«У» – значит убийца - Графтон Сью. Страница 50

Чини, услышавший наш разговор, кивнул в знак согласия.

– Увидимся позже, – бросил он на прощание.

Носилки через заднюю дверцу загрузили в машину "скорой помощи".

Я оставила свой "фольксваген" там, где он и стоял, – на обочине аллеи за домом Дэниель, а сама устроилась в задней части салона "скорой помощи", стараясь не мешать молодому фельдшеру, который продолжал следить за состоянием Дэниель. Ее покрытые синяками глаза были вспухшими, как у новорожденного птенца. Время от времени она шевелилась, морщась от боли, а я постоянно твердила ей:

– С тобой все будет в порядке. Все хорошо. Все уже позади.

Я даже не была уверена, слышит ли она меня, но все же надеялась, что мои успокаивающие слова возымеют действие. Сознание едва теплилось в ней. Машина мчалась по Стейт-стрит, мелькали желтые фонари, и только звук сирены как-то не вписывался в общую картину тихого вечера. В этот час большинство улиц было пустынно, и мы добрались до больницы очень быстро. А уже попав в приемный покой, услышали об автомобильной катастрофе на шоссе сто один.

Я просидела в приемном покое почти час, пока врачи занимались Дэннель. К этому моменту большинство жертв автокатастрофы разместили по палатам, и помещение приемного покоя опустело. Я поймала себя на том, что листаю тот же самый номер журнала "Фэмили Серкл", который читала, когда приезжала к Серене Бонни – те же самые идеальные женщины, с теми же самыми идеальными зубами. Журнал был сильно потрепан, словно его пожевала собака. Некоторые листы вырваны, а на полях страницы со статьей о климаксе у мужчин кто-то нацарапал карандашом неприличное замечание. Я прочитала, как жарить шашлык во дворе дома, изучила колонку для родителей с советами читателей, как поступать в тех случаях, когда их дети лгут, воруют и не желают читать книги. Теперь я была спокойна за подрастающее поколение.

В приемный покой вошел Чини. Его темные волосы были завиты, как у пуделя, и еще я отметила, что одет он безупречно: хлопчатобумажные брюки и пиджак, белоснежная рубашка, темные носки, мягкие кожаные мокасины. Он подошел к регистратуре, предъявил полицейскую бляху и представился медсестре, которая торопливо заполняла на машинке карты на поступивших пациентов. Медсестра позвонила по телефону, и я увидела, как Чини направился за ней в палату, куда, как я знала, поместили Дэниель. Спустя минуту он вышел в коридор, разговаривая на ходу с одним из врачей, принимавших больных. Вскоре из палаты появились два санитара, они катили каталку, на которой лежала Дэниель с забинтованной головой. Чини со спокойным выражением лица наблюдал за маленькой процессией. Доктор уже скрылся в соседней палате.

Потом Чини оглянулся и заметил меня. Он вышел из коридора в приемный покой и уселся рядом со мной на диван с обивкой из синего твида. Его пальцы скользнули по моей руке и сжали пальцы.

– Как она? – спросила я.

– Они повезли ее в операционную. Доктора беспокоит, как бы не открылось внутреннее кровотечение. Этот парень в качестве прощального жеста избил ее до полусмерти. Сломана челюсть, несколько ребер, пробит череп, повреждена селезенка, и Бог его знает, что еще. Врачи говорят, что состояние тяжелое.

– Еще бы, ведь на нее просто страшно было смотреть, – согласилась я. И как запоздавшую реакцию я почувствовала, что кровь отхлынула от головы, а рвота подступила к горлу. Обычно меня не тошнит в таких ситуациях, но Дэниель была, можно сказать, подругой, и я своими глазами видела, как ее изуродовали. И когда Чини начал перечислять все ее травмы, в памяти у меня живо возникла эта жуткая картина. Я опустила голову на колени и сидела так, пока не пришла в себя. Уже второй раз за сегодняшний вечер мне было так плохо, и я поняла, что нуждаюсь в помощи.

Чини с тревогой наблюдал за мной.

– Может, пойдем выпьем "кока-колы" или кофе? – предложил он. – Раньше чем через час мы ничего о ней не узнаем.

– Я не могу уйти. Хочу быть здесь, когда ее привезут из операционной.

– Здесь, дальше по коридору, есть кафе. Я предупрежу сестру, и она придет за нами, если мы не вернемся к тому времени.

