Металлика (СИ) - Грейс Анастасия. Страница 10

— Нерея! Посмотри на меня, — я встряхнула девушку, падая рядом с ней на колени, желая привести в чувство. У нее было видение, они часто преследовали ее, погружая в транс. Небесные глаза замерли, будто ничего не видя вокруг, тело дрожало, губы произносили какие то непонятные слова, на древних языках. Она резко побледнела, рассматривая что-то впереди себя. Внезапно Нер резко схватила меня за руку, притягивая к себе.

— Найди орла, что свободно парит на земле. Но берегись его чар, лишь раз потеряв себя, ты навсегда изменишь свою судьбу, — жуткий голос пронзил мое тело и я отпрянула. Очередное предостережение от Нереи. Что бы это значило?

— Обещайте, что не расскажете никому о том, что видели сегодня, — я посмотрела на принца, ожидая пробуждения подруги.

— Я сохраню ваши секреты, — кивнул наследник.

Глава 7 (Бастиан Киар)

«Превратности судьбы»

Я в сотый раз объяснял, что мы скоро увидимся снова. Но, кажется, все девушки были похожи на одну — наивную и влюбленную дурочку. Нет, меня вовсе не прельщают сердечные страдания и слезы, но я не виноват, что не испытываю ответных чувств. Все — таки странные эти женщины. Это я понял еще с детства, и, прожив двадцать один год, убедился окончательно. Наверно моя мать была такой же, хотя я ее не знал. И тетя Милла, наверняка мечтала о вселенской любви, вот только привлекала к себе этим подонков. Я помню то ощущение силы, когда впервые сковал льдом сердце одного из таких мерзавцев. Может это было жестко для семилетнего ребенка, но я не жалею, он это заслужил. С тех пор я понял, что таких наивных женщин сотни, и пытался не стать тем придурком. Одно могу сказать точно — любовь к женщинам не грех, но любовь извращенная, с принуждением и болью, вовсе не любовь. Хотя, кто я такой, что бы, что то понимать в любви…

Я закрыл дверь своего дома, при этом давясь улыбкой перед очередной девушкой, и тут же направился к дивану, закинув ноги на стол, я, как и всегда покружил в пальцах три огромных магических шара. Синий — цвет моей печали, красный — цвет моей ярости, и белый — цвет моего покоя. Мне нравилась эта игра. Шары завораживали и мерцали, я испарялся из этого мира, там, далеко мне было самое место.

Несомненно, я гордился своими родителями, своим даром и своим статусом, но одиночество никуда не делось. Даже многочисленные барышни не могли заполнить дыру в груди. К тому же быть лидером никому ненужных людей довольно скучное и опасное занятие. Нас выслеживают, будто одичавших зверей. И все, потому что боятся. И правильно, пусть боятся. Лишь мы одни обладаем магией, недоступной больше никому из смертных. Я улыбнулся этой мысли. Все же хорошо быть немного избранным.

От наслаждения меня оторвал стук в дверь. Почему они не могут оставить меня в покое хоть раз?!

— Закрыто! — крикнул я, тяжело вздыхая, увеличивая скорость вращения шаров.

— Снова врешь, — дверь бесцеремонно распахнулась и на пороге моего святилища появилась Элен. Боги, спасите меня…

Я, не раздумывая метнул в нее мои шары, но она одним взмахом руки погасила их. Конечно я это не в серьез, к тому же мои шарики безвредны.

— Твои фокусы утомляют. Они все однообразны, — она улыбнулась и прошла в кухню.

— Я тебя не впускал, — возразил я, но этой маленькой настойчивой девчонке было все равно. Она лишь хмыкнула и откусила кусок яблока, с моего стола. Элен всегда отличалась неукротимым нравом. Почему она выбрала меня в качестве жертвы? С виду, милый ангелок с черными волосами и чистыми изумрудными глазами, легкое белое платье, миловидное лицо, но видели бы вы ее на поединке магов, не узнали бы. Там она сама жестокость. Если бы я не был таким сильным, дрожал бы от страха.

— Кажется там какая — то заварушка на улице, почему бы тебе не разобраться? — она рассматривала меня, будто статую. Да, я знаю о ее глупой влюбленности. Но я привык быть один. Коллекционировать женские разбитые сердца моя навязанная работа.

