«К» – значит кара - Графтон Сью. Страница 69

Сама не сознавая почему, я сделала крюк и неторопливо проехала мимо стоянок при всех тех мотелях, что располагались между бухтой и моим домом. Спортивная машина Карла Эккерта стояла возле "Бич-сайд-Инн", одноэтажного мотеля, напоминающего букву "Т", фасад которого приходился на верхнюю перекладину буквы. Пространство вдоль мотеля было размечено под стоянки для машин, каждая была помечена соответствующим номером на асфальте, чтобы никто не залезал на чужие места. С той стороны мотеля, мимо которой я проехала, ни в одной из комнат света не было.

Я свернула в одну из боковых аллей и по ней вернулась на бульвар Кабана. Там, недалеко от мотеля, в котором остановился Эккерт, и припарковалась. Сунув в карман джинсов свой микрофонарик, я пешком направилась назад к гостинице, радуясь, что на мне оказалась очень удачная обувь – бесшумные теннисные туфли на резине. Территория стоянок в целях безопасности пользующихся ими постояльцев хорошо освещалась, причем фонари были установлены таким образом, чтобы свет падал в сторону от окон мотеля. Моя собственная тень, словно долговязый попутчик, coпровождала меня, пока я шла вдоль стоянок. На ночь Карл поднял в машине откидной верх. Первым делом я тщательно осмотрела все вокруг, уделив особое внимание неосвещенным окнам мотеля и погруженным в темноту уголкам стоянки. Однако в пределах прямой видимости не было никаких признаков чьего-либо присутствия. Через занавески на окнах не пробивалось даже слабое мерцающее свечение телевизора. Я сделала глубокий вдох и принялась дергать завязки тента, начав со стороны места водителя. Потом запустила руку внутрь и стала шарить в кармане двери. Порядок в машине был безукоризненный. Это свидетельствовало о том, что, скорее всего, у Эккерта была заведена и какая-нибудь система сохранения всех счетов и квитанций, которые он получал. Я нащупала блокнот – определив его по металлической пружине, – дорожную карту и что-то вроде брошюры или записной книжки. Выудив все это наружу, подобно рыбаку, вытаскивающему сеть с уловом, огляделась: вокруг было так же тихо и безмятежно, как и раньше. Я включила фонарик и принялась перелистывать блокнот. Оказалось, что Эккерт записывал в нем пробег машины и расход горючего.

Обнаруженная мною записная книжка оказалась рабочим дневником, в котором Эккерт фиксировал маршруты своих деловых поездок, показания спидометра, даты и места встреч и темы совещаний, имена и должности их участников. Здесь же в отдельные таблички были сведены его личные и деловые расходы. Я улыбнулась про себя: какая скрупулезность! И кто бы мог ожидать ее от человека, отсидевшего в тюрьме за мошенничество! Впрочем, возможно, тюрьма чему-то научила его. Во всяком случае, судя по этим записям, Карл Эккерт вел себя как образцовый гражданин. По крайней мере, насколько я могла судить, налоговую службу он обмануть не пытался. В кармашке на задней обложке записной книжки были вложены выписанный на его имя счет из гостиницы "Бест-Вестерн", два счета за бензин, пять расчетных квитанций по кредитной карточке и – нет, это же надо! – квитанция об уплате штрафа за превышение скорости. Полицейский, который выписывал ее накануне где-то на окраине Колгейта, не забыл проставить и время. Из этой цифры следовало, что, если Эккерт продолжал потом превышать скорость до самого Пердидо, он вполне мог успеть добраться сюда с таким запасом времени, чтобы иметь возможность пострелять в нас с Венделлом.

– Чем это вы тут занимаетесь, мать вашу?

Я подскочила на месте, едва удержавшись, чтобы не завопить от неожиданности, бумаги разлетелись в разные стороны. Я инстинктивно прижала руки к груди, сердце у меня колотилось так, будто готово было выпрыгнуть наружу. Рядом со мной стоял Карл, в одних носках, со всклокоченными со сна волосами. Боже, до чего же я ненавижу этих любителей подкрадываться потихоньку! Я наклонилась и принялась собирать упавшие бумаги.

– Господи! Ну и напугали вы меня! Чуть не до смерти. Предупреждать надо. А занимаюсь я тем, что проверяю ваше алиби на вчерашний вечер.

– Не нужно мне никакого алиби. Я ничего противозаконного не сделал.

