Аргентинские сказки - Баттини Видаль де. Страница 20

А братья-то ехали-ехали, оглянулись, видят — опять за ними следом облачко пыли катится, опять Чикильо на своем козленке их догоняет. Дождались они младшего брата и приказывают ему домой поворачивать. А он ни в какую! Рассердились братья, взяли да и убили Чикильо. Потом сели на коней и дальше поскакали.

Только скрылись братья из виду, тотчас подошел козленок к мертвому мальчику, ударил три раза копытцем — тот вмиг и ожил. Сел снова верхом на козленка и поскакал вдогонку за братьями.

А братья тем временем уж далеко отъехали. Оглянулись они, смотрят — опять за ними облачко пыли по дороге катится. Один из них и говорит:

— Эй, посмотрите, не наш ли это Чикильо на своем козленке скачет?

Дождались они младшего брата, долго уговаривали его домой вернуться, да ничего не добились. Пришлось его с собой взять.

Вот едут они дальше вчетвером. Стала ночь опускаться, надо ночлег искать. Тут увидели они вдалеке огонек, пришпорили коней и поскакали туда. Подъехали к дому, Чикильо братьям и говорит:

— Войдем мы сейчас в дом да попросимся на ночлег, так вы слушайтесь меня во всем, коли хотите в живых остаться.

Постучали они в дверь, вышла на порог старуха и сказала, что охотно пустит их переночевать, если будут парни все, что она велит, исполнять. Согласились братья, а хозяйкой-то дома была старая ведьма, и всех путников, что на ночлег к ней просились, она убивала, а потом съедала. И было у нее три дочери. Вот постелила старуха трем старшим братьям постели и велит с ее дочками спать ложиться. А Чикильо потихоньку братьям говорит, чтоб по первому его слову они подняться готовы были и за ним из дома выйти, не то плохо им придется.

Тут пришли старухины дочки и легли с братьями спать. А на головах-то у всех трех девушек были ленты повязаны. Только они все заснули, Чикильо встал с постели, снял у девушек ленты да братьям на волосы и повязал. А сам снова улегся и ждет, что старуха делать станет.

Вот подходит время к полуночи, слышит он — проснулась старуха, поднялась и пошла туда, где братья с ее дочками спали. Стала ведьма в темноте щупать: у кого ленту на голове не нашла, тем горло ножом и перерезала.

Вернулась старуха, легла в постель, стала засыпать, а Чикильо поднялся на крышу со своим козленком и давай по крыше скакать. Старуха ну его ругать за то, что он ей спать мешает, а Чикильо ей в ответ:

— Кинь мне гребешок, дам тебе поспать!

Поднялась старуха, кинула ему гребешок и снова в постель улеглась. Только стала засыпать, слышит — опять Чикильо по крыше на своем козленке скакать принялся. Стала старуха его бранить, а он ей и говорит:

— Кинь мне зеркальце, дам тебе поспать!

Бросила ему старуха зеркальце и спать улеглась. Чуть стала засыпать, опять Чикильо на козленке по крыше застучал-запрыгал. Поднялась старуха сердитая-пресердитая, стала мальчишку бранить да просить, чтоб дал ей наконец выспаться. А тот опять:

— Кинь мне коробочку с иголками, тогда дам тебе поспать!

Не хотелось старухе с иголками расставаться, да делать нечего, бросила и их на крышу. А сама спать пошла и уснула крепким сном.

А Чикильо спустился с крыши и поспешил в хлев, где жила у ведьмы свинья, которая умела бегать быстрее ветра. Схватил мальчик палку да так свинью отколотил, что она охромела. Потом пошел скорее братьев будить и рассказал, как надел им на волосы ленты, которые у старухиных дочек снял, и тем их спас.

Выбежали братья из дома, оседлали коней и что есть сил прочь помчались.

Вскоре ведьма проснулась, чует — неладное в доме приключилось. Пошла на дочек взглянуть, а те мертвые лежат. Стала парней искать — их и след простыл. Побежала старуха за свиньей, глядь — та охромела. Поняла тут ведьма, что перехитрил ее Чикильо. Села на хромую свинью и в погоню кинулась. А свинья-то хоть и хромая, да что ни шаг — то лига, все равно быстрее мчится, чем кони у братьев!

