Идеальность (СИ) - Матюхин Александр. Страница 66

— Пойдём, — сказала Ната, когда Лера надела бахилы. — Нам ещё долго идти. Надо торопиться.

Они пошли вглубь леса. Дорога исчезла за деревьями, звуки стали приглушёнными и далёкими. Зато вовсю разбушевался ветер. Он рвал волосы, колол кожу, влезал через рот в лёгкие и обжигал их. Леру трясло. Она отстранённо думала о том, что будет забавно умереть от переохлаждения. Ната на такое не рассчитывала. Вот будет смеху-то.

Лиза шла слева и то и дело глотала виски. Бутылка опустела минут через пятнадцать. Лизу откровенно пошатывало.

Лера подмечала детали. Не крутила головой, а разглядывала исподлобья, пытаясь вспомнить, выковырять из головы уроки сначала отца, потом брата. Куда направляемся? На север. Что за местность? Знакомая. Гуляла тут много раз. Надо найти ориентиры, которые запоминала в прошлые разы. Упавшие деревья. Необычные стволы. Определённые кустарники. Овраги. Поляны. Ручейки. Камни.

Где-то журчала вода. В лесу звуки обманчивы — кажется, что слева и совсем недалеко ручей, а на самом деле до него топать полкилометра по прямой.

Ната достала телефон, ковырялась в нём, сосредоточенно с чем-то сверяясь. Осматривалась. Искала что-то.

Ага.

Лера перехватила её взгляд и увидела метку на стволе — кривую линию, вырезанную ножом.

Лес тут же стал понятнее и разговорчивее. Под ногами — утоптанные листья, невидимая естественная тропинка. Здесь ходили несколько раз по одному и тому же маршруту. Туда и обратно.

Ната готовилась, это предсказуемо. Она умеет ждать.

Но Ната — не житель деревень или дач. Она не привыкла вот так гулять по лесу. Стоит сойти с тропинки и потерять телефон, и Ната превратится в беспомощную блондинку…

— Лови!

Сильная пощечина обожгла щеку. Лера дёрнулась от удара, в шее болезненно защемило. Лиза рассмеялась.

— Перед собой смотри, сестричка, а не сверкай глазами по сторонам! Усекла?

Лера сдержалась, чтобы не огрызнуться. Лиза ущипнула её за плечо, оставив на коже красное пятно, которое точно превратится в синяк через какое-то время. Лицо Лизы исказилось злобной гримасой.

— Ух, как я тебя ненавижу! Испортить жизнь любимой сестре! Убила бы прямо здесь!

— Не кипятись, — одёрнула её Ната. — Минут двадцать — и она твоя.

Непонятно, кто из них был хуже: хладнокровная Ната или пьяная Лиза.

Становилось холоднее. Рваные тучи неслись над головой, словно взбесившиеся лошади. Скоро пойдёт дождь. В лесу всегда пахло дождём. Ну, хотя бы смоет жидкость с тела, и то хорошо. Пусть сестры повозятся немного, перед тем, как убить.

Под ногой хрустнула ветка, что-то острое впилось в ступню. Лера вскрикнула, дёрнулась и разорвала к чертям бахилу.

— Неважно, — буркнула Ната, снова сверяясь с телефоном — за последние десять минут они останавливались уже несколько раз.

Лера насчитала четыре метки.

Журчание воды приближалось. Еще через несколько минут вышли к широкому ручью. Лера вспомнила этот ручей — на западе он расширялся метра на два, чтобы ещё дальше впасть в озерцо, в котором они с братом ловили рыбу. До дачных домов всего километра четыре.

— Давай, ты первая, — обратилась Ната к Лизе. — Встречать будешь.

Лиза кивнула, засуетилась, полезла через ручей, неловко размахивая руками — в одной была лопата, а в другой — пустая бутылка из-под виски.

— Теперь ты, — сказала Ната. — Живее.

— Не кажется ли, что слишком много чести для меня одной? — спросила Лера. — Раздела, тащишь куда-то…

— Знаешь, это как в охоте. Нужно вымотать животное, чтобы у него не осталось сил. А ещё мне всё это нравится. Денис видел тебя голой и измотанной, чем я хуже?

— У нас с ним всё было серьёзно, — сказала Лера. — Это чтобы ты знала. Мы не просто трахались друг с другом. Мы хотели жить вместе. Я не прошу прощения за то, что сделала… Но…

— Ты мне это уже говорила, — перебила Ната. — Раскаялась в том телефонном разговоре, не помнишь? Когда пила вместо «Ревинола» капсулы, что я подложила тебе в квартиру. Думала, ты сойдёшь с ума и вывалишься из окна. Или что-то ещё произойдёт.

