Избранная демоном (СИ) - Хант Диана. Страница 13
Я застонала от унижения.
Сегодня я оттолкнула от себя Арона, когда он ласкал меня, и тело пронзало сладкими судорогами. Оттолкнула, потому что я принцесса, дочь великого тсара, и со мной нельзя обращаться так. Мои первые ласки, первое Слияние принадлежит Анахите, и тот, кто ласкает пери украдкой, ворует у Матери.
Но каждое прикосновение Ягата было исполнено властности и уверенности.
Его пальцы спустились вниз, распахивая энтари и разрывая нежную ткань гемлек.
Он надавил на низ живота, и к своему стыду, ощутила, как между бедер потеплело.
Когда рука его скользнула под энтари и приспустила шальвары, я заплакала, задергалась, стала умолять его прекратить.
Он вынул руку из-под одеяния и подняв голову за волосы, шлепнул меня по щеке.
При этом не сказал ни слова и я онемела от ужаса, видя, что огненные глаза тэна налились багряным светом. Сейчас он был похож на устрашающую картинку из свитка Скорби, это был истинный демон, порождение бездны.
Я зажмурилась и кожей ощутила, что он усмехается.
Лингер тряхнуло на повороте, и моя голова снова безвольно запрокинулась назад, потому что тэн больше не держал за волосы.
Его рука снова скользнула под энтари и потянула полоску шальвар. Следующим движением он стянул с меня белье.
Пальцы его прошлись по гладкому холмику, отчего я задрожала, не веря, что тэн осмелился касаться меня там. В следующий миг его пальцы раздвинули складки и оказались на самом чувствительном месте. Влажном, к моему стыду и невероятно чувствительном.
Я вздрогнула, попыталась вырваться, но он удержал меня без труда свободной рукой, а пальцами другой принялся поглаживать влажный бугорок
- Истинная пери, - прошептал он, словно удивился чему-то. - Влажная и горячая, как течная сучка.
Его поглаживания становились настойчивее. Легкими движениями он теребил потаенное местечко, и тело мое начало выгибаться в его руках.
- Истинная пери, - повторил он.
К своему стыду и унижению, я ощущала, как тело, одна за одной, пронзают огненные стрелы. Между ног горело, нарастало томление и страстное желание освободиться от чего-то.
Наконец, я выгнулась дугой и застонала.
В следующий момент меня отбросили от себя, впечатав в мягкую спинку противоположного сиденья. Пальцы мои тут же заскользили по обрывкам ткани на груди, в попытке прикрыть обнажившуюся грудь.
Я не осмелилась поднять взгляд на Ягата, и не столько из-за позора, сколько из-за того, что боялась, что взгляд затуманен. Боковым зрением я увидела, как он поднялся со своего сиденья.
Я успела подумать, что сейчас он снова сделает со мной что-то страшное, на этот раз довершит начатое, но тэн рывком распахнул дверь и свистнул.
Тут же пространство рядом с лингером осветила птица со светящимися крыльями, а напротив распахнутой двери оказался титанозавр. Животное фыркало, хрипело, вскидывало попеременно все шесть ног, яростно сверкало шестью парами глаз.
- Если хочешь, чтобы тебя воспринимали как равную, принцесса, - сказал Ягат. - Будь ей. Будь демоницей, а не пери.
С этими словами он прыгнул и в следующий миг оказался на спине могучего зверя. Дверца в лингер с треском захлопнулась и я осталась одна.
Глава 4
Какое-то время я просто тряслась, сжавшись в комок и забившись в угол сиденья с ногами. Затем торопливо принялась приводить в порядок одежду. Ягат порвал гемлек на груди чуть ли не на двое, но энтари почти не пострадало. Благодаря низкому вороту с запахом до самого пояса, энтари не препятствовало унизившему меня воину властно и по-хозяйски осмотреть меня.
От пережитого на глаза навернулись слезы.
То, что тело продолжает дрожать, только усиливало стыд.
Первым порывом было снять испорченные вещи, которые еще недавно с такой любовью выбирала для меня Лала и надеть новые.
