Пора выбирать (СИ) - Авдеев Макар. Страница 15

Потом, когда Алиса уже легла спать, потому что ей завтра надо было вставать на работу, а Женя лёг, так как его просто склонило ко сну, Постернак с Захаром (так как они могли дрыхнуть хоть до обеда), притворив дверь на кухню, ещё долго сидели и разговаривали.

Чтобы ненадолго очистить голову от политики, Захар показывал другу смешные видео на «ютубе» — отрывки из старой, ещё две тысячи тринадцатого года, передачи «ХБ». Её авторы, юмористы Тимур Хаски и Гарик Бульдог (название передачи складывалось из первых букв их псевдонимов), когда-то были первопроходцами неформатного юмора, и умели делать действительно весёлые миниатюры, пока не расслабились, пресыщенные славой, и не стали паразитировать на своих же старых находках, постепенно деградируя и утрачивая связь с актуальной действительностью. Шутка, повторённая дважды, уже менее смешная, шутка, повторённая десять раз, становится несмешной — это правило.

А может быть, они всегда были такими несмешными — просто Захар смотрел их в «переходном возрасте», а в этот период многие глупые вещи кажутся уморительными. Сейчас он вырос, но по старой памяти изредка пересматривал удачные эпизоды из передачи, которая ему раньше нравилась. Всё-таки, бывает довольно сложно полностью разлюбить некоторые вещи, к которым прикипаешь во время взросления.

Постернак раньше не видел шоу «ХБ», и Захар показал ему несколько излюбленных скетчей. Про тренера по самообороне, который учит, что лучший приём для защиты — это удар коленом в пах. Про театрального актёра, который двадцать лет ждал своей первой роли в кино, и которого наконец-то позвали, правда, на небольшую роль — сыграть труп. Постернак хохотал так громко, что Захар всерьёз опасался, что спавшие в соседних комнатах Алиса и Женя вот-вот встанут и побьют их.

— Слушай, ты прости, что я перед этим на тебя обиделся, — сказал Витька. — У меня бывают иногда такие заскоки, но я стараюсь с ними справляться. Наверное, это женская черта характера. Я вообще рос без отца, меня мама воспитывала, так что, видимо, последствия дают о себе знать.

— Да ерунда, — сказал Захар. — Я уже забыл давно, а ты всё об этом.

— Ну и хорошо, что забыл, — улыбнулся Витя, искренне глядя Захару в глаза. — Я очень рад, что у меня есть такой друг, как ты, с которым можно поделиться тем, что у тебя на душе, вот так посидеть за полночь. Спасибо тебе за то, что ты всех нас собрал и так классно всё организовал…

Захар почувствовал смущение оттого, что его так хвалили.

— Плесни мне ещё чаю, — попросил Постернак и подвинул Захару опустевшую кружку. Захар долил кипяток из чайника и дал Вите чайный пакетик.

— Сахар добавить тебе в чай?

— Да, положи, пожалуйста.

Захар достал из кухонного шкафчика коробочку с сахаром, и положил пару белых квадратиков в кружку Постернаку.

— Можно ещё кинуть, — сказал тот.

— Ещё? — уточнил Захар. — Я обычно кладу один или два.

— Кружка такая большая, можно и побольше, — ответил Постернак. — Если тебе не жалко, конечно.

Захар положил ещё два кубика. «Наверное, хватит», — определил Постернак. «Да можно добавить, чтобы наверняка», — ответил Захар и синхронно с этой фразой прибавил четыре кусочка. «Эй, всё!..» — запротестовал Витька. Захар притворился, что отставляет коробочку с сахаром, но только Постернак расслабился, как он сыпанул в кружку целую горсть кубиков. Стоило другу отвлечься на разговор, Захар бросил ещё несколько горстей. Похоже, у него создалось на редкость игривое настроение.

— Ах, ты!.. — возмутился Постернак и кинулся к Захару. Тот, разбираемый сильнейшим смехом, вскочил со стула и принялся улепётывать от него по кухне, пока, наконец, не оказался зажат в углу. Постернак принялся нещадно его щекотать.

