная агрессивность не могла не давить.

— У меня нет трусиков, — это единственное, что волновало Катю на данный момент.

Она в здании, полном мужчин. И теперь её низ ничем не прикрыт. Доступен.

— Будут. Принесут в течении пятнадцать минут.

О как.

— Спасибо.

А что она могла ещё сказать?

Катя кое-как поднялась. Болело всё тело. Особенно низ живота.

Она прошла в ванную, где поспешно ополоснулась. Её отпускают, а, значит, надо уходить. Пока не передумал. Смыла с себя следы так называемой генеральской любви, сполоснула холодной водой лицо, натянула платье и обула балетки. Волосы никак не желали собираться в приличный хвост расчески в комнате, предназначенной для мужчины, не наблюдалось. Несмотря на то, что Катя находилась в полиции, неряшливой выглядеть не хотела.

Генерал стоял снова лицом к стене.

— Дверь открыта.

Катя кивнула и, ничего не говоря, направилась к ней.

Глава 7

Камера встретила Катю тишиной. К ней никого не подселили.

Девушка прошла к кровати и села на неё, положив руки на колени.

Что дальше?

В голове не было ни одной здравой мысли. Нездравой, кстати, тоже.

Сколько времени Катя так просидела, она не знала. В заключении и в одиночестве время летит совершенно иначе, теряешься, забываешься. Тебе кажется, что прошло несколько часов, а по факту не больше получаса. И наоборот.

Поэтому, когда дверь камеры снова открыли, она вздрогнула, встрепенулась и испуганно посмотрела на входящего. Только бы не конвоир с вызовом к Потапову…

Она боялась именно вызова. Генерал Коваль — пройденный этап, а вот глаза Потапова и его взгляд, которым он провожал её вчера, полный ненависти, ярости, не суливший ей ничего хорошего, пробирал её до дрожи. Этот мужчина просто так не оставит её в покое. Где-то в камере есть наблюдающие устройства. Он следит за каждым её шагом.

К ней вошёл незнакомый мужчина в гражданской одежде.

— Доброе утро, Екатерина.

Катя настороженно его оглядела. Лет сорока, высокий, крепкого телосложения. На лице минимум эмоций.

— Доброе, — медленно ответила она, даже не желая гадать, кто он.

— Это вам, — снова едва ли не равнодушно сказал он, делая шаг в сторону и впуская ещё одного мужчину, более молодого.

У последнего в руках было несколько пакетов и три коробки.

Парень прошёл в камеру, оглядел её, не найдя ничего подходящего, мазнув по Кате торопливым взглядом, в котором проскальзывал скрытый интерес, опустил коробки и пакеты на кровать.

Катя, справившись с оторопью, негромко спросила, у самой ноги ослабли враз.

— Постойте… Что это значит? Вы кто?

Парень вышел.

Тот, что постарше, кивнул и всё тем же монотонным голосом, произнес:

— Всего хорошего, Екатерина.

После чего за ним захлопнулась дверь.

Катя моргнула.

Что это было? И что есть…

Она посмотрела на рядом разложенные коробки. Камеру постепенно наполняли запахи еды. Вкусной, ароматной. Как и вчера, во рту мгновенно образовалась вязкая слюна. Катя её сглотнула, не замечая, как сжимает руки в кулаки.

Ей принесли завтрак, так получается? А что в пакетах? Трусики, взамен взятых?

Катя первой открыла пакет, что был самым мелким. Так и есть. Комплект белья.

Белого. Тут впору было засмеяться. От ржавой воды, идущей из крана, после первой стирки он превратится в тряпье неприглядно-серого цвета. Хлопок с тончайшим кружевом. Отчего-то Катя не сомневалось, что белье элитное. Далее шли платья в количестве два штуки. Простые и между тем удобные.

А вот с коробками с едой оказалось труднее. Блинчики, твороженная запеканка, жаренная рыба, хлеб, сыр. И сладости. Много сладостей.

Катя зажала рот рукой и разрыдалась.

— Руслан Анатольевич, я могу ошибаться, но в прошлую нашу встречу вы выглядели немного иначе… — лживая напрочь продажная журналистка с федерального канала, которую не трахал только ленивый, улыбнулась, не скрывая кокетства. Привыкла, сучка. — В плечах вроде как уже были… У вас очень фактурная фигура.

— Вы пришлю сюда обсуждать мою фигуру? Вес? Рост?

Руслан поднялся.

— Интервью окончено.

— Но мы даже не начали…

Жгучая брюнетка растерянно моргнула наращёнными ресницами, отчего её ещё сильнее захотелось умыть. Смыть всю «штукатурку». До чего же мерзко. Девки сами уже не знают, когда остановятся. Сначала были силиконовые титьки с губищами, теперь пошло всё остальное. Противно иногда даже прикасаться. Того и гляди, что-нибудь отвалится. Зажать по-нормальному ни одну нельзя.

Можно.

Одну точно.

Коваль, и без того злой, как собака, разозлился ещё сильнее.

— Всё. Пошла вон отсюда, — он говорил, не повышая голоса, но журналисточка побледнела.

— Да как вы смеете… Вы забываетесь… Да я…

— Вам лучше уйти. И запись положите вот сюда.

Володя мгновенно просёк ситуацию. Похлопал по столу, рядом с собой. Оператор выглянул из-за штатива и посмотрел на коллегу. Та стояла, хватая воздух ртом.

— Я на вас…

— Не стоит усугублять ситуацию, — Шарапов посмотрел на бейджик журналистки, — Ксения. Интервью отменяется. Флешку мне на стол.

Она, возможно, ещё что-то сказала, но оператор решил за неё. Ссориться ни с кем он не желал, тем более с ментами. Потом ездить по городу, оглядываться, ожидая подставы. Дура Ксюха не знала, что Шарапов и Коваль кореша, а он-то пробил инфу. Ссориться с такими себе дороже.

Как только за представителями прессы закрылась дверь, Руслан встал и подошёл к окну.

— Пусть Иматов жрет протеин пачками! Я за что ему бабло плачу?

— Не кипешуй, Рус. Найти тебе двойника — не простая задача. С твоими-то физическими данными. Иматов и так пятнадцать кило набрал, пока сидит тут. Твой человек занимается с ним усиленно, скоро различия будут минимальны.

— Хорошо.

— Сегодня домой. Но после полуночи.

Коваль не стал уточнять, почему именно после полуночи. Значит, иначе Шарап не может.

— Как домашние?

Он обернулся, прошёл к шкафу начальника полиции, достал коньяк и один стакан.

Плеснул немного спиртного и выпил. Володе не предлагал, тому ещё работать.

— Лида ушла.

Руслан быстро обернулся, нахмурившись.

— В смысле? Совсем?

— Совсем.

— А ты?

— Отпустил.

— На хрена? Ты же любишь её? Сколько лет вы вместе? Десять?

— Рус, не кипятись. Беременна она, — Шарап скривил губы, а в глазах мелькнула тщательно контролируемая и оттого скрываемая боль. — От другого.

— Ты так спокойно об этом говоришь, точно…

Коваль специально не договорил.

— Я её отпустил. Мне её силой удерживать? Под замок посадить? Или её любовничка выпотрошить? Лида в ногах валялась. просила его не трогать…Ты же знаешь, не получалось у нас с ней с детками, даже ЭКО и то не пошло… А тут переспала с этим утырком, клянется, что единожды, и залетела.

— Что за хмырь?

Шарап отмахнулся. Потом резко ударил раскрытыми ладонями по столу и сказал:

— Плесни мне тоже. Парень вроде бы не плохой, её одноклассник, сейчас бизнесом занимается. В общем… Отпустил я её.

— А с этим… одноклассником поговорил?

— Поговорил. Парень выбирает обручальное кольцо.

Руслан поставил стакан перед другом и, немного приглушив тон, сказал:

— Я бы ни хрена не отпустил.

Шарап задрал голову и посмотрел на старого товарища.

— Я знаю.

Мужчины с полминуты говорили взглядами. То, о чем нельзя сказать вслух, потому что не положено по рангу. Потому, что их связывало в прошлом. Да и то. что объединяет в настоящем.