Но затем я вспомнила, что новых вещей у меня нет. Меня увезли из родительского дворца в том, в чем была на церемонии поздравления. Со мной поступили, как с последней рабыней, у которой нет и не может быть собственности, потому что она сама - собственность господина, и все, что на ней - тоже принадлежит ему. Я подумала, что должно быть, Ягат испортил мою одежду специально, ведь он говорил, что придумает способ, как меня наказать. Это осознание унизило еще больше, перед глазами появилась пелена, а в следующий миг слезы хлынули потоком.
Снаружи раздались голоса.
Переговаривались тэны. Слушая обрывки фраз, я поняла, что мы присоединились к каравану, который ожидал у стен Бхукти-Джар. Я осторожно отдернула занавеску и увидела, что лингер сопровождается несколькими воинами на титанозаврах, впереди едет еще один, и, судя по грохоту сзади, там тоже то ли лингер, то ли повозка. Мир охвачен тьмой и окрестности родного города кажутся незнакомыми, ведь я редко покидала Бхукти-Джар в такое время. Только на разные празднества с сестрами, подругами, служанками, с полагающимся статусу сопровождением, как того требовали традиции.
Сейчас, лингер, в котором я еду, запряженные четверкой огромных пугающих животных, несется с ужасающей скоростью, словно сквозь саму ночь. Над воинами хлопают светящимися крыльями птицы: тэны смазывают ручным сапсанам перья специальным раствором, когда собираются путешествовать в темноте.
Вот одна из птиц взмыла вверх, замерла на миг, и, сложив крылья, светящимся камнем обрушилась вниз. У самой земли распахнула крылья, и, когда взмыла вверх снова, в ее мощных когтях билась несчастная мышь с круглыми вытянутыми ушами.
Я поспешно задернула занавеску, но писк несчастной жертвы еще долго стоял у меня в ушах, а перед глазами застыла страшная картина, как бедное животное бьется в когтях хищной птицы.
Поспешно вытирая все новые дорожки слез я ощутила себя такой же несчастной жертвой, как этот зверек.
- Нет, - сказала я вслух и голос прозвучал немного хрипло от слез. - Никогда пятая принцесса Бхукти-Джар не будет ни рабыней, ни служанкой. Я не позволю запугать себя, не позволю смешать себя с дорожной пылью. Меня подвергли неслыханному позору, дому моих родителей нанесли тяжелейшее оскорбление, отцу - личную обиду, вытребовав дочь в обмен на клятву, но я никогда не забуду об этом! Я не забуду того, кем являюсь! Пятой принцессой Бхукти-Джар, дочерью великого тсара Оридана Мудрого и прекрасной тсари Астарты Огненной, коралловой Рахаат Сафирой.
Звук собственного голоса немного успокоил. Сейчас, когда Ягат покинул лингер, произошедшее показалось сном. Я даже представила, что мы с сестрами едем на праздник плодородия в один из южных городков Бхукти-Джар, но тут же невесело улыбнулась. Если бы это было так, здесь бы обязательно была сестренка, и она сейчас посапывала бы на сиденье напротив, поцеловав меня на ночь, а я читала бы очередной свиток в свете магического мотылька. Скорби или Наслаждения, это зависело бы от настроения.
Представленная картина оказалась такой мирной, что я сползла по спинке сиденья и свернулась калачиком на мягких подушках.
Натянув на себя мягкое покрывало, я подула на осветительного мотылька, что трепещет крылышками на потолке лингера и яркий свет сменился тусклым, приглушенным.
Только сейчас я поняла, какой это был долгий, просто бесконечный день.
Весь день мы участвовали в ритуалах по случаю предстоящего Слияния, готовились, выбирали наряды, молились Анахите и возлагали цветы к ее статуям, танцевали…
Потом, когда солнце покатилось вниз, было Слияние, и сейчас во дворце, должно быть, ночной пир, и все веселятся и танцуют…
Мысли стали сбиваться, оживать, сменять одна другую с невероятной скоростью и я уснула.
Мне снился дворец, снились столы, полные угощений, снились прекрасные пери и могучие тэны, пирующие за ними, славящие Анахиту и родителей.
Внезапно закричали, и крик выдернул из объятий сна.
Я привстала на сиденье, помотала головой и поняла, что мне не показалось.
Кричала женщина. Женщины.
Женские голоса вопили, словно потревоженные чайки и просили оставить их, пощадить. В ответ слышался грубый мужской смех.