Для Захара, так как он боялся щекотки, это была настоящая пытка. Он пытался загородиться от Постернака. В те секунды он испытывал смешанные чувства. С одной стороны, ему нравилась эта игра. С другой стороны, ему почему-то были неприятны такие открытые прикосновения парня к нему, даже несмотря на то, что тот приходился ему близким другом. Захар понял, что если бы его в похожей ситуации щекотала Алиса, или другая девушка, его бы ничего не смутило. Неприязнь была не рационально обоснованная, а неявная, на подсознательном уровне. Почувствовав это, Захар серьёзно попросил Витю больше не щекотать его, потому что у него такое поведение вызывало ассоциации с гомосексуальными играми. Витька не понял, почему Захар так среагировал, но легко дал обещание, что не будет больше так делать, раз другу это неприятно. Захар засомневался: а может быть, с ним самим что-то не так, он слишком замкнутый и закрепощённый?

Наутро Захар проводил до выхода из подъезда Алису — ей нужно было уходить раньше всех, и на прощание она его по-дружески обняла. Следом за ней ушёл Женя Тучин, а Захар лёг досыпать. Они с Постернаком остались вдвоём в квартире. Витька спал часов до двенадцати, и, встав, неспешно принялся за завтрак (Захар сообразил пару бутербродов).

— Слушай, Витька, — неожиданно сказал Захар. — А тебе нравится кто-нибудь? Ну, в этом смысле?

— Хм, — Витьку, казалось, этот вопрос поставил в тупик. — Ну да, есть один человек.

— Как хорошо! — обрадовался Захар. — А я его знаю?..

— Я даже не знаю, как тебе сказать, — отчего-то замялся Витька и застыл с откушенным бутербродом в руке.

— Та-а-ак… — оживился Захар, почувствовав, что затронул интересную тему. — И кто же это?! Если не хочешь, можешь не говорить, это твоё личное дело. Но я никому не расскажу, я никогда не выдаю секреты.

— Да я не хочу от тебя ничего скрывать, просто боюсь, что ты, когда узнаешь, станешь по-другому ко мне относиться, — загадочно объяснялся Витька. — У меня уже было такое, что я рассказывал, и ко мне потом иначе относились.

— А с чего бы я должен к тебе иначе относиться? — спросил Захар. — Мы же не выбираем, в кого нам влюбляться.

При этом у него под ложечкой засосало неприятное предчувствие. «Уж не Алиса ли это ненароком?» — заволновался Захар. Говоря откровенно, он с самого начала завёл эту тему, чтобы убедиться, что девушка, которая ему приглянулась, не нравится также его лучшему другу. Ведь именно Постернак их и свёл, и по внешнему впечатлению Витька с Алисой общались весьма мило, даже тепло.

— Ладно, если хочешь, я тебе скажу…

«Да говори уже!» — нетерпеливо подумал Захар. А вслух произнёс лишь нейтрально-ободрительное:

— Давай…

— Мне нравится Руди, — буднично, как нечто совершенно обыденное, сказал Постернак.

Захар сначала подумал, что ослышался.

— Руди? В смысле?

— Ну да, Руди. Помнишь его?..

Руди был знакомым Витьки, которого Захар видел один раз, когда они договорились встретиться с Постернаком, а тот, перед встречей с Захаром, гулял вместе с этим парнем. Захар с ним поздоровались и обменялись рукопожатиями, после чего Руди откланялся. Ничего особенно интересного в нём Захар не заметил.

— Получается, тебе нравится парень… — спокойно произнёс Захар. — Вот почему ты так не хотел об этом говорить. Но ты можешь не переживать — я нейтрально отношусь к геям. На нашу дружбу это никак не повлияет. Если ты, конечно, не будешь ко мне приставать… Мне однополые отношения как-то не интересны.

Они дружно рассмеялись, и Захар почувствовал внутреннее облегчение из-за того, что Постернак тайно не влюблён в Алису и им не придётся из-за неё ссориться.

— Подожди, так значит, тебе вообще не нравятся девушки?

— Они мне нравятся, как личности, с ними бывает интересно общаться. Вот к Алисе я очень хорошо отношусь.

— Но сексуальное возбуждение ты не испытываешь?

— Если нет специальных раздражителей, не испытываю.

— Это как? Получается, если ты, к примеру, увидишь оголённую женскую грудь, то можешь почувствовать возбуждение?

— Вроде того, — кивнул Постернак.

Потом они шли вместе до центра — Захару надо было уехать домой в пригород, а автобусы туда отправлялись с остановки «площадь Семёновская» в центре, а Витьке было по пути в ту сторону — его район начинался за центром. По дороге Захар рассказывал другу про свою несчастную школьную любовь, а потом как бы невзначай осведомился: