Шуба (СИ) - Люро Полина. Страница 17

Я подскочила.

― С чего это ты взяла, мам. Скажешь тоже, милый. Я противнее ещё не встречала, это брат моей подруги. Как она его только терпит, ― тут я поняла, что зачем-то оправдываюсь перед мамой, ― и, вообще, давай закроем эту тему. Что на обед?

Мама хитро улыбнулась.

― Пойдём на кухню, узнаешь.

Моё лирическое настроение было испорчено. За обедом я молчала и старалась быстро всё съесть, чтобы уйти из кухни. Так боялась, что мама опять начнёт меня расспрашивать о Марке, но она молчала. Зато заговорил не в меру болтливый брат, умудрявшийся задавать по десять вопросов в минуту.

― Маш, а когда ты снова пойдёшь к Лу? Возьмёшь меня с собой, ладно? А как там Марк, он такой красивый, да? Он же тебе нравится? Или уже нет?

При этом малолетний предатель смотрел на меня невинно и преданно, а я на него ― гневно и многообещающе. Он меня понял и понурил голову. Папа и мама с интересом прислушивались к Ромкиным словам и удивлённо переглядывались между собой. Это было невыносимо. Я буркнула «спасибо» и пошла к себе.

Положение спасли подружки, ввалившиеся ко мне, как к себе домой. Они только что вернулись в город и были готовы немедленно поделиться новостями. Я обрадовалась их возвращению, забралась на кровать и похлопала ладонью по покрывалу, приглашая девчонок присоединиться ко мне.

А когда они с визгом, толкаясь и смеясь, приняли моё приглашение, скомандовала:

«Ну, рассказывайте, как прошло, и не тараторьте! Хочу знать всё и в подробностях».

До вечера с небольшими перерывами на чай я слушала рассказы подруг, хихикая вместе с ними, возмущаясь и сочувствуя. В общем, вела себя совсем как раньше, когда мы собирались втроём. Но только чем больше времени проходило, и чем громче смеялись подружки, вспоминая новогодние «приключения», тем больше я понимала, как же мне скучно и неинтересно.

Что же со мной случилось за эти дни? Неужели предаю подруг, знакомых мне с детства? Притворяюсь, что ничего не изменилось. И мне стыдно, потому что это не так. Ведь мне хочется быть сейчас в другом месте, с другой девчонкой, которую я почти и не знаю. Потому что она не такая, как они? Да. И я рядом с ней стала другой...

Когда же этот бесконечный день подошёл к концу, и девчонки ушли, я не просто вздохнула с облегчением, а застонала и уткнулась лицом в подушку. Чувствовала себя такой усталой и опустошённой. Оказывается, притворяться тяжело. Особенно с непривычки. Не хочу так больше делать. Но через два дня каникулы закончатся, и всё повторится. Тоска...

Настроение ещё подпортил Ромка, заявившийся ко мне в комнату. Этот хитрец понял, что разозлил меня и пришёл «подлизаться». Но я была не в духе и наорала на него, а когда он, всхлипывая, ушёл ― сама чуть не расплакалась.

Неудивительно, что сны этой ночью у меня были беспокойные. А под утро такой кошмар приснился, что я затемно проснулась, вся мокрая от холодного пота. Долго ворочалась, пытаясь выбросить из головы увиденное мною во сне. Даже решила почитать, чтобы отвлечься. Не помогло. Смирившись, я выключила ночник и попыталась осмыслить свой кошмар: думала, если разберусь в нём, успокоюсь. Но получилось всё наоборот.

Воспоминания о сне были обрывочные, логическому объяснению не поддавались, но почему-то я сразу поверила, что этот вещий сон. Много раз себе повторила, что это глупость. И точка. Но легче от этого не становилось. Вот, что мне удалось вспомнить.

Сначала я видела себя испуганную и растерянную, сидящую под деревом в лесу. Одежда на мне была порвана, словно я продиралась через колючую проволоку. Я помнила кровь на одежде и то, что было очень больно, свои стоны и призывы на помощь. Кого же я звала? Маму? Нет. А потом была темнота.

В следующий раз я опять была в лесу, и что-то тёмное и страшное двигалось на меня. Пыталась убежать, но, как обычно бывает в кошмарах ― не могла этого сделать. Меня словно опутала невидимая верёвка, руки были крепко прижаты к телу, и я даже пальцами пошевелить была не в состоянии. Говорить тоже не могла. Просто ждала приближения «этого» и знала, что скоро меня не станет. Кажется, я смирилась, что никто не придёт мне на помощь, и снова всё поглотила темнота...

