Горизонты и лабиринты моей жизни - Месяцев Николай Николаевич. Страница 66

В 1958 году в комсомоле произошли два события: в апреле состоялся XIII съезд ВЛКСМ (на котором я вновь был избран в состав Центрального комитета, его Бюро и Секретариата), а в октябре юность страны вместе со старшими поколениями отпраздновала 40-летие Ленинского союза молодежи.

XIII съезд, опираясь на опыт комсомольских организаций, накопленный после XX партийного съезда, внес в устав своей организации положение о том, что «важнейшим принципом работы ВЛКСМ является инициатива и самодеятельность всех его членов и организаций». Определялось, что при комсомольских комитетах создаются комиссии и советы по вопросам комсомольской работы, в райкомах и горкомах избираются внештатные секретари, высшим органом первичной организации является комсомольское собрание, а выборы в ней проводятся открытым голосованием.

Мне, да и моим одногодкам думалось тогда, что наша партия отстает от велений времени, сдерживает назревший процесс демократизации своей внутренней жизни, не выступает инициатором демократического обновления государственных органов власти и управления общественными формированиями. Жаль, что устремления комсомольцев, молодежи к дальнейшему обновлению общества в верхах не были поняты.

40-летие ВЛКСМ отмечалось всенародно, с размахом, шумно и радостно. В трудовую копилку страны молодежью было внесено много богатства за счет перевыполнения производственных заданий, внедрения новой техники и технологии, экономии сырья, топлива, электроэнергии, сбора хорошего урожая…

Подобно тому как в предвоенные тридцатые годы жизнь становилась лучше, веселее, так и в конце 50-х богатства родины в значительной мере возвращались на благо народа, человека. Ни одна, даже самая развитая капиталистическая страна была не в состоянии обеспечить безвозмездно самые насущные потребности человека — в труде, отдыхе, образовании, здравоохранении, социальном обеспечении.

Пускай подчас не так, как хотелось, но каждый трудящийся, его сын, дочь были уверены в завтрашнем дне. Люди хорошо питались, красиво одевались. Не хватало бытовой мишуры в хорошей красивой упаковке, на что и начал делать ставку Запад, прежде всего адресуясь к молодежи. Фронт «холодной войны» поворачивался к юношам и девушкам низкопробной бытовщиной в музыке, искусстве, литературе и так далее.

ЦК ВЛКСМ, комсомольские организации чувствовали это, как говорится, кожей. Спецслужбы США, Англии, Франции, Италии, Германии и других стран через бытовщину несли в молодежную среду политику якобы превосходства капитализма, западного образа жизни над социализмом и образом жизни советского народа, его молодежи.

В Москве юность страны собралась на торжественный пленум ЦК ВЛКСМ.

Произнося с трибуны речь, я видел в зале многих из своего поколения. Мы по-прежнему были едины. Мне хотелось попросить подняться со своих мест всех участников Великой Отечественной… Я этого не сделал, а видел многих. Но по предложению Н.С. Хрущева я сделал другое: объявил, что по решению Моссовета, идущий от центра к Лужникам проспект, построенный при участии молодежи, будет носить имя Ленинского комсомола. Зал ликовал, а московская делегация бушевала от восторга…

Читатель может подумать, что автор изображает дело так, что в те годы, после XX съезда КПСС, все в комсомоле шло без сучка без задоринки, как по накатанной до синевы асфальтовой дороге. Конечно, это не так. Полагать, что все обходилось без трудностей, сложностей было бы наивным ребячеством. Были и срывы в работе, были неудачи, были ошибки. И о них я тоже скажу. Но главное состояло в том, что комсомол шел широким, уверенным шагом, черпая в своих рядах задор, инициативу в делах, силу для новых свершений во славу родины.

…Противоречия, ошибки, срывы в работе были многоплановы. Они имели место и в молодежной среде — тунеядство и самодовольство, бездуховность и аморальщина, уход молодежи из деревни в город, хулиганство и даже преступность. Все эти явления затрагивали различные (пускай небольшие, но все равно это вызывало тревогу) группы молодежи.

