Туманы Серенгети (ЛП) - Аттэр Лейла. Страница 59

— Извини, — сказала я тихим извиняющим голосом. — Мне жаль, что я испортила наш вечер.

В груди жгло от чувства вины, но было нечто большее, что-то, что я душила под всем этим. Я хотела, чтобы он сказал мне, что любит меня. Я хотела услышать слова. Это была настоящая причина, по которой я вела себя как идиотка, и мне не нравилось то, как я себя чувствовала.

— И просто для ясности, — я поддразнила его глазами, — мне очень нравятся эти сахарные печенья. Они по форме напоминают тюльпаны и божественно вкусные.

Джек, казалось, был застигнут врасплох быстрой сменой моего настроения, но бросил на меня лишь удивленный взгляд. В его улыбке ощущалось чувство правоты.

— Мы хотели бы две дюжины вашего сахарного печенья, — сказал он, когда пришёл официант, чтобы принять наш заказ. — С собой.

— Да, сэр. Что-нибудь ещё, что я могу сделать для вас?

— Нет, это всё.

— Это всё? — воскликнула я, когда официант ушёл. — Вот чем ты собираешься кормить меня? Печенье в мою последнюю ночь здесь? — Я забрала у него свою руку и притворилась рассерженной. — Как насчёт всех этих прекрасных, великих моментов? Ты не можешь создавать их на пустой желудок. Думаю…

Он заставил меня замолчать, приложив свой длинный палец к моим губам.

— Слишком много слов. Слишком много разговоров. Если бы я хотел поговорить, я бы вместо тебя пригласил Бахати. — Он взял украшенную лентой коробку печенья, которую принёс официант, и подошёл, чтобы отодвинуть мой стул. — Ты готова уйти?

Моя кожа покалывала там, где он её коснулся.

«Да, чёрт возьми. Пошли».

Но я вздохнула, когда он вывел меня из ресторана.

— Это было дешёвое свидание.

— Перестань жаловаться. Ты всё равно не хотела там есть.

— Подожди, — сказала я, когда он вручил камердинеру свой парковочный талон. — Я думала, что мы идём в наш номер. Куда ты собрался меня отвезти?

— На дешёвое свидание, — он подмигнул мне, садясь в машину, когда она подъехала.

Мы отъехали от отеля и слились с хаотичным движением Амоши. Небо пылало красными и оранжевыми оттенками заходящего солнца. Грузовик с гигантскими мегафонами грохотал возле нас, зачитывая объявления на суахили. Владельцы магазинов размахивали телефонными карточками и красочными полосами кангаса, когда люди проходили мимо.

Джек припарковался у потрёпанной забегаловки у главной дороги. Её флуоресцентный свет моргал под ржавой крышей. С потолка свисали логотипы «Килиманджаро Премиум Светлое пиво», скрепленные прищепками на шпагате. Ряд чёрных воков висел над пламенем спереди, шипя и пузырясь в масле. Разбитые пластиковые стулья стояли вокруг пластиковых столов на неровном полу — половина в грязи, половина на гравии.

— Давай. — Джек обошёл машину и открыл дверь для меня. — Лучшая ниама чома в городе.

— Что такое ниама чома?

— Мясо на гриле, — успокоил он меня, когда мой каблук застрял в гравии.

— Мы определенно чересчур разодеты для этого места, — сказала я. С бензоколонки рядом с киоском доносились слабые запахи нефти. Мимо проносились дала дала, а женщины в ярких кангасах прогуливались, неся на головах всевозможные продукты.

— Джамбо, — поздоровалась с нами официантка. Она была так занята, что не обратила бы внимания на нас, даже если бы мы были одеты в мешки.

— Что будете заказывать?

— «Кока-кола», бариди, — сказал Джек.

— Ммм… — я посмотрела вокруг, когда официантка повернулась ко мне. — У вас есть меню?

— Стони Тангавизи для неё, — сказал Джек. Он произнёс кучу вещей на суахили, а потом с усмешкой откинулся назад.

— Я понятия не имею, что буду есть. И тебе это нравится, не так ли?

— Ты полностью в моей власти? — спросил Джек, когда официантка принесла нам заказанные напитки. — Будь уверена. Сегодня вечером ты ужинаешь как местный житель. Никаких туристических изысков. — В его глазах был озорной блеск, когда он скользнул по столу стеклянной коричневой бутылкой, его пальцы оставили след на конденсате, капельки которого покрывали бутылку. — Не торопись, детка.

