Вечная история (СИ) - "JulyChu". Страница 49

Рони тоже только что держалась как голландская роза на прямом стебле.

С честью и высоко поднятой головой выдержала жуткую встречу с прошлым.

Теперь Бриг убрался из её кабинета, из её жизни навсегда.

Но почему так ныло сердце в груди?

Рони набрала номер Криса, не совсем отдавая себе отчет, зачем хочет знать ответы на вопросы, которые спешила задать жениху.

— Где ты его нашел? — спросила она без приветствия.

— Кого?

— Брига Дартона, где ты его нашел? Кто он сейчас?

Крис замолчал на минуту, но потом ответил.

— Если ты это хочешь знать… он работает в разведке, руководит то ли группой, то ли небольшим отделом или группой… вообще о работниках этого заведения узнать сложно.

— Но как?..

— Могу предположить возможный вариант карьеры от уличного преступника до настоящего блюстителя порядка… Серьезных дел на нем не могло быть, так что тюрьма, армия, где-то в момент службы — пардон, изменение фамилии, новая жизнь… Он должен был чем-то заинтересовать органы… Какие у него были таланты?

«Целовать меня так, что не оставалось ни одной мысли в голове», — разозлилась Рони, но вслух сказала:

— Не знаю, математика у него была сильной, его еще какой-то учитель все отправлял на конкурсы да уговаривал дальше учиться. Баскетболистом был талантливым, ростом только не вышел.

— Ну вот, наверное, этого оказалось достаточно… Почему ты о нем вдруг спрашиваешь?

— Бриг Дантон только что вышел из моего кабинета.

— Мне приехать? — в голосе Криса появилась тревога.

За нее… Приятно… Его забота всегда была приятна Рони.

— Нет, не волнуйся. Все хорошо. Мы поговорили, он подписал бумаги о разводе.

— А ты?

— А я в понедельник, потому что мистер Дантон соизволил их по почте отправить, а заявился просто так, на меня посмотреть.

В её голосе звучало слишком много раздражения! Крис еще подумает, что ей не все равно! Пришлось брать себя в руки и уже более спокойно продолжать:

— Не волнуйся, со мной все хорошо… Как твой мальчишник? У твоих друзей все готово?

Рони спешила поменять тему разговора не только для него, но и для себя…

— Пэт говорит, чтобы я запасся аспирином для борьбы с похмельем и железными трусами, которые ты должна замкнуть на мне накануне и хранить ключ близко к сердцу…

Рони рассмеялась,

— И когда приедешь надевать броню? И для чего она — ты не уверен в себе или, наоборот, уверен в безграничной фантазии друзей?

— Может, тебе тоже броню наденем?

— Я умею себя контролировать, Крис, и меня сложно сманить на кривые тропы чувственных приключений. Ты же знаешь…

— Знаю, за что и люблю. Поэтому обойдемся без бронежилетов, доверием.

Они смеялись, подкалывая друг друга и разгоняя напряжение, возникшее в начале разговора. Голос Криса, его смех действовали на Рони успокаивающе, усмиряли бури, поднявшиеся в душе.

Все правильно. Этот мужчина способен сделать её счастливой.

Нужно только прогнать призраков, разбуженных появлением Брига.

— Крис, давай проведем этот вечер вместе, останься сегодня у меня, — продолжила Рони. — Иначе мы до понедельника можем больше не увидеться.

— Милая моя, родная, ты забыла, что у меня ужин с сенатором на его яхте. Хочешь, я все отменю?

— Нет, нет что ты, я вспомнила, это была очень важная встреча.

— И добраться к тебе я смогу не раньше часа, или даже позже.

Рони разочарованно поморщилась.

— Да, нет, не стоит. Завтра рабочий день, и нам обоим предстоит тяжелая ночь, которую нужно еще пережить.

Будущие супруги стали делиться своими догадками о предстоящем расставании с холостяцкой жизнью, Рони отогнала мысль, что в её случае она еще даже не разведена, но волнения, вызванные появлением Брига, уже покорно исчезали в памяти.

Прятались обратно в прошлое.

* * *

Бриг позвонил секретарше, и через час у него был адрес.

Теперь, после встречи с Рони, когда стало ясно, что в расставании длиной в десять лет была не только его вина, пусть и самая большая, ему впервые захотелось увидеть кого-то из прошлого и посмотреть в его лживые глаза.

