Девочка для Генерала. Книга первая (СИ) - Кистяева Марина. Страница 27

Катя в очередной раз ему напомнила Воробушка. Очаровательного и маленького. В чистой и не им присланной одежде. В той, что была и в первый раз. Вот же засранка. Гордая? Гордость в пределах разумного — это очень хорошо.

А потом Генерала понесло. Один шаг, второй, третий. И вот он уже склоняет голову и целует ее. Под кожу медленно, почти нежно заползает возбуждение, ещё не похоть, когда рвет голову, и ему становится всё равно, кого трахать, лишь бы была плоть. Не зря он Ленку у себя держал, сбрасывал всё дурное, чтобы сразу же с порога ни сорвать с Кати старую одежду, и ни проделать с девушкой всё то, что рождалось в его порочной голове.

Мать вашу, а хотелось… Прижать её грудью к двери, к стеклу, чтобы видеть отражение возбуждения на её лице, как она закатывает глаза, как кусает губы от нетерпения. Почувствовать, как ерзает бедрами, подается вперед, навстречу ему.

Не утерпел.

Поцеловал.

Иначе сглупит и что-то натворит.

Её губы были мягкими. Нереально свежими. Будоражащими.

И абсолютно безучастными. Катя позволяла себя целовать, сама же не пошевелилась в ответ. Не возбудилась, не прильнула к нему. Генерал, ты там что-то говорил про закатывание глаз от страсти? Утрись-ка, давай. Девушка дрожит в твоих руках, но от напряжения. Даже, наверное, от страха.

Руслан всё чувствовал, анализировал, понимал и не мог остановиться. Пил её сладость снова и снова, желая забрать, присвоить себе как можно больше.

Запустил руку в её волосы, зафиксировав затылок. Его внутренний зверь взвыл от нетерпения. Ем было мало.

Как и Руслану.

Он оторвал себя от Кати. Надо. Иначе точно прямо у порога отымеет. И пошлет на хрен все благие намерения, которые у него были на этот вечер.

Не ответила. И неожиданно это разозлило Руслана. Какого черта?.. Он тоже, млять, хорош. С поцелуем к ней. На хера?

Реакция Кати была правильной. Если бы она прижалась к нему и вдруг воспылала страстью, вот во что он бы точно не поверил. И повел бы себя иначе. Так, как заслуживает лживая дрянь, что решила обыграть его.

Девочка не прониклась к нему симпатией. И за это ей респект. Другого он и не ждал.

Умница его.

На кухне также. Стоит, глаза отводит, дышит через раз. Руслан с трудом сдерживал смех. Вроде сейчас он на неё не рычит, раздеваться не велит, хотя и очень хочется снова увидеть её розовые складочки. Ужином собирается накормить. Впрочем, тут он лукавит. Сам есть хочет. Юля постаралась сегодня на славу, у неё вообще отлично получалась картошка по-домашнему. Юля иногда заменяла повара, когда готовить надо было на небольшую компанию.

Как сегодня, например. Вкусы Руслана она знала идеально. Сытно и без лишних изысков.

Он усадил Катю, встав за её спиной. Красивая аккуратная головка с растрепанными им волосами. Изящная шея. Спина… Он помнил каждый позвонок и лопатки, худые, островатые. Когда брал её сзади. Член болезненно дернулся в штанах, выдавая нетерпение.

Усмехнувшись, Руслан отошёл от Кати. От греха подальше. Взяв позабытый ей графин, вернулся к столу. Поставил его рядом с салатом, убрал салфетку со свежевыпеченного хлеба и сел напротив Кати.

На этот раз Воробушек взгляда не отвела. Вроде бы на него и не смотрела, но и демонстративно не игнорировала.

Она ему нравилась всё больше и больше.

— Приятного аппетита.

— И вам. Вернее, тебе.

Она пододвинула к себе горшочек с картошкой. Руслан не без интереса за ней наблюдал. Он распорядился, чтобы её кормили лучше. Пусть и не ресторанной едой, но и не баландой без мяса и с одним жиром.

Она действовала очень аккуратно. Прощупывала почву. Осматривалась.

— Скажи, Катя, ты умная девушка? — поинтересовался он, внимательно наблюдая, как она поведет себя дальше.

Даже не вздрогнула и с ответом не колебалась.

— Нет, — ответила ровно, спокойно, даже вилку взяла, приготовившись есть.

— Нет? — он лениво приподнял бровь.

