«Н» – значит невиновен - Графтон Сью. Страница 19

Я покачала головой, и Ре продолжала:

– Она красавица с фигурой фотомодели, но при этом существо совершенно беззащитное, стремящееся попасть под власть мужчины. Вы понимаете, о чем я говорю? Кен был для нее идеальным вариантом, так как ей пришлось бы завоевывать его всю жизнь.

Я сказала:

– Вчера вечером я услышала от Кеннета несколько другую версию. Он заявил, что беззащитной всегда была Изабелла. Это похоже на правду?

– Нет, я так не считаю, хотя, кто знает, может быть, с мужчинами она себя вела как-то по-другому, – задумчиво проговорила Ре. Она показала на съезд с автострады, ведущий налево: – Нам сюда.

Мы очутились в районе Монтебелло, считавшемся довольно бедным. Дома здесь стоили около 280 тысяч долларов. Я остановила машину перед небольшим коттеджем, выкрашенным в белый цвет. Ре выбралась из машины.

– Я бы пригласила вас выпить бокал вина, но, извините, очень много работы. Мне и поспать сегодня будет некогда.

– Ради Бога, не извиняйтесь, ничего страшного. Я сама страшно замотана. Извините, что отвлекла вас. Кстати, где у вас будет выставка?

– В галерее "Эксминстер". Презентация назначена на пятницу, на семь часов вечера. Если сможете – приезжайте.

– С удовольствием.

– Спасибо, что подбросили до дома. Будут еще вопросы – звоните.

Когда я подъехала к своему дому, в окнах Генри уже было темно. На автоответчике не было никаких сообщений. Скорее по привычке, я навела порядок в гостиной и в ванной на втором этаже. Уборка оказывает на меня какое-то лечебное действие, наверное, из-за того, что, протирая пыль или моя ванну, не надо ни о чем задумываться. Много раз я переживала нелегкие моменты в жизни, вооружившись щеткой для мытья посуды и средством для чистки раковин. На следующую ночь я наметила уборку лестницы, прихожей и ванны на первом этаже.

Я прекрасно выспалась, встала в 6.00 и сразу включилась в свой обычный ритм, действуя в режиме автопилота. По дороге в офис я остановилась возле кондитерской и прихватила большой пластиковый стакан кофе с молоком. Машину удалось поставить всего в двух кварталах от офиса. Когда я заняла рабочую позу за столом, кофе уже остыл до нормальной температуры, и я с удовольствием принялась за него. Со всех сторон меня окружали завалы из папок. Надо будет и здесь навести порядок, иначе скоро я утону в них с головой. Я отставила в сторону недопитый стакан.

Закатав рукава рубашки, я принялась за дело. Первым делом вывалила на пол все папки из коробок, пластикового пакета, добавила к ним несколько тонких досье из офиса Морли. С большим трудом удалось расположить материалы в хронологическом порядке. К моему удивлению, многие папки были пустые, хотя их завели, чтобы складывать накапливающиеся отчеты. Так было с досье по Ре Парсонс, Франческе Войт, Лауре Барни – она была первой женой Дэвида. Непонятно, разговаривал с ней Морли или нет? Бывшая жена, судя по записям, работала в клинике Санта Терезы. Имелся номер ее телефона, но звонил ли ей Морли или нет, записано не было. Согласно счетам, Морли оплатил шестьдесят часов интервью, а также расходы на бензин. Но в досье не было и намека на такие объемы отчетов. Я отметила для себя, каких бумаг не хватает.

В 10.30 у меня уже был список из семнадцати имен. Выбрав наугад два из них, я решила позвонить. Первой была Франческа Войт. Она ответила сразу, голос ее звучал холодно и как бы издалека.

Я представилась и спросила, действительно ли она является женой Кеннета Войта.

– Дело в том, что я разбираю бумаги и хотела бы уточнить, какого числа вы встречались с детективом Морли Шайном.

– Я никогда с ним не встречалась.

– Ни разу?

– Да, представьте себе. Он звонил мне и оставил сообщение на автоответчике. Это было недели три назад. Я перезвонила ему, мы назначили встречу, однако вскоре он перезвонил и отменил ее. Причины я не знаю. Я как раз вчера говорила на эту тему с Кеннетом. Все это странно. Я ведь была свидетельницей на первом процессе и предполагала, что меня вызовут на второй.

Из записей Морли следовало, что он встречался с моей собеседницей.

