Мёртвая столица (СИ) - Виланов Александр Сергеевич. Страница 47

Линсон встал как вкопанный. Перед глазами живо пронеслись последние мгновения Гирмса: хозяин Окуляра появляется из ниоткуда, без единого звука, и одним ударом обрывает жизнь спящей жертвы, после чего бесследно исчезает.

— Да шучу я! — рассмеялся Вил. — Жива твоя девка. Если в дороге какие-нибудь бандюги по кругу не пустили.

С бандитами-то она справится, но…

— Ты позволил ей уйти? В чём смысл?

— В том, что мы снова зашли в тупик, Марей. Крылатые ни хрена не знают и не могут остановить Порчу в своих собственных землях. Если будем вечно прятаться, то передохнем от старости раньше, чем хоть что-нибудь раскопаем. Когда я уходил, Арамео сказал мне: «Если вернёшься из Турты с пустыми руками, мы раскрываем карты. Даём всем знать, что Окуляры у нас, и смотрим, что будет». И раз уж я и впрямь иду назад с пустыми руками — ты не в счёт, — то план можно считать приведённым в действие. Пускай твоя девка бежит к своим и рассказывает, что видела в Турте проходимца с волшебной штукой на голове. Если слухи достигнут ушей виновника Порчи, то он непременно поймёт, о каком артефакте идёт речь. Пожалуй, так даже лучше: Окуляр засветится в Турте, а не Кеварине, и наши таинственные злодеи пойдут по ложному следу, не подозревая, что настоящая угроза прячется у них под боком.

Глава 16

До границы с ангельскими владениями было около пяти дней пешего хода — спасибо искажённому пространству, иначе пришлось бы топать добрых три недели. Почти всё время путники проводили в мёртвой реальности, выбираясь в живой мир только для пополнения припасов. О честных покупках не шло и речи — еда и напитки изымались из амбаров и кладовых в придорожных селениях и постоялых дворах, не беспокоя хозяев. Два вора появлялись из ниоткуда, набивали рюкзаки провиантом и исчезали в никуда. Никто их не видел и не слышал, а пропажи зачастую обнаруживались лишь спустя несколько дней. Хозяевам заведений оставалось лишь озадаченно чесать головы под заверения свидетелей, что никто совершенно точно не входил и не выходил со склада.

Всякий раз, когда они грабили очередную лавку или таверну, Линсона терзала совесть. Всё детство он кормил себя одним лишь воровством, но в те дни брать чужое приходилось, чтобы не умереть от голода. Теперь же они с Вилом обладали таким состояниями, что могли целиком выкупить любой из этих трактиров, а не выносить еду тёмными ночами, выплывая из параллельного измерения.

И всё же Вилле настоял на том, что таким важным фигурам, как он и Линсон, не пристало рисковать, показываясь на глаза простому люду. Каждый выход в свет — это лишний и совершенно ненужный шанс нарваться на злобных пьянчуг, грабителей или головорезов. Окуляр не позволял моментально перескочить в иную реальность, и его владельцы были крайне уязвимы, пребывая в мире живых. По тем же причинам Вил отмахивался от предложений отдохнуть в кабаке или борделе, хоть и признавал, что за годы изысканий успел соскучиться по приземлённым утехам, столь привычным для простых смертных.

Чем дольше Линсон путешествовал в компании старого приятеля, тем явственнее замечал изменения в его характере. Вилле Корсон, конечно, и раньше был не подарок, но теперь он, казалось, и впрямь возомнил себя божеством. Всякий раз, когда речь заходила о людях, Вил говорил о них остранённо, словно о каких-то зверьках, а не своих соплеменниках.

«Надеюсь, что я не стану таким же», — думал Линсон в такие моменты. Металл Окуляра плотно сидел на лице, став для проводника почти что второй кожей.

Шагалось легко. Мёртвому миру было неведомо, что на той стороне наступала осень; здесь в любое время года было тепло и сухо, будто Порчаимела власть погубить даже погоду. Свет, и тот работал здесь иначе: днём солнце не слепило глаза, а ночами над этим планом реальности висел лёгкий полумрак, позволяя продолжать путь в любое время суток.

Линсон, как мог, вытягивал из Вила информацию о «пиявках», но так и не сумел вызнать ничего конкретного. То ли старый напарник не хотел портить сюрприз от предстоящей встречи, то ли молчал из чистой вредности. Скорее всего, второе. Казалось, Корсону доставляло истинное удовольствие ловить нотки нетерпения в глазах давнего подельника, когда тот в очередной раз принимался выспрашивать о банде.