На самом деле хотелось не только посмотреть, но и расквасить некогда красивое лицо.

Небольшой ухоженный дом находился в районе для жителей со средним достатком. Увидев цветные занавесочки на окнах, Бриг не сдержал ухмылки.

Ему пришлось долго звонить в дверь, но наконец она открылась, и на пороге дома застыл Клайд. Удивление на лице Красавчика быстро сменилось усталостью.

— Бить на пороге будешь или пройдешь в дом? Поговорить?

— Лучше в сад. Подальше от свидетелей.

— А ну да, чего стены кровью пачкать. Пойдем.

Клайд провел Брига во внутренний дворик, к пластмассовому столу с пластмассовыми стульями. На небольшом, аккуратно подстриженном газоне были разбросаны игрушки. Недалеко от качелей лежала голубая пластмассовая раковина песочницы.

Мужчины сели на белые стулья и несколько минут молча рассматривали друг друга.

Клайд раздобрел, наел щеки, черепашью шею и небольшой круглый животик, но не потерял своей привлекательности. Большие глаза пронзительно-голубого цвета с черными ресницами все так же притягивали взгляд. Но взгляд изменился. В нем не было больше высокомерия, вызова, он стал каким-то умиротворенным, простым. И сам Клайд казался очень домашним — выглядел как прилежный семьянин с детьми со среднестатистическим домом и достатком.

— Хорошо выглядишь, — хмыкнул Клайд, закончив рассматривать Брига. Без эмоций, просто отмечая результат своих наблюдений. — Хотя я не удивлен.

— Зачем? — спросил Бриг.

Желание разбивать лицо сидящего перед ним человека не пропало, но стало контролируемым.

Клайд не был испуган, а казался уставшим или безразличным, Бригу было сложно понять, и от этого гасла клокотавшая до встречи злость, сменялась желанием понять мотивы поступков бывшего приятеля.

Качнув головой, Красавчик пожал плечами и легко признался:

— Зависть, Бриг. Зависть.

Ему получилось удивить собеседника простыми и без сожаления сказанными словами.

— К чему? Откуда?

Клайд поерзал на неудобном стуле, оглядываясь по сторонам, потом поднялся.

— Я вижу, сразу бить морду ты мне передумал, а говорить лучше с пивом. Жарко. Принесу холодненького? — он вопросительно посмотрел на Брига и, не услышав отказа, исчез в доме.

Когда были наполнены стаканы и пригублены первые глотки, Бриг выразительно посмотрел на Клайда, давая понять, что ждет разъяснений.

— Мы же все были детьми Аэродрома. Злыми, забитыми, жадными до чужих радостей, старались вести себя, как обычные дети… и все, Бриг, кто чтобы не говорил, все мечтали выбраться. Обмануть суку-судьбу, отрыгнувшую нас в трущобы. Все барахтались в общем говне, почти одинаковые… И был ты, которого фортуна любила больше всех.

— О чем ты, Клайд, — изумился Бриг, — в чем ты видел любовь? В том, что мне приходилось жить на улице, голодая, пока дома мать клиентов принимала?

Клайд усмехнулся, покачав головой, что не согласен со словами Брига.

— У каждого из нас дома был свой притон или вообще не было дома. Но ты был особым, Бриг. Мы же все начинали играть в баскетбол на разбитых площадках под звуки выстрелов и крики разборок. Но мы остались на этих бетонных площадках, поменяв мячи на сигареты, а ты тренировался в лучших залах, вместе с будущими звездами. Каково это было — видеть, как с тобой носятся, даже какими-то лекарствами дорогими пичкают, пытаясь сделать из тебя звезду? Ты думаешь, мы за тебя радовались? Мы завидовали, черной завистью завидовали. И праздновали втихаря или вслух за твоей спиной, когда ты ушел из спорта. Ты пей. Пиво хорошее, мои гадостные откровения легче слушать будет.

Бриг молча глотнул холодный горьковатый напиток. Он никогда не думал о своем прошлом так, как говорил сейчас о нем Клайд, хотя слышал похожие речи от Романа, цыгана, у которого работал в гараже.

Ощущал ли Бриг зависть других? Наверное, но он так привык к негативным эмоциям вокруг, что не пытался отделить их друг от друга.