«К» – значит кара - Графтон Сью. Страница 31

Рикман выжал себе на картошку кетчупа и передал бутылку мне. Мы оба явно испытывали болезненную склонность к нездоровой и примитивной пище. Ел Томми очень быстро, не отвлекаясь, и горы еды на его тарелках убывали на глазах.

– Вся система основана и действует на доверии, – объяснял он. – Чеки, кредитные карточки, контракты любого рода, все. Те, кто занимается мошенничеством, не испытывают внутреннего морального долга выполнять взятые на себя обязательства. Какими бы надувательствами они ни занимались: от проявления простой финансовой безответственности, до обмана потребителя, намеренного мошенничества и преступной лжи. Подобные вещи происходят постоянно. С ними сталкиваются и банкиры, и торговцы недвижимостью, консультанты в этой области... в общем все, кто имеет дело с крупной наличностью. Спустя некоторое время такие люди уже не могут от этой наличности оторваться.

– Слишком большое искушение, – заметила я, вытирая руки бумажной салфеткой. Я даже не заметила, обо что испачкала их – о сандвич или о палочки жареного картофеля. На столь незатейливый вкус, как у меня, то и другое было превосходно.

– Дело не только в этом. Насколько я понимаю, люди такого рода гоняются не за одними деньгами. Они сами говорят, что деньги для них – лишь способ поквитаться с миром. Когда последишь за их операциями, очень быстро начинаешь понимать, что больше всего их интересует сам процесс игры. Так же, как и политиков. Главное – погоня за властью. А мы для них простые смертные – не более чем средство потешить свое "Я".

– Я удивлена, что жертвами мошенничества стали и люди, работающие в правоохранительных органах. Уж вы-то должны хорошо разбираться в подобных делишках. Ведь, наверное, каждый день с ними сталкиваетесь.

Томми покачал головой, дожевывая кусок сандвича.

– Каждый всегда надеется, что ему-то повезет. Наверное, ни один человек не способен устоять перед возможностью получить что-нибудь за просто так.

– Вчера вечером я говорила с бывшим партнером Джаффе, – сказала я. – Мне он показался каким-то скользким.

– Так оно и есть. Сейчас он снова занялся своими делишками, и что мы можем с ним сделать? Здесь у нас всем известно, что он отсидел в тюрьме. И едва только он вышел, люди опять готовы доверить ему свои деньги. Подобные дела очень трудно распутывать и доводить до суда, поскольку обманутые не хотят признаваться самим себе, что их облапошили. Жертвы становятся зависимы от того жулика, который их надувает. После того, как они вложили свои деньги в его начинание, им уже необходимо, чтобы этот мошенник добился успеха, иначе у них не останется надежды вернуть свои деньги. А тот, разумеется, всегда найдет достаточно объяснений, которые позволят ему оттягивать начало выплат, а в последнюю минуту удрать. В таких делах страшно трудно что-нибудь доказать. Во многих случаях наш окружной прокурор даже показаний пострадавших не может добиться.

– И как только умные люди могут попадать в такие истории, не понимаю.

– Если вспомнить очень далекое прошлое, то можно было предполагать, что с Венделлом случится нечто подобное. Он ведь окончил юридический факультет, но в коллегию адвокатов его таки не приняли.

– Вот как? Любопытно.

– Да, он попал в неприятность почти сразу же после окончания университета, а в результате отказался от попыток заняться свежей профессией. Знаешь, бывают такие люди: вроде бы и умный человек, и хорошо образованный, но есть у него какая-то пакостная черта в характере, которая рано или поздно обязательно вылезет наружу. Венделл как раз один из таких.

– А в какую он попал неприятность?

– Какая-то проститутка умерла под клиентом от чересчур грубого секса. Этим клиентом был Джаффе. Его обвинили в непреднамеренном убийстве, но виновным он себя не признал и отделался условным приговором. Конечно, дело замолчали, но все-таки оно было довольно грязное. С таким пятном в биографии путь в адвокатуру закрыт. Пердидо – город маленький.

– Ну, он мог уехать и в другое место.

– Видима, Джаффе так не считал.