– Ну, кто-то же сделал. Я вам разве не говорила, что кто-то подстроил так, чтобы мотор у моей машины заглох, а в результате мы с Венделлом застряли на пустом и темном шоссе неподалеку от пляжа?

– Нет. Не говорили. Продолжайте, – осторожно произнес он.

– "Продолжайте". Очень мило. Как будто вы сами не знаете, что было дальше. Кто-то по нам стрелял. И почти тут же после этого Венделл исчез.

– И вы полагаете, что стрелял я?

– Я думаю, это было вполне возможно. Иначе, наверное, не поехала бы сюда среди ночи.

Он сунул руки в карманы, оглядел погруженные в темноту окна и только тут понял, что наши голоса были наверняка отлично слышны в каждой комнате.

– Давайте-ка обсудим это в номере, – сказал он и бесшумно направился к двери.

Я засеменила за ним, гадая, чем все это закончится.

Когда мы оказались в номере, Карл первым делом включил настольную лампу возле кровати и налил себе целый стаканчик виски из стоявшей на письменном столе бутылки. Молча поднял его, как бы задавая мне немой вопрос. Я также молча отрицательно покачала головой. Он закурил сигарету, на этот раз вспомнив, что мне можно не предлагать. Потом сел на край кровати, а я опустилась в мягкое кресло. Комната не так уж сильно отличалась от той, в которой я беседовала с Брайаном Джаффе. Карл Эккерт, видимо, был сейчас занят тем же самым, что и все лжецы, когда их разоблачают: придумывал новую ложь. Я сидела, как ребенок, дожидающийся, пока ему расскажут сказку на сон грядущий. Судя по всему, Карл что-то придумал, потому что лицо приняло искреннее выражение.

– Ладно, я вам все скажу. Я действительно поздно вернулся вчера из СЛО, но в Пердидо не поехал. После тех встреч я заехал в гостиницу, и там меня ждало сообщение, что звонил Хэррис Браун. Поэтому я перезвонил ему.

– Та-ак, уже интересно. Какое отношение ко всему этому имеет Хэррис? Просветите меня. Любопытно.

– Хэррис Браун – бывший полицейский...

– Эта часть мне известна. Вначале ему поручили вести расследование, потом отстранили от него, поскольку он потерял все, что вложил в КСЛ, ну и так далее. А что еще? Каким образом ему удалось выйти на след Венделла во Вьенто-Негро?

Карл Эккерт чуть улыбнулся, как бы признавая, что я не дура. Иногда это соответствовало действительности, но в данном случае у меня возникли на этот счет некоторые сомнения.

– Ему позвонил один его знакомый. Страховой агент.

– Понятно. Счастливая случайность. Я даже знаю, кто звонил. Не была уверена, но предполагала, что дело обстояло именно таким образом, – сказала я. – Хэррис Браун Венделла, конечно, знал, но вот знал ли Венделл Брауна?

Эккерт покачал головой.

– Сомневаюсь. Я тогда сам пригласил Брауна стать нашим вкладчиком. Возможно, они общались друг с другом по телефону, но ни разу не встречались, я в этом уверен. А что?

– Потому что Браун почти постоянно торчал в баре и жил в соседнем с Венделлом номере. Венделл же не обращал на него никакого внимания, и меня это тогда удивило. Ну, и что дальше? Хэррис Браун позвонил вам, вы ему перезвонили. Что было потом?

– Я должен был встретиться с ним сегодня после обеда, на пути из СЛО, но у него что-то изменилось, и он сказал, что хочет меня видеть немедленно. Я сел в машину и отправился к нему домой, в Колгейт.

Я молча смотрела на Эккерта, не зная, верить его словам или нет.

– Какой у него адрес?

– Зачем вам?

– Чтобы проверить, правду ли вы говорите.

Эккерт пожал плечами и полез в маленькую книжечку в кожаном переплете. Я тщательно записала адрес, который он мне продиктовал – если Эккерт врал мне, то делал он это весьма убедительно.

– А почему вдруг возникла такая спешка? – спросила я.

– Это вы у него спросите. Кто-то укусил его в заднее место, и он настаивал, чтобы я немедленно приехал. Меня это все встревожило, да и время поджимало. В семь утра мне предстоял деловой завтрак, но спорить с Брауном не хотелось. Поэтому я сел в машину и помчался к нему. Вот тогда-то дорожная полиция задержала и оштрафовала меня.