Я повернула бутылку этикеткой к себе, но ничего не поняла.

— Что такое «Стони Тангавизи»? — спросила я.

— Танзанийское имбирное пиво.

— Имбирное пиво? Пффф, — я закатила глаза и сделала большой глоток, откинув голову назад.

Жжение началось, когда я ещё глотала. Горячие шипучие пузырьки щекотали мой нос. Мой язык начал гореть. Горло пылало. Я поставила бутылку, слезы текли из моих глаз.

— Чёрт! — выдохнула я. Большая ошибка. Это вызвало у меня кашель. Больше слёз. Больше кашля. Это был имбирь на стероидах — сладкий, игристый и ферментированный, с резким вкусом. И это было хорошо, так хорошо, что я сделала ещё один глоток, как только отдышалась, но на этот раз медленнее.

— Нравится? — Джек наклонился и провёл большим пальцем под моим глазом. Он почернел от размазанной косметики.

— Великолепно. Моя тушь потекла. Я выгляжу как енот.

Я вытерла глаза салфеткой, чтобы убрать потекшую тушь.

— Ты выглядишь именно так, как я хотел бы, чтобы ты выглядела после того, как я занялся с тобой безумной страстной любовью. За исключением того, что платье будет на полу, а на тебе не будет ничего, кроме улыбки.

Это была пьянящая прелюдия, посреди всего этого шума, людей и движения вокруг нас. Я моргнула, покраснела, и у меня немного закружилась голова.

— Мишкаки ва куку, самаки ндизи, мбузи мбаву чома, угали, махарагве…

Я не уловила остальную часть того, что сказала официантка, когда поставила кучу тарелок с едой на наш стол. Она держала чайник над умывальником, чтобы мы могли ополоснуть руки теплой водой перед едой.

Это был пир богов, и пахло так же невероятно: хрустящая жареная рыба и листья банана, кусочки курицы без костей на деревянных шпажках с соусом пили-пили, козьи рёбрышки, такие нежные, что мясо полностью снималось с кости, оставляя обугленные кусочки соли и перца чили, чтобы насладиться — блюдо, похожее на поленту, чтобы противостоять аромату, взрывающимся во рту; тушеная фасоль, тамариндовый соус и глотки имбирного пива, чтобы запить все это.

— Лета чипси, — сказал Джек официантке, когда я обмакивала последний лист банана. Столовых приборов не было, поэтому мне пришлось слизать соус с пальцев.

— Значит, чипси — это чипсы? — спросила я, когда она принесла нам тарелку с жареным картофелем фри.

— Да, ты просто добавляешь «и» в конце. Многие английские слова ассимилируются в местном диалекте таким образом.

Я кивнула, наблюдая, как два мальчика школьного возраста ополаскивают грязные тарелки на обочине дороги, прежде чем вернуть их обратно в киоск. Где-то на оживленных улицах разносились вечерние молитвы из соседней мечети.

— Готова идти? — спросил Джек, подзывая официантку, когда я откинулась назад, глядя на пустые тарелки перед нами. Нам удалось съесть все, что лежало на столе.

— Подожди. Я сама, — сказала я, поворачиваясь к официантке. — Лета билли.

Если чипсы были чипси, то счет должен быть билли. Я затаила дыхание, гадая, правильно ли я поняла.

— Да, мадам, — сказала она и ушла.

— Я поняла, как это делается, — я победно улыбнулась Джеку. Это длилось не слишком долго.

Официантка вернулась с мужчиной. Он вытер свои грубые, высохшие руки передником и выжидающе посмотрел на меня.

— Вы попросили позвать Билли, — подсказала официантка после нескольких неловких мгновений, когда я переводила взгляд с неё на мужчину и обратно.

— Извините. Я имела в виду счёт.

Билли что-то пробормотал на суахили и ушёл. Он явно не был доволен тем, что его оторвали от гриля.

— Хочешь ещё попрактиковаться в суахили, или мы пойдем? — поддразнил Джек, оплачивая наш счёт.

Я вышла так грациозно, как только могла, мои каблуки застряли в гравии всего два раза. Я помахала Билли из машины. Билли не махнул в ответ.