– Все это как-то странно. На меня он не произвел впечатления человека, способного на насилие. И каким же образом он переключился с непредумышленных убийств на мошенничества?

– Венделл Джаффе – хитрюга. Он не из тех, кто первым делом покупает себе особняк с бассейном и теннисным кортом. Он купил симпатичный дом с тремя спальнями и участком в хорошем районе, где живут люди среднего класса. И он, и жена ездили только на американских машинах, причем самых простых и дешевых, и к тому же не новых. Его машине было шесть лет. Оба их сына учились в самых обычных школах. Первое, что вызывает подозрение в подобных жуликах, так это их слишком широкий образ жизни, но Венделл был не из таких. Одевались они с Даной в магазине, а не у портного. Редко ездили куда-нибудь отдыхать, не устраивали больших приемов. И конечно у тех, кто доверял ему свои деньги, создавалось впечатление – и он не упускал возможности всякий раз это подчеркнуть – будто он действительно все, до последнего цента вкладывал в дело.

– А в чем состояла суть мошенничества? Как им удалось изъять эти деньги?

– Я немножко покопался в этом деле, когда узнал, что ты собираешься зайти. И насколько я понял, ребята действовали очень прямолинейно. Они с Эккертом собрали около двухсот пятидесяти вкладчиков, причем некоторые внесли от двадцати пяти до пятидесяти тысяч. Сверх этого "КСЛ" еще получало с вкладчиков комиссионные и брало плату за услуги.

– Исходя из ожидаемой прибыли?

– Совершенно верно. Джаффе первым делом приобрел уже зарегистрированную компанию – там ничего не было, кроме названия и регистрации, – и переименовал ее в "КСЛ инвестментс".

– Какого рода компанию?

– Для трастовых операций с инвестициями. Потом он раструбил газетчикам, что купил некий комплекс за сто два миллиона долларов, а затем, через полгода, якобы, продал его за сто восемьдесят девять миллионов. На самом деле никакой подобной сделки не заключалось, но публике-то это было неизвестно. Каждому из вкладчиков Венделл вручал внешне впечатляющую, но никем не заверенную финансовую декларацию, в которой говорилось, что активы фирмы превышают двадцать пять миллионов долларов. Все остальное было уже делом техники. Они покупали какую-нибудь недвижимость и тут же перепродавали ее – но дороже – другой, своей же подставной компании, что позволяло показывать в отчетах прибыль.

– О Господи, – проговорила я.

– Типичнейшая "пирамида". Некоторые из тех, кто пришел к ним в числе первых, гребли деньги, как бандиты. До двадцати восьми процентов от первоначального вложения. Неудивительно, что многие из них впоследствии удваивали размеры своих вкладов, пока финансовый рай еще продолжался. А кто бы мог противостоять такому искушению? Джаффе производил впечатление человека честного, искреннего, знающего, работящего, консервативного. В нем не было ничего нарочитого, бьющего на внешний эффект. Платил тем, кто у него работал, хорошую зарплату, хорошо с ними обращался. Создал образ человека, живущего в счастливом браке, преданного семьянина. Казался немного трудоголиком, но время от времени брал отпуск, обычно пару недель в мае, в это время он каждый год отправлялся на рыбалку, и еще пару недель в августе, когда они уезжали куда-нибудь всей семьей.

– Я смотрю, ты здорово изучил это дело. А что насчет Карла? Какую он играл во всем этом роль?

– Венделл находился на виду. Карл делал все остальное. Задачей Венделла было выжать из людей деньги, и тут у него был просто талант, он умел сделать это с ненавязчивой, убийственной искренностью: знаешь, когда самому хочется достать бумажник и отдать человеку все, что у тебя есть. Они вдвоем с Карлом организовывали всевозможные синдикаты по операциям с недвижимостью. Вкладчикам говорили, что их деньги будут помещены на отдельный счет и пойдут исключительно на финансирование конкретного проекта. На самом же деле средства, предназначенные для различных проектов, смешивались, и деньги, которые должны были пойти на финансирование нового предприятия, использовались для ранее начатого.