Не за страх (СИ) - фон Джанго Алекс. Страница 4
Рига не Киев, и МНЕ ПОМОГУТ не посрамить честь родного института. Как при переносе на бумагу всего что помню (разумеется в соавторстве с…!), так и устном изложении трудов славного и смелого земляка Отто Лиленталя(желателен и портрет балтийского основоположенника). С осени и в Рижском Политехническом начнёт читаться курс "Воздухоплаванья", и делать это буду я. На ставке лаборанта, в свободное от "необязательных" лекций время, под руководством специально мне выделенного приват-доцента. Ясно было, что на "дурачке залётном" остепениться решилась группа товарищей. Да мне и не жалко, лишь бы дело двигалось, и стабильность в доходах определилась, к тому же не мной те знания собирались. Утвердился в абсолютной верности предположения после того как буквально на следующий же день, в Большом Ауле(главной аудитории) узнал о данном мне псевдониме-кликухе "Залётчик".
Глава 2
Даже не догадывался я, что батя в юнности являлся на столько обаятельным харизматиком, что даже просто ради общения с ним в авиацию запросилась масса народа(преимущественно женского пола). Искра лидера у него была заложена изначально, но талант "заводить" народ, с каждым прожитым годом в его душе развивался по тем же принципам как и у хорошего артиста — учась у жизни и окружающих(а главное — с удовольствием!). Напоминавший слепленный советским кинематографом образ комсомольского вожака, но в моей жизни, среди того племени молодых карьеристов, так и не встреченный. Общага Academia Peterina, в которой так же пребывало немало неординарных личностей, обогатила его не меньше, чем сам гимназический курс. В частности, одногрупник-шляхтич, приятельствовал с которым, обучил вполне прилично владеть гитарой и даже немного фехтовать. Наложившись на огромный сыновий командно-администартивный опыт(то есть мой) коктейльчик получился прям "веди смелее нас Будённый в бой"! Причём, взамиообогащали мы друг-друга, в согласии разделяя "жилплощадь" одного тела, без конфликта отцов и детей, постепенно сливаясь в новый сплав характера. Вопреки мудрости римлян не из здорового тела порождая здоровый дух, а наоборот. Например, неожиданно увлекшись гиревым спортом, не требующим особых затрат и времени. Вначале чугунная пудовка, а немного позднее и присоединившаяся к ней двухпудовая гиря, скромно уместились в закутке лаборатории выделенной "нам" кафедры Воздухоплаванья. И требовалось то всего на перерывах между лекциями не забывать подкинуть эти шарики раз по двадцать каждой рукой, то есть 4–5 подходов ежедневно, и мышечная масса ответила на это бурным ростом. Обязательные лекции для прослушивания никто не отменял, но к ним добавилась ещё одна — для прочтения, на которой молодой студент сразу превращался в преподавателя, причём самого популярного в техническом ВУЗе.
Проще всего тесты получались на всё том же планере, который по самоучителю настраивалось строить Общество. Но не стрёмную книжку ныне за основу взяв, а извлечённый из глубин моей памяти Лёгкий паритель БРО-12, сработанный в 1957 году в Лит. ССР по разработкам Бронислава Ошкиниса в Каунасской планерной станции ДОСААФ. Которая в ту пору под моим кураторством пребывала, потому бывать у самодельщиков приходилось часто, помогая не только организационно, но и в разработке, а порой и чисто физически — рук запачкать не стеснялся. При размахе крыльев 12 метров и массе(пустым) 134 кг, крейсерскую скорость в 60 км/час аппарат выжимал и с автостарта поднимался. Пока этого было достаточно и на энтузиазме с избытком рабочей силы, уже к Рождеству аппарат тяжелее воздуха воспарил к облакам. Разгонял его сам Калеп на своём авто, а после уже я сел за руль, а он в пилотскую кабину, доказывая прежде всего самому себе, что не рождён ползать, к счастью обошлось в первый день без аварий. И даже во второй, да и в последующем бились не фатально — скорости и высоты не те. Переломы как конечностей, так и ланжеронов восстанавливались, слабые духом отходили, а на их место приходили другие мечтатели, желающие испытать сами себя.