– Хорошо, но только пусть обязательно сообщат Серене. Я ее тут видела недавно.

Кафе закрылось в десять часов, но мы отыскали автоматы, продававшие бутерброды, йогурты, свежие фрукты, мороженое, горячие и холодные напитки. Чини взял две банки "пепси", два бутерброда с ветчиной и сыром и два куска вишневого пирога. Я уселась за столик в небольшой нише у стены. Подошел Чини, неся на подносе еду, соломинки, салфетки, бумажные пакетики с солью и перцем, баночки с горчицей, кетчупом и майонезом.

– Ты, наверное, голодна? – Он принялся расставлять на столе содержимое подноса.

– У меня такое ощущение, что я только что поела, но почему бы и не попробовать?

– От такого угощения ты не сможешь отказаться.

– Настоящий пир, – с улыбкой заметила я. На самом деле я так устала, что едва могла пошевелить пальцем. Поэтому ждала, как ребенок, пока Чини разворачивал бутерброды. Он внимательно оглядел их и понюхал.

– Надо обильно сдобрить их всякими специями, – решил Чини.

– Зачем?

– Тогда мы не поймем, какого они качества. – Он разорвал зубами пластиковые пакетики и с удовольствием принялся посыпать бутерброды солью, перцем, поливать майонезом. – Что ты об этом скажешь? – спросил Чини, не отрываясь от своего занятия. Он открыл банку "пепси" и протянул ее мне вместе с бутербродом. – Ешь. И никаких возражений.

– От такого угощения действительно не откажешься. – Я почти со стоном вгрызлась зубами в бутерброд, настолько он был аппетитным. Потом отправила кусок за щеку, чтобы можно было говорить во время еды. – Я сегодня виделась с Дэниель. Мы поужинали у меня дома. Я предупредила, что, возможно, мы еще увидимся сегодня, но, вообще-то, заехала к ней чисто случайно. – Прожевав, я сделала глоток "пепси". – Я не знала, одна ли она дома, поэтому сидела в машине с включенным двигателем и пыталась это определить. Свет внутри горел, и я в конце концов решила постучать в дверь. Если бы у нее был клиент, то я потихонечку удалилась бы.

– Он, наверное, заметил свет твоих фар. – Половину бутерброда Чини проглотил в три приема. – Наши мамы надрали бы нам уши, за то, что мы едим так быстро.

Я поглощала свой примерно с такой же скоростью.

– Ничего не могу с собой поделать. Очень вкусно.

– Ладно, продолжай. Я не хотел тебя прерывать.

Я вытерла губы бумажной салфеткой.

– Если он не увидел меня, то, значит, услышал. Моя машина частенько рычит, как ракета.

– Ты видела, как он уходил?

Я покачала головой.

– Только мельком. В этот момент я стояла на крыльце и слышала стоны Дэниель. И я решила, что она устраивает представление клиенту, изображая пылкую страсть. Л когда в аллее промелькнула тень, меня что-то насторожило. Даже не знаю точно, что именно. С одной стороны, у меня не было причины связывать его с Дэниель, но с другой – его появление оказалось мне несколько странным. Тогда я попыталась открыть дверь.

– Если бы не твое появление, он, наверное, убил бы ее.

– Ох, Господи, не говори так. Ведь я почти собралась уйти, когда заметила его.

– Можешь дать описание? Большого роста? Маленького?

– Тут я тебе ничем не могу помочь. Видела его всего секунду, а там такая темнота кругом.

– А ты уверена, что это был мужчина?

– Ну, в суде я бы не могла поклясться, но если тебе интересно мое первое впечатление, то да, уверена. Обычно женщина не убивает другую женщину свинцовой трубой. Белый мужчина, это точно.

– Что еще?

– Темная одежда и ботинки на твердой подошве. Он сильно шаркал по асфальту, когда уходил. Шел спокойно, не бежал. Как будто прогуливался в приятном месте.

– А может, он действительно прогуливался?

Я задумалась на секунду.

– Сомневаюсь, потому что он не посмотрел на меня. Даже в темноте люди обращают внимание друг на друга. Я его явно заметила, любой человек в такой ситуации повернулся бы и посмотрел на меня, просто из любопытства. Я часто наблюдаю такое, когда еду по шоссе. Если пристально взглянуть на водителя другой машины, он как будто чувствует взгляд, поворачивается и смотрит в ответ. А этот человек не смотрел в мою сторону, хотя я уверена, он знал, что я наблюдаю за ним.