Real-RPG: Ледяное пламя (СИ) - Извольский Сергей. Страница 40

- Каленым железом коммунизма выжжем черную скверну капитализма, - явно на ходу спародировав настроение атмосферы нашего родного мира, продекламировал Иванов. – А больно ведь, - добавил он чуть погодя, присовокупив несколько резких выражений.

После того, как он упомянул про скверну, я заметил, что его левая рука покрыта отнюдь не татуировкой рунной защиты. Невольно подойдя ближе, понял – кожа Иванова бугрится черными плетьми глянцево-блестящих наростов. Старик был явно поражен черной скверной, при этом не умирая и не превращаясь в зомби.

- Сейчас-сейчас, подожди, - заметив мой интерес, прошипел Иванов. Ему было очень больно – старик побледнел, на лбу выступили бисеринки пота. Гоблины в это время плели уже следующее шаманство, уже с тремя кувшинами – и когда водная змея оплела шею и плечо Иванова, он облегченно выдохнул. Видимо, водяная змея отсекла боль, оставив ее в пораженной, почерневшей руке, по которой уже пробегали искры. Огненная змея, созданная гоблинами, планомерно выжигала скверну, при этом превращая в обугленную головешку руку старика.

- Ну что? Здорово! - поднимаясь, протянул мне здоровую правую Иванов. – Давно не виделись.

- Привет, - кивнул я, пожимая протянутую руку.

- Давай хоть познакомимся? – улыбнулся старик. – Иван.

- Иван? – удивился я.

- Иван, Иван, - кивнул старик. – Без обмана. Ты сам откуда?

- Из Питера.

- О! У меня там друг живет, на Ленинском.

- Я тоже на Ленинском, - улыбнулся я.

- Да ладно? – удивился Иван. – А где?

Когда я назвал адрес, Иванов смачно выругался, всплеснув руками.

- Да вы в соседних подъездах, получается! Какая у тебя квартира, пятьдесят пятая? А у него тринадцатая! Фома, такой большой дядька, знаешь его?

- Не, не знаю.

- Ну как не знаешь, рама двухметровая? Он еще мед любит, наверняка…

- Я там появляюсь нечасто, и с соседями не знаком, если честно, - пожал я плечами.

- Ну ладно. Слушай, вдруг у тебя вернуться получиться… можешь к нему зайти сказать, что…

- Что?

Некоторое время Иванов подумал, причем все это время его лицо светилось невероятным, почти детским счастьем, а потом выдал мне несколько посланий. Кроме того, что московский Спартак дно, Динамо Киев топ, а Бразилия больше никогда не возьмет кубок мира, Фоме мне следовало передать, что долг Иванов не забрал только из-за того, что попал в другой мир.

После того, как он уверился, что я все запомнил, достал объемный кожаный бурдюк.

- Бахнем? По маленькой? – предложил Иванов.

Глядя на его чернеющую руку, я пожал плечами. Не ожидая моего согласия, покрутив головой, старик показал в сторону трона и направился туда. Посмотрев по сторонам, Иванов нашел несколько целых стульев, поставив их рядом с троном, на подголовнике которого выложил бурдюк и стопки, достав нехитрую закусь.

- Час-полтора у нас есть, пока скверну грызет, - заметил мой взгляд Иванов, откладывая бурдюк и разливая по походным стопкам.

- А потом? – осторожно поинтересовался я, поднимая свою.

- А потом суп с котом, - жизнерадостно улыбнулся Иванов и чокнувшись со мной, осушил стопку.

– Скверну как сожрет, силу наберет, змейка то, так я сразу головешкой стану, - сказал он это в тот момент, когда я опрокинул свою. Закашлялся я при этом не только от его прямоты, а от того насколько крепким и вырвиглазным было пойло. У меня даже слезы брызнули, дыхание перехватило и показалось, что в горло полился раскаленный металл.

- Гоблинская, на травках, - удовлетворившись реакцией, забрал из моей руки стопку Иванов.

- В смысле головешкой? – просипел я, еще не отойдя от шока, вызванной глотком гоблинской сивухи.

- В прямом, епта, - удивился моей недогадливости старик. – Ну что, между первой и второй наливай еще одну, – вновь наполнил он стаканы.

- Подожди, - поднял я руку, отказываясь. – Мне порталом еще уходить черти куда, и я не уверен, что мне туда пьяным…

- В смысле пьяным? – уже настал черед Иванова удивляться.

