Урочище смерти - Точинов Виктор Павлович. Страница 11

Подруга на ее фоне смотрелась серой мышкой. Светло-русые волосы забраны в простой хвост, скромный, но все же французский маникюр, косметика, не бьющая наповал по зрительным нервам… И никакого секса со случайными партнерами.

Две противоположности, день и ночь, лед и пламень… Казалось бы, что могло быть между ними общего? Но отчего-то тянуло друг к другу. Познакомились несколько лет назад на вечеринке выпускников, посвященной юбилею вуза (во время учебы отчего-то не пересекались), разговорились, на следующий день отправились куда-то вместе, Аня уже не помнила в точности, куда именно, на какую-то выставку, кажется… И после не то чтобы не расставались, но регулярно созванивались и встречались.

…По дороге неторопливо проскрипел зеленый «москвич», за рулем сидел дед, крепко вцепившийся в баранку. Аня проводила взглядом осколок советского прошлого, даже два осколка, вопросительно глянула на Варю: странное дело, только что этот дедок отказался их везти, а теперь уезжал пустым. Подруга местная, должна лучше разбираться в менталитете жителей депрессивных городков.

Варя на укативший «москвич» никак не отреагировала – взгляд так же приклеен к гаджету, не оторвать. А им пора ехать, давно пора. Черт знает, сколько еще рыскать по окрестным лесам в поисках Ильи.

Аня снова сделала глубокий вдох. Хотелось закурить, хотелось заорать, проклиная брата-недоумка, послать на хрен Фортуну, повернувшуюся к ней пухлой мраморной задницей. Выплеснуть злость, скопившуюся за последние дни.

«Не обманывай себя, – ехидно встрял внутренний голос, – за последние месяцы, а то и за годы».

Аня обогнула здание автовокзала. Машины, занимающиеся частным извозом, там не стояли, а таксомоторных фирм в Сланцах, похоже, не было. Или же они законспирировались, ушли в подполье, ничем не выдавая свое существование.

Uber? Яндекс-такси? Не смешите, здесь о таком не слышали… Нет, приложение бодро откликнулось, пообещав прислать машину. Из Питера. С соответствующим временем ожидания и соответствующей оплатой. Спасибо, не надо…

Из леса, подступавшего к автовокзалу, пахло разрытой землей, мокрой листвой, грибами и тухлятиной.

Она вытерла рукавом рубашки злые слезы, выступившие на глазах. Лезть в сумку за бумажными салфетками не стала, знала, что будет тщетно рыться среди нужного хлама, а салфетки, похороненные на дне, не найдет, потому что все было не так, как должно было быть, – с того самого дня, когда вместо работы по специальности (юрист гражданского права) она встала за прилавок магазина по продаже одежды для беременных. Ненадолго, на пару месяцев, чтобы не сидеть на шее родителей, пока ищет вакансию с достойным окладом… Два месяца незаметно растянулись в пять лет. Правда, карьерный рост налицо: старший продавец-консультант, не шутка.

Аня сделала селфи на фоне автовокзала, сбросила снимок Артуру, написав: «Я в Сланцах. Страшная дыра».

На самом деле, если бы не Илья, она сейчас сидела бы дома, смотрела «Чикаго в огне» и ждала, когда разморозятся стейки из индейки, чтобы приготовить к приходу Артура идеальный или почти идеальный ужин.

Хотя, наверное, идеального ужина он не заслужил, – постоянно зудел, напоминал о так и не оформленной родительской квартире. Именно любовник (Аня предпочитала называть вещи своими именами, не прячась за эвфемизмами) настоял, чтобы она взялась за оформление наследства, даже нашел покупателей на квартиру.

Пересилив себя, Аня позвонила Илье, – общались брат и сестра редко, по необходимости. Давно жили раздельно, а никакой душевной приязни между ними и в прежние времена не существовало.

Но позвонила, и они подали заявление нотариусу, подождали установленный законом срок, собрали необходимые документы, – и вот теперь, когда оставалось только подать заявление о регистрации в Управление Росреестра, а потенциальные покупатели поставили жесткие сроки по заключению сделки, – Илья пропал.