Стала старуха беглецов догонять, вот-вот схватит. Велел Чикильо братьям коней пришпорить, да видит — не уйти им от ведьмы. Вынул он тогда старухин гребень и бросил ей прямо под ноги. Тотчас вырос перед ней густой-прегустой лес, и деревья в том лесу стояли так часто, что ни зверю, ни человеку не пройти. Скачет старуха на своей свинье по краю леса, а в лес войти не может, Билась-билась, все платье в клочья изорвала, но все ж наконец преодолела.

Опять за братьями вдогонку скачет. У свиньи-то рана на ноге заживать стала, она все быстрее и быстрее мчится. Видит Чикильо — не уйти им от ведьмы. Вынул он тогда старухино зеркальце и бросил ей прямо под ноги. В тот же миг разлилась перед ведьмой глубокая и широкая река. Бегает старуха по берегу туда-сюда, а в воду сунуться не смеет, Наконец-таки прыгнула со свиньей в реку, да куда там! Свинья тотчас тонуть стала, пришлось им обратно выбираться и ждать, пока вода на реке спадет. Тогда только перебралась старуха на другой берег и снова за братьями в погоню кинулась.

А у свиньи-то нога уж и вовсе зажила, и помчалась она быстрее прежнего. Никак не уйти от нее братьям! Совсем уж ведьма близко! Тут кинул Чикильо ей прямо под ноги коробочку с иголками, и выросли перед ней заросли колючего кустарника и растянулись на много лиг. Как ни билась старуха, а сквозь шипы да колючки пробраться не сумела, только в кровь исцарапалась. Пришлось старой ведьме ни с чем домой повернуть. И всю-то дорогу она без устали мальчишку кляла и бранила: братьев, которых она съесть хотела, он спас, дочек ее погубил, три волшебных вещи — гребешок, зеркальце да коробочку с иголками — у нее забрал и с их помощью от нее же и спасся. Вот как ее перехитрил!

А Чикильо сказал братьям, что теперь им бояться больше нечего, ведьме уже их не догнать. И пусть они поскорей домой возвращаются к старикам родителям да заботятся о них, как подобает хорошим сыновьям.

Только сказал это Чикильо, как обернулись они с козленком двумя голубями и улетели в небо. Ведь были они ангелами и спустились на землю, чтобы вызволить братьев из беды.

БРАТЬЯ-ВОРОНЫ

Жила-была одна женщина, и было у нее семеро детей: шесть мальчиков и одна девочка. Жили они очень бедно, еле концы с концами сводили. Как приходила пора детей кормить, садилась мать на лавку посредине комнаты, брала в руки горшок и принималась между ними еду делить. А дети ее со всех сторон обступали, и каждый кричит:

— Мне вон того дай!

— А мне этого!

— Почему ты мне мало дала? Дай еще!

— А я вон тот кусок хочу, всегда мне самое плохое достается!

И никак на них было не угодить. У матери от их криков голова шла кругом, так что роняла она без конца то половник, то вилку. А больше-то всего на нее сыновья наседали — толкали, пинали. Наконец до того ее довели, что не вытерпела она да в сердцах и крикнула:

— Ах вы, несносные мальчишки! Словно птицы хищные на меня налетели! Дождетесь, превратит вас Дева Мария в воронов!

На уме-то у нее, когда она эти слова говорила, ничего дурного не было. А вышло все иначе. Не успела она рот закрыть, а уж сыновья ее воронами обернулись. Взмахнули крылами и в небо поднялись. Заплакала женщина, запричитала, да слезами делу не поможешь!

С той поры летали братья-вороны всегда вместе и никогда не расставались. Каждый день садились они на лужок у озера, что неподалеку от родного дома раскинулось, а сестра их там поджидала и хлебными крошками кормила. Вот однажды поели братья и прочь полетели, а девочка решила за ними следом побежать, чтоб посмотреть, где они теперь обитают. Догнать братьев не догнала, только от дома далеко-предалеко ушла и совсем заблудилась. Очутилась она в лесу, бегает туда-сюда, а дороги обратно найти не может.

Вдруг видит — идет навстречу карлик и спрашивает, что она одна в лесу делает. Девочка рассказала все как было. Карлик ей и говорит:

— Научу я тебя, как братьям помочь. Сумеешь выполнить, что велю, станут они снова такими, как прежде. Даю тебе сроку ровно один год, должна ты за это время успеть семь рубашек сшить: шесть для братьев, одну для меня. Пройдет год, навестят тебя братья, а с ними и я в вороновом обличье прилечу. Тут ты на нас рубашки и набрось — мы вмиг в людей превратимся. Да смотри не забудь, что за все двенадцать месяцев нельзя тебе ни слова промолвить, иначе не одолеешь злых чар.