И взойдет Солнце (СИ) - Ланская Дарья. Страница 35

Когда стол немного опустел, решено было передохнуть. Мальчики и Владимир Николаевич увлеклись щенком, который уже освоился в своем новом доме. Маленький Оливер с удовольствием бегал по комнате и играл со всем, что попадалось ему на пути. А мужчины, словно дети, бегали за ним. Маша и Людмила Степановна с умилением наблюдали за этой картиной. Правду говорят, что все мужчины, по сути, маленькие дети, даже Владимир Николаевич развеселился и гонялся за щенком наравне с молодежью.

— Ты такая молодец, Машенька, что подарила Кириллу собаку! — улыбнулась Людмила Степановна.

— Я рада, что ему понравился мой подарок. Если он должным образом выдрессирует его, то Оливер станет Кириллу отличным помощником, — заверила ее Маша, а потом серьезно добавила: Людмила Степановна, а могу я задать вам один вопрос?

— Конечно, деточка!

Маша замялась. Она уже давно думала над тем, чтобы поговорить с ней. С самим Кириллом она пыталась выяснить эту тему несколько раз, но он наотрез отказывался отвечать. Надежда оставалась только на Людмилу Степановну.

— Скажите, а можно как-то вылечить Кирилла? — тихий Машин голос дрогнул.

Людмила Степановна опустила взгляд. Из ее груди вырвался тяжелый вздох, который сказал намного больше, чем слова.

— Извините, что спрашиваю вас об этом, — тут же добавила Маша, она видела, что эта тема тяжела для мамы Кирилла. — Людмила Степановна, есть ли какие-нибудь шансы на то, чтобы вернуть ему зрение? Хотя бы отчасти?

— Машенька, тут все очень сложно… — прошептала Людмила Степановна. — Когда Кирюша попал в аварию, врач сказал, что у нашего мальчика… сейчас, погоди, выговорю… посттравматический астигматизм. Тогда еще была надежда его вылечить…

Из комнаты Кирилла послышался звонкий лай, а потом веселые мужские голоса. Женщины, словно заговорщицы, обернулись. Не хотелось портить всем настроение такой тяжелой темой.

— Вы говорите, что тогда надежда еще была? Но что случилось потом? — нетерпеливо спросила Маша.

— Оказалось, что у него повреждена роговица, и наши врачи развели руками. Мол, это все бессмысленно. Они говорили, что у Кирюши она изначально была тонкой, а авария только усугубила ситуацию. Мы с Володей тогда с ног сбились, он пытался найти хоть кого-нибудь, кто мог бы помочь нашему мальчику! Но все было тщетно… — Людмила Степановна покачала головой. — Сначала вроде отозвался один врач из Москвы, но через несколько дней отказался, сказал, что случай слишком тяжелый. После этого Кирилл заявил, чтобы мы больше никого не искали. Он твердо решил, что ему никто не поможет…

В глазах женщины блеснули слезы, и Маша поспешила взять ее за руку. Бедная женщина, сколько же всего она пережила!

— Мы готовы были все продать, лишь бы Кирюша мог снова видеть! — голос Людмилы Степановны дрожал.

— Скажите, но ведь у него не безнадежный случай, правда? Есть надежда на выздоровление? — Маша сильнее сжала руку.

— Машенька, если бы я знала! — Людмила Степановна смахнула набежавшие слезы. — Володя твердит, что у нашего сына есть шанс, но я боюсь, что он просто успокаивает меня…

— Повторите, пожалуйста, еще раз, какой диагноз поставили Кириллу? — попросила девушка.

— Посттравматический роговичный астигматизм, — женщина повторила с болью заученную фразу.

— А если я найду врача, вы поможете мне уговорить Кирилла на операцию? — решительно спросила Маша, глядя матери Кирилла в глаза.

От этого взгляда у Людмилы Степановны захватило дыхание. С виду Маша была очень милая и скромная девушка, но сколько же в ней скрытой душевной силы! Людмила Степановна накрыла Машину ладонь своей и крепко сжала. Какая у этой девочки нежная кожа, и сама она вся хрупкая, как цветочек, однако внутри сильная и смелая, словно тигр, готовый добиться своей цели, во что бы то ни стало.

— Я сделаю все, что ты попросишь, Машенька, — кивнула женщина.