Юнный, но крайне обаятельный препод, читал свои, казалось бы скучные лекции весьма увлечённо. Посему "заразить небом" сумел практически весь курс и проводить рассчёты, а так же чертить вскрое приличной численности шарашка образовалась из добровольцев. Более того, и руками поработать немало желающих нашлось. За летнюю практику на "Моторе" с самого начала пришлось начинать — "вначале мы берём бревно, и пилим доски, длинные и плоские". Но хоть аппарат настраивались создавать деревянный, дарами ближайших лесов ограничиться никак не удавалось. Ведь помимо реек, в собственной столярке приготовленных, перкаль наклеивать требовалось уже на шпон, который на месте не лущили — фанерный завод в Риге появится только через десятилетия. Да и на те же нервюры, уже фанера не бакелитовая, а хоть какая 10 мм шла, и средневековый "замкнутый цикл", когда всё своё, не катил — требовалось закупать даже простейшее. И хорошо когда бы в России, но в стране не то что плексит или целлюлоид на фонарь(или хоть щиток), не производился, даже троссики на тяги или аналог клея АК-20 искали за рубежом и испытывать.
Очень своевременно и "Гном" удалось в "Калеп" преобразовать, чуть не удвоив двиглу лошадок, вместе с дополнительными цилиндрами. Добавился и вес, но инженер изыскать сумел массу деталей, прям умоляющих о их производстве из алюминия, потому фатального утяжеления не произошло, а имевшееся оказалось заложено в конструкцию нового аппарата тяжелее воздуха. За чей прообраз взята оказалась так же с моим участием сравнительно недавно сработанная в том же Каунасе (теперь аэродром назывался "Парнай") потомком планеристов-самодельщиков. Не менее рукастым-головастым Роландасом Колинаускасом реплика 2 — х местного аппарата АNBO-II, что в 1927 году "из того что было" собрал так же фанат неба Антанас Густайтис. Крейсерская скорость у машины была 132 км/час, и пока она являлась рекордной, потому резко подгонять прогресс не следовало, достаточным являлось быть впереди на пол-шага. Так же воздержание пока от По-2, на котором всю Отечественную прошёл, вызвано оказалось банальной причиной — не завершённым строительством на заводе сушилки для древесины, а каркас литовского проекта сварен был почти из водопроводной дюймовки (20х1), от избытка влажности не страдающий, да и для учебной (пока) машины понятия избыточная прочность не существует.
Пока мы аппараты летательные создавали, на гребне элитной моды открылся и в Риге на Школьной улице(ныне — Упита)? 3 1-й Балтийский авто и аэроклуб (1 БААК) пожелавший приобрести сразу 2 планера, так что потребовалось срочно ещё один строить и авиамодельный кружок при Доме пионеров превращаться стал в поточное производство, по крайней мере все свои затраты сразу окупил. Ради клиентов, даже простенькую катапульту к парителю "изобрести сумел" и усиленно посоветовал на долгий летний сезон перебраться в Крым. К "скрижалях ОТТО" читал де, что там у Коктебеля гора имеется, где постоянные восходящие воздушные потоки весьма планеризму способствуют. Народ в 1БААК(е) подобрался не бедный и действительно на рекламу повёлся, даже взяв на себя расходы по перевозке аппаратов и обустройстве базы на новом месте. Сам туда я ехал на рекогносцировку, но пара выявленных толковых планеристов (из "стариков") оставалась там на инструкторских ставках. Между делом, "на курорте" удалось ещё пяток заказов получить от толстосумов, собравшихся пузики на солнышке погреть со всей Империи.
Только вернуться успел, как новость принёс сам городской Голова Риги — Джордж Артимед. К нам едет…, даже не ревизор, а гораздо страшеней — Государь Император собственной персоной с чадами и домочадцами. Даже не едет, а идёт, ибо даже на яхтах плавает только г…! А к Риге приближалась императорская яхта "Штандарт" и 3-го июня 1910 года намеревалась пришвартоваться в портовой пристани. Все столбы в городе уже увиты были зеленью и цветами, но хотелось ещё как либо угодить монарху и мэр попросил меня сбросить ему букет с небес. Если так просят, то отказывать нельзя, тем более, что магистрат платил за бензин, а за двойную цену согласился я всю вторую кабину цветами заставить, превращаясь в бомбера вновь.