Мэй vs Хорн (СИ) - Хитч Джулиан. Страница 5

— Тогда тебе срочно надо на это взглянуть, — голос Тоби серьёзен, строг и... напуган? Это только подталкивает побыстрее натянуть одежду и открыть дверь, испытывая поганое чувство дежа вю — он опять решил испортить мне жизнь.

Часть 3. Лорин Хорн. Эгоист

Распахивая дверь ванной и на ходу застёгивая пуговицы на рубашке, я врезаюсь в грудь Тоби. От него приятно пахнет сырным попкорном, а ещё его запах, смешанным с порошком, чем наверняка теперь пахнет и от одежды, что на мне. На лице Тоби гамма эмоций, только вот она цвета ненависти. А моя — волнения и страха.

— Что ты хотел сказать? — чуть не заикаясь, произношу я, и щёки слегка краснеют, когда он обращает внимание на то, что я не до конца застегнулась и видно нижнее бельё. Тоби легко отворачивается, скулы которого напрягаются, вызывая в душе очередные сомнения.

Я не знаю, как точно интерпретировать это. С Тоби вообще довольно сложно: когда он становится задумчивым или говорит о чувствах ко мне, которые я предпочитаю не замечать. Во мне каждый раз появляется страх: не могу я потерять его в качестве друга, поэтому каждый делает вид, что всё в порядке. И большую часть времени у нас это выходит, стало, так сказать, неписанным правилом, но вот такие вот взгляды выбивают меня из колеи.

С момента предложения Кеннета всё меняется, а уж появление Лукаса — отдельная история. Я обращаю внимание на те вещи, которые от меня были скрыты: считала их недостойными своего времени. Ведь сериалы сами себя не посмотрят, а книги не прочитают.

— Показать, — поправляет он. — Вот это.

Протягивает свой MacBook, на котором замечаю страничку на twitter. Когда до меня, наконец, доходит, чья она, я уже красная как рак. Эти твиты вгоняют гвозди один за другим в моё тело, в своём воображении на мне нет живого места. Каждое слово больно бьёт в самые уязвимые места.

Аккаунт @yourhero, за которым скрывается Лукас Мэй, пишет:

«Друзья, кто в городе, и все незнакомцы, которым будет до меня дело, нужна ваша помощь! Пару минут назад из кафе «Дыра комиксов» сбежала моя девушка, одетая в фиолетовую толстовку с изображением персонажей Гравити Фолс и чёрные лосины. Если вы её видели, незамедлительно свяжитесь со мной».

— Ну, не всё так плохо, как может быть… — еле выдавливаю из себя признание.

Замечаю число ретвитов — становится дурно. За какие-то пару часов я стала звездой этого города — у него оказывается много друзей. Тело пробирает дрожь, когда перечитываю сообщение ещё раз и вижу местоимение «моя» перед словом «девушка».

— Моя? Что? Я убью его!

Тоби нервно топчется на месте, и я прям жопой чую, что он что-то не договаривает.

— Выкладывай.

— Это не единственный твит, Лорин…

Боюсь представить, что он пишет в следующих — надо сесть, а лучше выпить чего-нибудь покрепче. Веду курсор выше и вижу фотографию — на ней я и подпись: «Кто видел моё сокровище?».

Когда он только успел меня сфотографировать? При ближайшем рассмотрении нахожу эту фотку не только неуместной, но даже оскорбительной. Надо же было так снять, чтобы видны были вторые подбородки, складки на животе и отвратительный внешний вид — прям талант.

— Мелкий ублюдок, ему явно жить надоело!

Дохожу до стола столовой, которая находится смежно с гостинной, кладу ноутбук и иду к бару. Тоби, как собачка, следует по пятам, но ни слова не говорит, чем делает всё только серьёзнее — его юмора сейчас мне, действительно, не хватает. Хотя что тут скажешь? Беру стакан из шкафчика и наливаю себе текилу, побольше текилы, кидаю лёд из холодильника, на ходу оживляя телефон. Тоби искоса поглядывает за мной, предпочитая не попадать под горячую руку, но готовый прийти, если понадобится.

И прежде, чем увижу, что на нём, выпью. Осушаю стакан в пару глотков, немного морщась, и снимаю блокировку — десятки сообщений: от сестры, от друзей, от незнакомых людей, которые нашли меня, благодаря ему, а самое главное — от него, по крайней мере, я так думаю. Сообщений всего два: примерно в то время, когда исчезла из кафе — «Я тебя найду» и совсем недавно — «Тук-тук, я на месте. Выгляни в окошко». Не может быть: для того, чтобы найти меня, ему понадобилось чуть меньше двух часов, и это в огромном городе!