Праздник удался на славу. Веселья добавлял озорной Оливер, которому не хотелось сидеть на месте. Он бегал по комнате, неуклюже пытался залезть на диван и тыкался своим холодным носом Кириллу в лицо и ладони. Все полюбили этого маленького проказника с первого взгляда, он одним своим видом заставлял улыбаться и подкармливать его вкусностями со стола. Причем что удивительно, маленький пес сразу признал в Кирилле хозяина и вертелся в основном возле его места. Да и парень сразу прикипел к щенку, балуя его вкусностями и гладя по мягкой шерсти.

Кирилл смутно помнил, как выглядит эта порода, поэтому мог опираться только на свое осязание. Когда он гладил пса, то чувствовал плюшевую короткую шерсть, от которой ладони становилось приятно, висячие ушки, мордочка чуть вытянутая с большим мокрым носом — и все это целиком Оливер, которого Кирилл сразу полюбил, потому что его подарила Маша.

Посидев с родителями, Кирилл предложил друзьям прогуляться. На улице выпало еще немного снега, он блестел на солнце, словно драгоценные камни в женском украшении, а легкий морозец только добавлял погоде зимнего очарования. Ребята сначала гуляли втроем, но потом Олегу пришлось покинуть компанию, ему позвонила мама и попросила срочно приехать. Кирилл с Машей встревожились за друга, но он ответил им, что все нормально. Возможно, приехала бабушка, которая очень хочет повидать любимого внука. Ребята проводили Олега до остановки, и только когда он сел в автобус, отправились обратно во двор той же дорогой.

— Какая сегодня замечательная погода! И снег такой чистый… — мечтательно улыбнулась Маша.

— Это ненадолго. Сама же знаешь, буквально через неделю-две он станет серым от грязи, — усмехнулся Кирилл.

— Ну и что. Зато сейчас он невероятно красивый… — Маша нагнулась и зачерпнула в ладошку горстку снега. От тепла ее руки он растаял, оставив после себя лишь маленькую лужицу.

— А может, слепим снеговика? — Вдруг предложила девушка.

— Снеговика? Но, наверное, снега еще совсем мало… — предположил Кирилл.

— И что? В принципе, тут его достаточно, чтобы сделать маленького снеговичонка, — рассмеялась Маша собственной придумке.

— Это сын снеговика и снежной бабы?

— Ну да! Давай, попробуем?

— Хорошо… Ты только говори мне, что нужно делать! — загорелся этой идеей Кирилл.

Маша выбрала подходящую полянку, она привела туда Кирилла и попросила его сгребать снег в одну сторону. И хотя парень старался изо всех сил, у него совсем ничего не получалось. Рыхлый снег выскальзывал из пальцев, а остатки не получалось сгрести в одну кучу. Кирилл терялся в пространстве и не мог сообразить, в какую сторону нужно складывать снег. От собственной беспомощности его охватила дикая злоба.

— Не буду я ничего делать! — воскликнул он и пнул ногой снег.

— Почему? — спокойно спросила его Маша.

— Потому что это дурацкая затея, у меня ничего не получится!

— Получится, вот увидишь!

Кирилл замолчал, словно обиженный ребенок. Щеки горели огнем от пронизывающего холодного ветра, который вихрем налетел на ребят, как будто призывал их остудить свой пыл. Кирилл опустился на колени и уперся ладонями в мокрый колючий снег. В его душе разразилась буря, которую он изо всех сил пытался подавить, чтобы не обидеть Машу. Ему было больно от осознания того, что он не способен делать совершенно обычные вещи, и лишь когда почувствовал ее теплую руку на своей, тихо сказал:

— Это все бесполезно, Маш. Я никогда не стану прежним…

— Ты и не должен становиться прежним. Мы справимся, вот увидишь!

Маша была уверена в том, что говорила. Но вот насколько в это верит сам Кирилл? Ведь без его веры ничего не получится.

— Я не знаю, что будет дальше, понимаешь? Может, всю жизнь буду собирать эти дурацкие розетки и больше ничего не смогу добиться! — в сердцах воскликнул Кирилл.

— Что за пессимистичный настрой в день рождения? — улыбнулась девушка и провела ладонью по его щеке.

— Это правда жизни. Я пытаюсь, Маш, изо всех сил пытаюсь начать новую жизнь! Но иногда мне кажется, что все это бесполезно, и у меня ничего не получится, — Кирилл опустил голову.