— Нет.

— Почему?

— Мой дедушка всегда говорил, что человек, который хотя бы немного умеет думать и анализировать, никогда не скажет про себя, что он умный.

— Мой дедушка всегда говорил, что человек, который хотя бы немного умеет думать и анализировать, никогда не скажет про себя, что он умный.

— Мудрый дедушка у тебя был.

— Да. И очень хороший.

А вот при упоминании о деде голос дрогнул.

— Он умер.

— Я знаю.

— Не сомневаюсь.

Её эмоции ему понравились. Они были сладкими. Те, кто утверждают, что эмоции не обладают запахом и вкусом, сильно заблуждаются. Или просто не дошли до того уровня бытия, или назовите это властью, когда начинаешь в полной мере ощущать их. Причем на физиологическом уровне.

Катя осторожничала, и сейчас её небольшая вспышка язвительности очень его позабавила. Девочка идеальна. Её контроль восхищает.

Какие же страсти бушуют внутри тебя, Воробушек?

— Кушай, Катя.

Катя с минуту ела, он тоже.

Она не выдержала первой. Отложила вилку. Налила сок, при этом её рука едва заметно дрогнула. Опустошила стакан наполовину, выдав, что её мучила жажда, и лишь после этого спросила, начав диалог первой:

— Руслан Анатольевич, вы же… ты неспроста задал вопрос про мои умственные способности? — Но дальше ничего не последовало.

— Да, — он лениво растягивал слова. Ему нравилось вести беседу в заданном тоне. — Хотел дать тебе поесть.

— У меня кусок в горло не лезет, — буркнула она недовольно. Потому протяжно выдохнула и снова продолжила: — Извини за излишнюю эмоциональность…

О, нет, Воробушек, давай. Прояви себя. Как тогда, когда швырнула в него трусами.

Руслану даже будет интересно посмотреть, какая она в гневе.

Но чуть позже.

— Я пригласил тебя не только для ужина, Катя. Думаю, ты это понимаешь. И понимаешь многое другое… Уточнять вслух не будем. Я хочу тебе предложить побыть моей гостьей.

У Кати запершило в горле, и она сделала ещё один глоток сока. Не приторный, даже немного кисловатый.

— Гостьей? — переспросила Катя, не веря до конца в услышанное. — Со всеми вытекающими?

От перспектив у неё закружилась голова.

Конечно, она не дурочка, и знала, зачем её везли к Ковалю. Ясен пень, что не разговоры вести задушевные.

Она предполагала, что будет нечто такое, и всё же оказалась совершенно не готовой.

— Со всеми вытекающими, — подтвердил Коваль, опасно сверкнув глазами, мгновенно показав, что за маской равнодушия скрывается опасный человек. — Но не сразу.

Вот как…

Катя задышала чаще, отчего её грудь ритмично поднималась и опускалась, не подозревая, что тем самым привлекает к ней дополнительное и в эти минуты совсем неуместное внимание. Пробуждает алчного хищника, которого почти удалось взять под контроль.

— Сначала завершишь лечение. И, возможно, ещё пару дней на адаптацию.

— А за это время у меня с вами… с тобой будет оральный секс? Минет и, возможно, анал?

Губы Коваль растянулись в циничной усмешке, обнажив идеально ровные белые зубы.

— Современных девственниц ничем не удивишь.

— Да здравствует интернет и порноиндустрия.

— Я совру. если скажу, что не хочу. чтобы ты у меня отсосала, — слова прозвучали ужасно грубо, совершенно не соответствуя почти домашнему ужину и обстановке за столом. — Я очень хочу. Катя. видеть, как твои губы смыкаются на моем члене. Как твой язык скользит и облизывают головку…

Он говорил, а у Кати по спине покатилась капелька пота. Его слова, произносимые без какой-либо интонации, почти обыденно. ввергали её в густую пучину, заставляя под столом свести вместе бедра

— Это будет. Но позже. Пока ни анала, ни минета. Я не хочу тебя сломать. Ты не похожа на шлюху.

— Я должна быть благодарна за то. что ты не собираешься меня ломать?

— Хочешь — будь.

— А если не хочу?

— Можешь встать. И тебя мои люди отвезут в СИЗО. Всё предельно просто

— Нет, я не про то… — Катя растерянно провела рукой по волосам, ещё сильнее их растрепав и став ещё привлекательнее. — Я про вытекающие последствия.