Были противоречия среди комсомольских работников, активистов различных регионов на почве «мы лучше — вы хуже», «я умный — ты дурак». Однако каких-либо политических, неополитических противоречий я не помню — их не было, во всяком случае на поверхности, так чтобы можно было увидеть, почувствовать.

Нередки были противоречия между активистами комсомола и хозяйственными руководителями. Некоторые из них в целях выполнения плановых заданий привлекали молодежь к работам в нарушение норм и условий труда: занижение расценок, отсутствие заботы о надлежащих условиях в общежитиях, об отдыхе, учебе юношей и девушек. Подобные случаи, в зависимости от их остроты, были предметом разбирательства на бюро ЦК ВЛКСМ с приглашением министров, руководящих отраслями, где работали виновные в нарушениях, также вносились соответствующие рекомендации в правительство и так далее.

Имели место расхождения в оценке комсомольскими организациями и партийными органами некоторых явлений. ЦК ВЛКСМ постоянно выступал против копирования комсомольскими органами стиля и методов руководства партийных комитетов партийными организациями, что взрослило деятельность молодежных коллективов, отодвигало на второй план их первичные интересы — в этом случае шла своего рода «игра во взрослых», что отгораживало юношей и девушек от комсомольских коллективов.

Возникали иногда разногласия и между ЦК ВЛКСМ и ЦК КПСС, чаще между их секретарями. Так, например, в ЦК КПСС — его аппарате и секретариате — долгое время ходило устойчивое мнение о том, что комсомол не может быть организацией политической, что это может нарушить правильные взаимоотношения, гармонию между КПСС — организацией политической и ВЛКСМ — организацией общественной. Однако свершения комсомола, его повседневная практика убеждали в правоте комсомольского ЦК.

Так, М.А. Суслов, секретарь ЦК КПСС в течение ряда лет, с упорством, достойным лучшего применения, доказал, что у комсомола не может быть своей собственной истории, и потому не надо писать книгу очерков о его истории. В конечном счете к 40-летию ВЛКСМ такая книга все же была выпущена. И при всех ее слабостях, как первого опыта, получила горячее одобрение среди комсомольского актива и юношества.

Мое поколение в своей массе знает, что общественная мысль и практика не породили ничего более высокого, чем социализм, требующий как всякое общественное явление своего совершенствования, достройки и перестройки.

В.И. Ленин указывал, что «…доделывать, переделывать, начинать сначала придется нам еще не раз. Каждая ступень, что нам удастся вперед, вверх в деле развития производительных сил и культуры, должна сопровождаться доделыванием и переделыванием нашей советской системы… Переделок предстоит много, и „смущаться“ этим было бы верхом нелепости (если не хуже, чем нелепости)».

Молодежь в меньшей мере отягощают нелепости переделок отжившего, устаревшего, тормозящего прогресс. Так было всегда. Так было во второй половине 50-х годов, в преддверии и после XX съезда КПСС.

Мне хочется верить в то, что в среде молодежи найдутся и ныне силы, которые сумеют отстоять социалистическое прошлое нашей отчизны, сумеют дать отпор тем, кто проповедует, что Великий Октябрь — ошибка или неудачный эксперимент кучки заговорщиков. Гражданская война — вообще преступление, Великая Отечественная — сплошной позор, а все, что воздвигнуто энтузиазмом наших отцов, создано понапрасну. И зря они, глупые, старались, и так далее и тому подобное. Хочется верить в то, что в среде нового поколения появятся интеллектуальные силы к тому, чтобы из искры вновь раздуть пламя социализма, не повторяя ошибок и дикостей прошлого, и возродить общество справедливости и благоденствия.

Летом 1959 года я выбыл из состава Секретариата и Бюро ЦК ВЛКСМ в связи с переходом на другую работу. Уходил не только я. Почти одновременно со мной вышли на государственную или партийную стезю В. Семичастный, А. Аксенов, 3. Туманова, В. Залужный, К. Муртазаев. На смену нам пришли новые товарищи — из другого поколения.