– Мы должны увидеться с вами как можно раньше, – сказала я.

– Подождите, сейчас я возьму записную книжку. – В трубке зацокали ее каблуки, затем раздался шелест страниц. – Сегодня днем я занята. Как насчет сегодняшнего вечера?

– Мне это подходит. В котором часу?

– Может быть, в семь? Кеннет обычно приходит домой не раньше девяти, но, насколько я понимаю, вы и не настаиваете на том, чтобы он присутствовал при нашем разговоре.

– Да, лучше нам поговорить с глазу на глаз.

– Хорошо. Тогда до встречи в семь.

Я набрала телефон клиники и попала, судя по всему, в приемное отделение.

– Клиника Санта Тереза, у телефона медсестра Урса. Чем я могу помочь вам? – ответил молодой женский голос.

– Скажите, работает у вас Лаура Барни?

– Миссис Барни? Да, конечно. Подождите, я соединю вас с ней.

Через несколько секунд мне ответил другой женский голос:

– Миссис Барни слушает.

Я представилась и объяснила, почему звоню.

– Скажите, вы встречались с детективом Морли Шайном в последние две недели?

– Знаете, у нас была назначена встреча на прошлую субботу, но он не пришел. Я страшно расстроилась, так как мне пришлось отменить несколько важных дел.

– Он случайно не сказал, какие вопросы хотел задать?

– Нет, но, насколько я понимаю, они связаны с предстоящим процессом. Я ведь была замужем за человеком, которому предъявлялось уголовное обвинение.

– За Дэвидом Барни.

– Совершенно верно. Мы были женаты три года.

– Мне надо встретиться с вами. Какой день устроил бы вас на этой неделе? – Я услышала, как в помещении, из которого говорила Лаура, начал настойчиво звонить телефон.

– Я работаю каждый день до пяти. Если вы заедете завтра, я смогу уделить вам внимание.

– Лучше в четыре тридцать или в пять дня?

– Как вам удобнее.

– Хорошо, постараюсь подъехать к 16.30. Если у вас что-то изменится, перезвоните мне.

Она попрощалась и повесила трубку.

Я вернулась к своему списку и обзвонила еще девять человек – тоже наугад. Ни один никогда не слышал о Морли Шайне. Мне это совсем не понравилось. Я позвонила Иде Руфь.

– Лонни все еще в суде?

– Да, вроде бы.

– Когда он собирался вернуться?

– Наверное, к обеду. Но иногда он пропускает обед и из суда прямиком едет в юридическую библиотеку. Что-нибудь случилось? Вы хотите что-то передать ему?

На душе у меня было как-то нехорошо.

– Лучше сама разыщу его и поговорю. В каком зале обычно он бывает в суде?

– У судьи Уитти, зал номер пять. Что случилось, Кинси? У вас странный голос.

– Я потом все объясню, а пока еще не до конца разобралась.

Здание суда располагалось от офиса всего в двух кварталах, и я отправилась туда пешком. День был солнечный и ясный, легкий ветерок чуть пригибал траву перед зданием суда. Дом был в средиземноморском стиле, с башенками, арками, открытыми галереями. Вокруг росли магнолии, пальмы.

Я поднялась по бетонным ступенькам и вошла в здание через роскошные резные двери. Пол в вестибюле был выложен коричневатыми плитками неправильной формы. По потолку шли декоративные балки темного дерева, на стенах висели массивные светильники в испанском стиле, окна были забраны фигурными решетками. Такое впечатление, что в этом здании когда-то был монастырь – белые стены, лишь кое-где расписанные орнаментом.

Вестибюль был пуст. Когда я проходила мимо комнаты для совещаний присяжных, двери ее распахнулись и оттуда высыпала целая толпа мужчин, наполнив тишину топотом шагов и рокотом голосов. Вскоре послышались голоса и в других комнатах. Но в зале номер пять еще шло заседание, о чем предупреждала надпись на стене с подсветкой. Я приоткрыла дверь и проскользнула на заднюю скамью.

Лонни и его оппонент обсуждали порядок предстоящих слушаний, их голоса наполняли зал шмелиным жужжанием. Изредка в беседу вмешивался судья, назначая даты слушаний для каждой из сторон. Меня в который раз поразила обстановка, в которой решаются судьбы людей. Наконец судья объявил перерыв, я поймала взгляд Лонни и направилась к нему через проход в ограде, отделяющей аудиторию от судейского места. Лонни достаточно было одного взгляда на мое лицо.