- В прямом, епта, - вернул я ему тон и интонации, - меня с одной то уже уносит, а после двух я в овощ…

- Чистой слезы у тебя нет?

- Чистой чего?

- Как ты выжил здесь вообще? – еще сильнее удивился старик, и протянул мне маленький флакончик. Потом подумал, и достал из инвентаря еще два таких же. – Бери, мне ж уже не нужно, - усмехнулся он.

- Почему? Это… как вообще? – кивнул я на постепенно превращающуюся в головешку руку старика, где все ярче проглядывали багровые просветы жара сквозь корку скверны.

- «Это» это что? – спросил Иванов, и приподняв, опрокинул второй стакан.

- Это… - начал я было, но по жесту старика прервался и хлопнул вторую стопку. Пошла полегче, хотя вновь пришлось слезы утирать.

- Крепка совецка власть, а?! – удовлетворенно воскликнул Иванов, глядя как я пытаюсь прийти в себя.

- Фух, - переведя дыхание и сморгнув крупные брызнувшие слезы, я съел пучок зелени, по вкусу похожей на лук. После, все еще моргая слезящимися глазами, посмотрел на старика: - Слушая, я не могу понять, как ты дошел за нами незамеченным, что с тобой сейчас случилось, зачем эта змея и… и вообще, просто не врубаюсь, что происходит.

- Не понял, - посмотрел на меня маслянисто блестящими глазами Иванов. – Ты же инициированный?

- В смысле?

- В прямом смысле, епта, - потерял терпение старик. – У тебя же есть иммунитет от черной скверны.

- А! – вспомнил я ранившего меня гоблина и первый визит в междумирье. – Ну да, есть.

- «Ну да есть»?! – переспросил меня старик. – То есть о том, что у тебя иммунитет против скверны, ты забыл?

- Есть такое, - кивнул я.

- Слушай, дружище… - протянул Иванов. - я в легионе инициацию проходил когда, так мы два месяца готовились, а в процессе чуть не обосрался от страха. И ты про такое забыл?

- Меня к такому жизнь не готовила. И это было меньше месяца назад, очень быстро и почти случайно получилось, - невольно улыбнулся я, видя выражение лиц старика. – Да, забыл совсем. Так получилось.

- Еще раз вопрос тогда. Как ты выжил тут вообще? Если бы не обстоятельства, я бы решил, что тебя по блату поставили, но по блату в такую задницу не суют. Ты вообще про особенности скверны знаешь?

- В Кодексе запись есть, наверное, - вдруг догадался я, сосредотачиваясь на интерфейсе. Действительно, запись в Кодексе была – доставшаяся в наследство от Дарриана.

- Макс, - даже не нашелся сразу что сказать старик. - Я понимаю, конечно, что инструкции или в сортире читают, или когда что-то не работает, но здесь немного другая ситуация. Тут тебе не там.

- Так уж получилось, - вновь пожал я плечами и кратко рассказал историю о том, как провел последний месяц, с момента появления на поляне среди ледяных пустошей.

- Везунчик, - только и прокомментировал Иванов, выслушав рассказ. – Так получается, тебя со скверной никто не учил работать?

- Я даже о том, что с ней можно работать, даже не в курсе, - покачал я головой.

- И ты не чувствуешь во мне скверну?

- Ее можно чувствовать?

- Ясно, - задумчиво кивнул старик, но вдруг опомнившись, вновь разлил гоблинскую сивуху.

В этот раз комок огненной жидкости упал в живот мне очень хорошо, стало тепло и уютно.

- Когда мы разошлись в Подземье, я открылся скверне. Я ведь старый уже, Макс, Брежнева еще помню. Сил уже нет, зрение село, на маяке доживал, понемногу попердывая. Когда ты с мразью ушел, я подарил скверне свою жизнь и тело, взамен получил немного здоровья, - пояснение старика, который разглядывал свою тлеющую черную руку вырвало меня из приятной неги. – Я конечно самый лучший разведчик в этом мире, но пройти сквозь леса мразей не смог бы без допинга.

- В смы.. как открылся?

- Изучишь скверну, узнаешь, как это можно сделать, - хмыкнул старик. – Кто-то и вовсе ее контролировать умеет.

- Как он? – коротко глянул я на Ронана.

- Как кто? Кто он? – удивился Иванов, тоже глянув на труп полуэльфа.