И опять этот чёртов лес: мои глаза были широко раскрыты, а лицо опухло от слёз. На этот раз я была не одна. Меня закрывали собой Марк и Лу. Они стояли, сосредоточившись, плечом к плечу и сражались с темнотой по-своему. Им было тяжело, они еле дышали. По их красивым лицам текли ручейки пота, и я чувствовала, как вокруг меня вырастала невидимая стена. Теперь я была в безопасности. Но надолго ли? Ответ был очевиден: до тех пор, пока Марк и Лу были живы...

Первой упала Лу, её широко открытые глаза смотрели куда-то вверх, из ушей сочилась кровь. Марк даже не обернулся, чтобы взглянуть на упавшую сестру. Он продолжал своё сражение. Я опустилась на колени рядом с Лу, прикоснулась к её лицу и осторожно погладила его. Оно было таким тёплым, живым, вот только пульса на её шее не было. Кажется, я что-то кричала, пытаясь её растормошить, но она не двигалась...

И снова пришла темнота, а следом ― последнее видение. Всё происходило как в фильме: Марк упал сначала на колени. Он успел повернуть ко мне лицо и пошевелить губами. Кажется, это было «прости». Он попытался протянуть мне руку и медленно завалился на бок, волосы тёмной волной закрыли его лицо.

Я на четвереньках подползла от сестры к брату и сделало то, что наяву никогда бы не осмелилась: прикоснулась дрожащими пальцами к его волосам, отвела их и поцеловала его. Потом, всхлипывая, схватила его сжатую в кулак руку. Осторожна разогнула пальцы и взяла кольцо. Марк хотел, чтобы я это сделала ― надела колечко на палец. И я решилась. Нестерпимый свет залил всё вокруг.

На этом мой кошмар закончился.

― Что ж. Похоже, мы все умрём, ― прошептала я, ― пожалуйста, пусть кошмар никогда не сбудется. Я не хочу умирать, и не хочу, чтобы это случилось с ними...

Я повторяла эту мольбу снова и снова, вкладывая в неё всё своё отчаяние. Словно это могло помочь. Нет, должно помочь, обязательно, потому что я так хочу! Как ни странно, но с этой мыслью, я, наконец, уснула.

Из-за беспокойной ночи проспала почти до обеда. Меня никто не разбудил, и сначала я этому удивилась. Записка на прикроватной тумбочке всё объяснила: родители повели Ромку на новогоднее представление. Вот и ладно. Спокойнее будет.

Спросонья я не могла понять, почему мне так муторно на душе. Я лежала и смотрела в потолок, хмуря лоб и пытаясь вспомнить, что же произошло. А когда вспомнила, села на кровати и схватилась за голову. Чтобы плохой сон не сбылся, надо его обязательно кому-нибудь рассказать.

― Кому? Конечно же, не «старым» подружкам. Лу! Только она поймёт, и, кто знает, вдруг сможет предотвратить предстоящий кошмар. Или хотя бы посмеётся над моими страхами и развеет их, ей это под силу! ― приняв решение, быстро привела себя в порядок, схватила с тарелки приготовленный мамой пирожок и сунула его в рот. Подумала секунду и сложила остальные пирожки в пакет. Возьму с собой! Кое-кто, я довольно хмыкнула, вчера так на пирожки напрашивался...

Через несколько минут, запыхавшаяся от быстрого бега, уже стояла у двери Лу. Я прокручивала в голове свою будущую речь об ужасном кошмаре, которым собиралась «потрясти» подругу. Почти протянула руку к звонку, но сделать этого мне не дали. Марк осторожно, мне даже показалось, брезгливо, двумя пальцами взял меня за рукав пальто и легонько оттолкнул от двери.

― Привет, «соседка»! Не помню, чтобы я тебя приглашал в гости...

― Привет, привет! ― не растерялась я, хотя сердце в груди у меня заплясало неритмичный, но очень быстрый танец, ― а мне, Марк, чтобы навестить больную подругу твоё приглашение и не нужно. А ты что, караулишь меня, да? И давно? Ага, ясно-понятно! А говорил, что не скучаешь! ― и я попыталась снова позвонить в дверь. Но он опять перехватил мою руку. И на этот раз хватка у него была крепкой. У меня даже лицо перекосило. Я еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть ― так было больно.