К концу пятого дня, ограбив последнюю людскую таверну, путники пересекли границу и ступили на земли ма'аари.

Здесь преобладала холмистая местность с редкими перелесками. Довольно скоро на глаза стали попадаться первые экземпляры нар'силена. Вопреки привычному для проводника зрелищу, они не распластались по земле языками Порчи и не завяли, как другие растения. Небольшие, хлипкие на вид деревца выглядели здоровыми и сияли призрачной белизной белёсых ветвей, словно были посажены пару дней назад, а не подверглись многовековому увяданию вместе с окружающим миром.

Сажали их, видимо, как придётся, без какой-либо системы. Священные деревья росли где попало: посреди полей и на вершинах холмов, торчали из-под воды и выглядывали из рощ, сразу бросаясь в глаза своим серебристым сиянием. Одно оставалось неизменным — росли они всегда поодиночке, примернов получасе ходьбы друг от друга.

Вил продолжал разыгрывать таинственность всякий раз, когда речь заходила о банде пиявок, но на прочие темы у него легко развязывался язык. Оно и понятно: если не обучить спутника основам выживания на враждебной территории, то он станет обузой, чего Вилу никак не хотелось. Линсон узнал, например, что они не станут заходить в крупный приграничный город Даланфар, ибо для этого пришлось бы сделать солидный крюк на север. А жаль: Даланфар являлся основным торговым пунктом между Кеварином и Бартелионом, и там наверняка было на что посмотреть. Вместо этого Вил планировал заглянуть в небольшую ангельскую деревушку к югу от города, лежавшую как раз на пути.

Добраться туда Вилле и Линсон успели до темноты. Деревня носила названиеМисароиразительно отличалась от привычных людских селений. Дома здесь были выполнены из белого камня и имели округлую форму, представляя собой цилиндры и полусферы с дверьми и окнами. Как пояснил спутник Линсона, деревня эта являлась своего рода перевалочным пунктом, где вернувшиеся из странствий ангелы могли дождаться восстановления крыльев, прежде чем продолжить путь вглубь страны.

Дальше начинались полноценные земли ма'аари. Или, правильнее сказать, их небеса. Крылатый народ не нуждался ни в дорогах, ни в постоялых дворах. Взмывая в небо, за день онимогли покрывать расстояния в сотни миль, ни разу не касаясь земли. Для пеших путников в лице Вилле и Линсона это означало, что Мисаро станет для них последней остановкой, где можно с комфортом отдохнуть и наворовать еды. Вслед за этим их ожидал ещё один недельный переход до Ханералла через дикие кеваринские леса — благо ангельская столица находилась в относительной близости от границы. Владения крылатого народа были столь обширны, что даже по сухой почве и искажённому пространству мёртвой реальности на их преодоление могло уйти больше месяца.

Остановились путники в двухэтажной гостинице, выбрав соседние комнаты. Материал построек оказался достаточно прочным, чтобы сохраниться в обоих измерениях, предоставляя ночлег странникам по обе стороны реальности.

Вилу досталась пустая комната, а вот Линсону пришлось делить кровать с крылатым скелетом неопределённого пола. К счастью, проводнику было не впервой видеть по утрам глядящие на него глазницы пустого черепа, и он ограничился тем, что отпихнул кости к стене, освободив для себя место.

Линсон уже встречал ангельский скелет, когда путешествовал с Сайтеми по руинам Турты, но сейчас предоставилась возможность как следует его рассмотреть и потрогать. В целом высохший ангел своим строением мало отличался от человека. Опытный целитель наверняка нашёл бы различия в длине и ширине костей, но для бывшего вора и проводника — теперь тоже бывшего — всё казалось одинаковым. За исключением, конечно же, крыльев.

Кости были толстые, почти как бедренные, и сужались к концу. Наверное, такими они и должны быть, чтобы не переломиться в воздухе под весом взрослого тела. В прежние времена, встречая ангелов в людских городах, Линсон видел в усохших крыльях лишь неказистые украшения и не задумывался об их весе. А судя по толщине костей, это всё равно что две лишние ноги, растущие из лопаток. При этих мыслях проводник проникся ещё большим уважением к крылатой воительнице, сохранившей лёгкость движений даже с бесполезным грузом на спине.