Наверно, всё отображается на лице: Тоби оказывается рядом и, видимо, читает вместе со мной сообщение через плечо. Тут у всех в порядке вещей нарушать личное пространство и свободу? Меня прошибает холодный пот, по спине бегут мурашки:

— История набирает забавный оборот, — произносит он с лёгкой улыбкой, которая мгновенно исчезает. Чего его так всё веселит?

— Издеваешься? Моя жизнь рушится, а ты умудряешься ещё подложить динамиту перед взрывом, — стараюсь подавить в себе желание отойти от него на пару шагов, испытывая какое-то разочарование. Мне нужна поддержка, а не вот это.

— Прости, Эл. Пытаюсь свести в шутку, но как-то не выходит.

Рука Тоби оказывается на моём плече.

— Какие тут шутки? Он начал вендетту, а сейчас Лорин нанесёт ответный удар. [1]

Направляюсь к окну, поднимаю жалюзи и вижу на другой стороне улицы машину, на которую облокотился высокий парень и курит. Конечно же, этим субъектом оказывается никто иной как Лукас.

Я наверняка прожигаю в нём хорошие такие дыры. И он, поднимая взгляд на окно и замечая меня, улыбается, а потом, бросая сигарету в рядом стоящую урну, указывает пальцем вниз, чтобы я спускалась. Отмечаю, что на нём коричневый плащ, который усердно что-то напоминает. И в ту же минуту он поднимает над головой древний магнитофон, включая на полную мощность — играет композиция Питера Гэбриэла «In your eyes». [2]

— Какой пафос! Он точно решил тебя завоевать, классика восьмидесятых, — над головой ржёт Тоби. — Я-то уж подумал, что он полный нуб в твоих интересах. А романтика-то бьёт ключом.

— Только вот не из того места.

Показываю средний палец Лукасу и отхожу от окна, телефон пиликает в ту же минуту. С того же неизвестного номера: «Спускайся сейчас же по-хорошему, нам надо поговорить, или я продолжу писать о тебе. Уже видела или пропустила всё веселье? ;)»

От этой истории будет сложно отмыться. Люди так и будут норовить показать пальцем, а если он продолжит, то будет клеймом на всю жизнь — это последнее, что нужно для тихой жизни, к которой я стремлюсь. Телефон снова вибрирует: «У тебя минута», следом: «Шестьдесят», «Пятьдесят девять». Мобильник издаёт звуки каждую секунду, пока я бегу в коридор, натягиваю кроссовки и хватаю рюкзак. Уже хочу выскочить в подъезд, но Тоби загораживает дорогу.

— Куда ты собралась? Не будь дурой, он же играет с тобой!

— Это не игра! — пытаюсь оттеснить его в сторону, но ничего не получается. — Тоби, у меня нет времени сейчас на это, поговорим позже, лады?

Нервы на пределе. Кажется, что они сейчас лопнут, как старые струны. Харрис отходит со словами:

— У тебя никогда нет времени на важные разговоры.

Может, меня и задевают эти слова, но проскакиваю в открывающуюся возможность и говорю сама себе: «Я подумаю об этом завтра» [3]. Но его щенячье выражение приклеивается ко мне, как злополучный стикер. Он прав, мои мысли всегда ограничиваются своим спокойствием, своими мыслями, своими невзгодами. Как он со мной только дружит?

Телефон всё ещё издаёт звуки, значит — успеваю. Не с первой попытки открываю тяжёлую дверь и, можно сказать, вываливаюсь на кого-то.

— Один, — раздаётся голос совсем рядом. — А ты успела. Теперь понял, как подстегнуть тебя, малышка!

Крепкие руки сжимают моё тело, его сердце бьётся размеренно и спокойно. Слишком спокойно. Задумываюсь над тем, не псих ли он? Он хватает за запястье и тянет через дорогу к машине. Я настолько не в себе от происходящего и близости чужого человека, что ничего не делаю — только переставляю ноги, которые плохо слушаются. Ещё немного и я упаду, а он, как дементор [4], высасывает из меня все силы. Лукас ставит меня у машины как будто неживую. Когда рука исчезает из ладони, становится свободнее, но какой-то осадок внутри не даёт покоя.