— Говорила?

— Ты не помнишь, — хмыкнула Ната. — Четыре минуты бессвязного бреда и соплей. Про то, как у вас всё было серьёзно и что я должна понять. Но не просила прощения. Даже в том состоянии не просила прощения…

У Леры задрожал подбородок. Она заторопилась через ручей. Вода обняла ступни — мороз пробрал до костей. Поток был не сильный, но идти по скользким мелким камням оказалось неудобно. У берега Лера всё же поскользнулась, выставила перед собой сцепленные рук и начала заваливаться на бок. Лиза метнулась к ней — скорее инстинктивно, чем осознанно — протянула лопату черенком вперед.

И здесь, наверное, сработало что-то из подсознания. Пресловутый инстинкт самосохранения. Или выскользнула старая Лера, неважно.

Лера схватилась за черенок и резко рванула лопату на себя. Не ожидавшая такого Лиза подалась вперед, запнулась, заскользила по траве. Лера оказалась рядом, рванула лопату ещё сильней, и та оказалась у неё в руках! Размахнувшись, Лера со всей силы опустила полотно лопаты на голову Лизе. Удар пришёлся плашмя, Лиза крякнула, упала на задницу, широко расставив ноги. Бутылка выскользнула у неё из рук. Не задумываясь ни на секунду, Лера отшвырнула лопату, схватила бутылку за горлышко и — размахнувшись — ударила Лизу по лицу. Угодила в скулу, чиркнула по щеке. Голова Лизы дёрнулась. Кожа на скуле разорвалась. Лиза начала медленно заваливаться на бок.

Лера бросилась по влажной траве наверх, прыгнула к голым колючим кустам, растущим вдоль берега.

Громыхнул выстрел, и что-то обожгло кожу на плече.

До свадьбы заживёт.

Она не оглядывалась, продралась сквозь кусты, сдирая кожу о колючки. Зашипела от боли — но не остановилась, не дала себе шанса умереть прямо здесь, у безымянного ручья.

Ба-бах!

Выстрел оглушил. Он казался чужеродным здесь, ненужным в царстве деревьев, тишины и тумана. И пуля будто разорвала тучи — посыпал мелкий дождь, такой приятный для разгорячённого адреналином тела.

Разорванный кусок бахилы болтался на ступне. Лера перепрыгнула через ствол упавшего дерева, завихляла из стороны в сторону на открытом пространстве, чтобы у Наты не было возможности прицелиться. Шмыгнула за одно дерево, потом за другое, помчалась по мягкому настилу травы и листьев, не разбирая дороги, к чёрту на куличики, куда глаза глядят. Какое уж тут ориентирование на местности.

В груди почти сразу же зародилась тягучая боль, выползла наружу, сдавила лёгкие и разожгла огонь. Дыхание сбилось, из рта вырывался хрип.

Минуты через две Лера оглянулась. Она была уверена, что Ната её не догоняет. В правилах Наты — выслеживать добычу и наносить внезапный удар, но не догонять.

Так и есть. Ручей ещё журчал рваными остатками эха, в висках колотило, а дождь обжигал ледяными каплями. Никого за спиной не было.

Лера побежала дальше.

Она остановилась, когда уже не могла не только бежать, но и идти. Ноги подкашивались, а в коленках при каждом движении болезненно похрустывало. Лера тяжело упала на траву, сжалась в комочек около сгнившего ствола дерева. Дождь лил тоскливо и мерзко, намекая на то, что не собирается останавливаться. Капли стекали между лопаток, ползли по щекам, подбородку, между грудей.

Сердце колотилось так громко, что, если бы Ната подошла сейчас на расстояние вытянутой руки, Лера бы её не услышала.

Но самое худшее было с руками. Туго стянутые кисти стремительно онемевали. Скрюченные пальцы, едва сжимающие пустую бутылку, совсем скоро перестанут подчиняться. Надо было с этим что-то делать. Лера знала, что именно — но сил было мало.

Она немного отдышалась, закрыв глаза. Под веками мелькали белые пятнышки. Прорывались какие-то панические нотки внутреннего голоса. Старая Лера, похороненная в глубинах памяти, хотела выбраться и взять тело под контроль. Восставшая из Ада, не иначе. Она вопила:

«Одна ты ни за что не выпутаешься!»