Дочь любимой женщины (сборник) - Драгунский Денис Викторович. Страница 16
А я, узнав про это, решил разыскать Танечку. Но увы. Куда-то она совсем пропала. Ну, это и хорошо. Иначе история была бы слишком завершенной…»
Вот такая история.
И чуточку о себе.
Однажды я не отомстил одному скверному человеку именно из этих соображений. Из соображений «бочонка амонтильядо». Просто попросить ребят набить ему морду в подъезде, не сообщая причин, – казалось мне глупым и бессмысленным. Мало ли кто кому бьет морду из хулиганских побуждений, особенно в Москве 1980-х. А сообщить причины – значит, зная его характер, начинать с ним длинную серию взаимных «мстей». Я к этому тогда не был готов.
О чем сегодня искренне сожалею. Но увы.
Деньги. Жестокий роман
по мотивам комментария в чужой ленте
Один человек полюбил одну девушку, и она его тоже. Он был довольно богат. Даже, можно сказать, весьма богат. А она была очень красива, изящна, мила. Казалось, что у них намечается что-то серьезное.
Однажды девушка собралась по своим делам на несколько дней за границу, а он дал ей банковскую карточку с какими-то щедрыми словами. Вроде «ни в чем себе не отказывай». Ну и, конечно, заплатил за гостиницу и за билеты туда-обратно.
Вот она добралась до места, до гостиницы, позвонила ему, что все в порядке, и минут через пять на его телефоне пискнула эсэмэска – сняты 300 евро. «Понятно, – подумал он. – Приехала, ей нужны наличные». Но ровно через четыре часа новая эсэмэска – еще 300 евро. Через четыре часа – еще. Что за черт? Он позвонил в банк, и ему объяснили, что у этой карточки – вот такое ограничение: в иностранном банкомате можно снять не более 300 евро за четыре часа. Уж не знаю, зачем и почему, но вот такой факт. Такая фича, или такой баг. В общем, такая жизнь. Но зато платить в ресторане и магазине можно безо всякого.
Ну и дальше понеслась. Каждые четыре часа с его карточки в банкомате снимались по 300 евро. При этом девушка ходила в рестораны и кое-что себе покупала. Не особенно разгуливалась, надо сказать правду. Но каждые четыре часа, днем и ночью, методично снимала в банкомате означенную сумму. То есть в сутки она могла снять 1800, что и проделывала.
Этот человек рассказал своему приятелю, что происходит. Показал ряды эсэмэсок. «Заблокируй карту, и дело с концом!» – сказал приятель. «Нет, – улыбнулся этот человек. – Мне все-таки интересно, чем дело кончится».
Дело кончилось тем, что она приехала, даже привезла ему в подарок красивый и дорогой галстук, и вернула карту, и поблагодарила за прекрасные четыре дня в прекрасной гостинице в прекрасном европейском городе.
Они поцеловались. Был вечер, они были одни, и, казалось бы… Но он все-таки спросил:
– Зачем ты все время снимала деньги?
– Мне было надо, – сказала он. – А ты что, следил?
– Ты прямо как маленькая! – удивился он. – У меня все карты привязаны к телефону.
– Понятно, – сказала она.
– Мне тоже понятно, – сказал он.
Она почувствовала его неодобрение и возразила:
– Но ты же сказал, что на это время карта в моем полном распоряжении, так? Чтоб я ни в чем себе не отказывала! Так или не так? Нет, ты скажи! Так?
– Ну вот ты и распорядилась, – спокойно и негромко сказал он. – У тебя, то есть у нас с тобой, могла быть квартира в Берлине и домик на море в Италии. Да и черт с ним, с домиком. У тебя могла бы быть красивая, веселая жизнь в окружении интересных людей. Да и черт с ними, с интересными людьми! У нас с тобой могла быть семья. Но ты распорядилась иначе. Вместо всего этого ты получила… сколько там? Семь тысяч евро с хвостиком, – он хмыкнул. – Ну и ладно. Тоже деньги, да.
Он попытался улыбнуться, хотя ему было очень тяжело все это говорить.
– Я так и знала! – сказала она. – Я так и знала…
У нее дрогнул голос. Казалось, она сейчас заплачет.
Ему вдруг захотелось ее обнять, поцеловать в макушку, сказать, что он пошутил, что чепуха-ерунда-чушь-забудь. Но он сдержался.
Достал из шкафа бутылку хорошего вина, поставил на столик бокалы. Вытащил пробку.
– Давай выпьем, – сказал он. Налил себе и ей.
– Что так мало? – спросила она, потому что он налил треть бокала, как полагается.
– Извини, – сказал он. – Налей себе сама, сколько тебе нравится.
Она налила почти доверху.
Выпила залпом. Взяла конфету.
Господи, почему он раньше этого не замечал – что она пьет как не пойми кто? Ах, да. Раньше они пили вино в ресторане, там наливал официант. Треть бокала, как положено, чтоб ощутить аромат. Да, раза три они пили вино дома, у него дома – он разливал. Настроение было хорошее, спокойное. А тут она волнуется.
– Раз пошла такая пьянка, – сказал он. – Тогда скажи мне, ты что, ночью вставала и бегала в банкомат? В лобби? Два раза? В час ночи и в пять утра?
– Да, – сказала она. – Я ставила будильник. На айфоне.
– Молодец, – сказал он. – Наливай, не стесняйся!
Она налила себе еще один почти полный бокал и мстительно сказала:
– А я не сама бегала, понял?
– Понял, – сказал он. – Но я уж не буду тебя расспрашивать.
– А и не надо! – сказала она и выпила. – Тем более ты все понял. Ты понял?
Он отхлебнул вина и сказал:
– Ну что ж, удачная поездка. Во всех смыслах. Поздравляю.
– Да иди ты! – она махнула рукой. – Мне надо было завершить с ним отношения. А он полное говно оказался. Что я ему поручала ночью и утром рано снимать, он к себе складывал, говорил «потом, как приедем, отдам». В общем, слямзил. Две штуки спер, сука. Спасибо, карточку отдал. Все вы, мужики, говно…
– О, да! – захохотал он. – За карточку, конечно, спасибо!
Она все-таки заплакала, уронив голову.
Он посмотрел, как красиво вздрагивают ее красивые плечи, и подумал что-то умное и гуманное о «базовом доверии», которого у нее нет и никогда не было; о «недолюбленности», то есть о нежных материнских объятиях, которых ей не досталось; о бедном детстве в маленьком городке; о неодолимом желании схватить все, что съедобно, отгрызть кусок, убежать в уголок и там съесть, давясь. Что это на самом деле хуже болезни. Это не порок, а горе и беда. Тут надо не насмехаться, не бросать, а помогать. Любить, ласкать, укреплять в ней все хорошее и доброе.
Ему снова на секунду захотелось обнять ее, утешить. Может быть, даже извиниться и посвятить свою жизнь ей. Воспитанию ее чувств. Она ведь такая красивая. Осторожно и аккуратно счищать с нее эту ужасную коросту бесстыжей вороватой хищности.
Но только на миг.
Она, наверное, почувствовала эту его мысль, потому что взглянула на него исподлобья, взглядом просительным и жалким, вроде бы любящим и виноватым, но вместе с тем цепким и очень внимательным.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.