— Надеюсь что — то серьёзное, — я спрыгнул с дивана и покинул свое уютное местечко. Заварушка и правда была. Настоящий мордобой. Двое парней сцепились, желая вырвать друг другу глотки. Земля была заляпана кровью, а жители деревушки стояли и смотрели. И такое дерьмо разгребаю я. Как только люди заметили меня, повисла тишина. Никто больше не кричал и не свистел, поддерживая одного из соперников. Я тут же напрягся и, собрав силу, направил ее на дерущихся. Оба парня застыли в огромных глыбах льда.

— Что вы делаете? — закричал я, пылая гневом, который мог выйти из под контроля и сжечь всю деревню до основания, — разве к этому я вас призывал? Нас осталась не так уж и много, а проклятая королевская семья, с собачками-воинами никак не оставит нас в покое. Мы должны держаться вместе. А если хотите умереть, сдайтесь королю, это будет куда веселее!

Все замерли, слушая мои слова. Я не был захватчиком власти, они сами выбрали меня и поэтому следовали за мной без принуждения, слушали мои приказы. Только сохранять мир удавалось не всегда. Страх заставлял их совершать необдуманные поступки, нападать на альянсы, устраивать бойни. Даже моя сила не могла обуздать их порок.

— А вы двое, постойте несколько часов, пока мозги не остынут, — я обратился к замороженным статуям, которые могли меня слышать. — Если я замечу, что кто — то из вас снова затевает драку, путь в нашу деревню вам будет закрыт навсегда, — я последний раз осмотрел толпу, и направился в дом, что бы захватить плащ.

— Снова уходишь? — погрустнела девушка, все еще ожидая меня, она развалилась на диване, в самой непринужденной позе.

— Это обязательный ритуал, — бросил я, захватывая кинжалы и сумку.

— Я иду с тобой, — девушка тут же подошла ко мне, гладя мое плечо. Меня передернуло, и я отстранился, покидая дом.

— Невозможно. Проследи за Максом и Бромом, что бы снова не искалечили друг друга, — я громко свистнул, подмигивая недовольной девушке.

Всю деревню оглушил пронзительный птичий рев, и мой питомец опустился рядом со мной. Я однозначно любил эту птицу. К тому же ее способности поражали, не говоря об остром уме. Забрался на ее спину и рванул вверх. Птица повиновалась и взмыла над деревьями. Мое убежище осталось далеко позади. А сейчас я должен был заняться тем, что спасет мою жизнь. Я знал точное место, куда должен отправиться. Одинокая гора. Место моего личного ада. За силу всегда приходится платить, пусть даже она досталась тебе вполне законным путем-через кровь предков. И ее нужно постоянно поддерживать, что бы окончательно не ослабеть и не потерять магию навсегда. Раньше мне казалось это глупость, пока в один момент я не почувствовал что жизнь стремительно испаряется из моего тела. Больше такой ошибки я не повторял, всегда соблюдая ритуал. Почему у богов всегда все так сложно? Подарок вместе со страданиями. Обожаю их шутки судьбы.

Итак, моя птичка покинула пределы острова, противостоя штормам моря Слез. Забреди в эти воды обычный путник, море сожрало бы его без остатка. Оно живое, к тому же мстительно и жестоко. Если забраться в глубины этого чудовища, можно найти погребенные города и тысячи судов, и еще жутких людей, что остались заключенными там навечно. Меня передернуло от мысли, что я мог бы, когда то оказаться в морской пучине. Но пока я не растерял всю силу, смогу противостоять зову воды. Все же преимуществ у дара больше чем минусов.

Злое, бушующее море, ищущее успокоение в смерти, осталось позади. А впереди лишь громадная скала, одна, застывшая посреди бури. Она напоминала каменного смотрителя, была глазами всего творившегося здесь ужаса. Когда ты входишь внутрь ощущаешь тяжесть ее ноши и одновременно успокоение. Но гора тоже коварна. Миллионы извилистых ходов, и можно никогда не выбраться отсюда. Она манит ощущением благоговения и искреннего счастья. Но если присмотреться, можно понять, что одиночка пропитана нестерпимым желанием заковать вместе с собой навечно узника, что бы ни страдать в одиночку. Хитрая ловушка, ничего не скажешь.

Я закутался в плащ, прячась от пронизывающего ветра, и оставил птицу у входа. Я точно знал, где должен выйти. Эти лабиринты не могли меня обмануть. Я шел в тишине, лишь слыша звук шаркающих сапогов по твердой земле. Блестящий камень был погружен во тьму, в потолке виднелись трещины и осколы. Свет не проникал сюда, и я освещал знакомую дорогу белым шаром.