Вызовы сначала сбрасывал, потом и вовсе выключил мобильник. В однушке, где он жил, трели дверного звонка никакой реакции не вызывали.

Непонятно… Ведь Илья сам был весьма заинтересован в продаже родительской квартиры, давно хотел сменить свое жилье на более просторное и респектабельное. И клятвенно пообещал в этом месяце надолго не отлучаться.

Дружки были не в курсе, где он, одни лишь догадки, – дескать, Пупс (так именовали Илью в их компании) укатил, наверное, по делам, вернется с бабосиками, погуляем.

Она не представляла в точности, чем зарабатывает на жизнь брат. Принципиально не желала вникать в детали и подробности. Знала лишь, что он перегоняет машины куда-то в Белоруссию, или на белорусскую границу… в общем, в ту сторону.

Но понимала, что бизнес там, очень мягко выражаясь, не совсем чистый, – Илья просил как можно меньше трепаться об этих его делах. В чем именно состоит криминал: тачки ворованные, или же перевозят в них наркоту либо контрабанду, – Аня предпочитала не докапываться, меньше знаешь, крепче спишь. Однако сейчас понимала, что к полиции в деле розысков обращаться нельзя. Надо попытаться найти самой. И побыстрее, других таких щедрых покупателей на «убитую» двушку в не особо престижном районе ждать придется очень долго. И не факт, что удастся дождаться.

Проблема состояла в том, что Аня понятия не имела, с чего начать поиск. На помощь пришел Артур, подключил к делу своих друзей-хакеров, но от дальнейшего участия отстранился, умотал в командировку в Голландию.

Итог – координаты места, где последний раз выходил на связь мобильник Ильи.

Место оказалось странным, находилось в глухом лесу, в Сланцевском районе. Никакого жилья, если верить картам, в округе там не было.

Илья, конечно, мог загулять-загудеть хоть на неделю, но не на лесной поляне же… Он насквозь городской человек и к турпоходам и прочим длительным выездам на природу не склонен. Недолгий пикник с шашлыками – максимум того, на что он способен.

Но насколько карты соответствуют реальности? – вот в чем вопрос. Аня, чтобы прояснить его, обратилась к Варе, все-таки местная уроженка, может подскажет что толковое…

И все завертелось.

Город напоминал Припять или Сайлент-Хилл, того и гляди завоет сирена, давая знать, что ад идет за тобой. На пустынных улицах Сланцев – ни единого аборигена. Дождь, перешедший в морось, окрасил асфальт в темно-серый унылый цвет.

Казалось, что город давно умер, а шахтные терриконы стоят вокруг, будто стражи его могилы. А может, так оно и есть? И в пыльных квартирах за накрытыми столами сидят скелеты?

От этих мыслей Аня поежилась. И спросила:

– А все-таки, почему тут у вас так… – она поискала нужное слово, чтобы невзначай не обидеть, – …так грустно?

Варя уверенно шла вперед, делая вид, что влажная пустота вокруг ее не пугает. Ответила легко и не задумываясь:

– А с чего, блин, веселиться-то? Шахты позакрывали… А весь город с них жил, его только для того и построили, для добычи сланца.

Аня всегда думала, что в Сланцах производят одноименные резиновые шлепанцы, весьма популярные для походов на пляж или в баню. О том, что здесь есть шахты, даже не знала, – и удивилась сегодня, увидев терриконы, доминировавшие над окрестным ландшафтом.

– А отчего позакрывали? Ведь они для чего-то используются, эти сланцы? И вдруг стали никому не нужны?

Варя растолковала: главным потребителем здешнего горючего сланца были тепловые электростанции соседней Эстонии, в те годы братской советской республики. Их так изначально проектировали, – ни уголь, ни что иное в качестве топлива не годилось, только сланец. Потом республика обернулась независимым государством, не слишком братским. Новые власти в конце девяностых объявили, что не желают зависеть от России в энергетике, – и перестроили свои электростанции на другое топливо, взяв на это дело западные кредиты. Отбиваться затраты будут лет двести, но независимости от российских поставщиков достигли, что да, то да. И заодно, мимоходом, угробили город Сланцы.