Н -3 (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов". Страница 25

Странно… я чувствую себя не гоблином, шагающим по тропе. Я ощущаю себя куском мусора, плывущим по дырявой сточной трубе…

Редкая морось, что беззвучно появлялась, скапливалась в ямках пластиковой материи и крупными мутными каплями скатывалась по дождевику, набрала силу и превратилась в мелкий дождик. Дождевики часто застучали от ударов капелек, по капюшону побежали ручейки. По гладкой стали пола побежала широкая рифленая дорожка, сразу перестали скользить ботинки. Над нашими головами частые сегменты пластикового потолка. Потолок похож на огромную змею с яркой мозаичной окраской. На скелет змеи с кусками сохранившейся шкуры – многие сегменты декоративного и защищающего от вечного дождя потолка отсутствуют, в коридор с шумом изливаются небольшие шумные водопады.

Наш путь лежит через них – нагнув головы, мы пробиваем мутную гладь водяных штор, принимаем на прикрытые пластиком плечи тяжесть льющейся воды и делаем шаг дальше, оставляя преграду за спиной. Уж лучше так, чем шаг в сторону, к стене, где льющиеся потоки не так сильны – пол вдоль стен залит бурлящей грязной водой, не успевающей уходить в частые сточные решетки.

В паре мест решетки по периметру закрыты невысокими мелкими ситами, рядом сидят сгорбленные фигуры прикрытые дождевиками или большими зонтами. Изредка фигуры оживают. Подобно больным черепахам они медленно вытягивают из рукавов кисти рук, окунают их в воду и проводят по ситам, что-то проверяя, собирая, выгружая мелкие крошки и комочки черно-зеленой слизи в небольшие пакеты или банки. Облепленные мокрыми снаружи и потными изнутри перчатками распухшие и покрытые багровыми язвами кисти рук снова скрываются в рукавах, фигура затихает, превращаясь в уличное украшение. У некоторых под прозрачными дождевиками мигают разноцветные скорбные огоньки, расположенные в явно символичных местах – гроздь мигающих красных огоньков в левой части груди, паутина разноцветных огоньков покрывающих окунающиеся в грязную воду ладони, серые или белые огоньки в пустых глазницах под капюшонами, алые и желтые огоньки пульсирующие за щеками, в ушах, на макушке. Мигающий и тухнущий зыбкий свет освещает изможденные лица и сбегающие по щеке длинные ниточки татуировок, показывающих долгие изломанные судьбы неудачников.

Дренажтаун… город широких возможностей, город забитый липким дерьмом и едкой мочой, город с живыми уличными статуями с огоньками в пустых глазницах…

Еще через двести метров коридор уперся в огромную арку. Тут дежурило целое звено крепких бойцов в серых дождевиках и высоких черных сапогах. Над каждым по огромному черному зонтику, звено стоит так, что зонты образуют над их головами единую округлую крышу, вода бессильно стучит по гудящей преграде. С локтей свисает оружие. Увидев его, я едва заметно замедляю шаг, идущий рядом Рэк вроде как случайно задевает меня плечом. Он тоже увидел их – свисающие с локтей и запястий пистолеты. Дизайн знаком – вырезанный ребенком из тонкой дощечки игрушечный пистолет с едва заметной нашлепкой утопленного картриджа с иглами. С виду не слишком удобная рукоять, но при этом габариты оружия гордо заявляют – нас легче легко спрятать за поясом штанов и прикрыть краем футболки.

Увидев нас, группа в сером осталась недвижима. Мы беспрепятственно прошли мимо и нырнули в огромную стальную арку.

Зеленые буквы сообщения?

Системный запрос?

Хоть что-то?

Нет.

Мы буднично прошли под аркой и двинулись дальше по широкой и куда как ярче освещенной улице. Позабыв про раны и боль тихо ахнула Йорка, лихорадочно что-то зашептала на ухо Баска.

Фонари. Тут имелись выходящие из стены и стилизованные под старину уличные фонари. Болтающиеся на стальных цепях хрустальные шары налитые белым светом. Многие фонари увиты сетью разноцветных огоньков, что во многих местах накрывали собой целые участки стен, обрамляли светящейся и мигающей паутиной входы в боковые коридоры, окружали огромные экраны.

Экраны…

Тут они светились постоянно, выбрасывая в коридор, а оттуда прямиком в мозг яркие и сочные картинки. Гуляющие по коридорам группы радостно смеющихся горожан. Сидящие на скамейках парочки. Пожилая чета дремлющая в удобных с виду пластиковых креслах перед тускло светящимся экраном. С улыбкой работающие сварочными аппаратами рабочие – их улыбки по яркости могли легко соперничать со вспышками сварки. Девушка выгуливающая на поводке странное механическое создание – передняя часть от щенка, а задняя от сороконожки. Разинув набитую разноцветными огоньками пасть, подняв прозрачные пластиковые уши, домашний монстр изо всех сил налегал на поводок, тяня за собой широко улыбающуюся девушку в бордовой миниюбке и широком белом топе.

Музыка…

Она показалась слуховой галлюцинацией. Понадобилась минута, чтобы я и остальные поверили – в наши уши щедро вливали огромные порции едва слышной музыки. Играл оркестр. К классическим звукам не менее классических инструментов вполне органично добавлялся звук электрогитары. Что-то жутко позитивное и энергичное. Я глянул на Баска – подавшись вперед, наклонив голову, слепой зомби буквально впитывал в себя новое жизненное удовольствие. Доступное ему жизненное удовольствие. Зомби наслаждался музыкой… Какое щедрое и невиданное удовольствие для окраинных гоблинов.

Дождь…

Здесь его почти не было. Но в одном месте в накрывающем улицу пластиковом потолке имелся пролом и оттуда низвергался настоящий ревущий водопад, собирающийся в самодельном бассейне с решетчатым дном. Едва не перехлестывая вибрирующие бортики подсвеченная изнутри вода медленно и неохотно утекала вниз.

К ведущей нас зеленой гейше подошла еще одна – розовая. С тремя зонтиками в руках – раскрытый розовый над головой, зеленый на сгибе правой руки и красный на сгибе левой. За розовой гейшей, склонив голову, стоит еще одна девушка – изящная, стройная, ее наготу под прозрачным дождевиком прикрывают лишь гирлянды зеленых мелких огоньков, обвивающие упругую плоть, сбегающие к бедрам… В вытянутых руках она держит прикрытую зеленым пластиком пару странной обуви на удивительной высокой подошве. Тут никак не меньше пятнадцати сантиметров. Могучие ножные платформы с логичным предназначением – чем выше от покрытого дерьмом и мочой вечно влажного пола, тем лучше. Девушка в зеленых огоньках – наверняка напрямую связанная с зеленой гейшей странными и прочными узами – опустилась на корточки, помогла зеленой переобуться. Мягко скользнула в сторону, сделала мелкий шажок и оказалась за спиной зеленой гейши. Чувствуется, что заняла привычное для нее место. Только тогда встречающая нас гейша с полупоклоном передала зеленый зонтик. Легким и явно многократно повторенным заученным движением зеленная изящно повела рукой, над ее головой с щелчком раскрылся зеленый и хитро украшенный зонт – снаружи ровная зелень, а вот изнутри сложный белый рисунок.

Передавшая зонтик гейша глянула на сопровождающего нас голого громилу-девочку с зеленым огоньком в заднице, и они неспешно зашагали обратно к арке. Закрытый красный зонтик продолжал сиротливо покачиваться на сгибе левой руки. С частым стуком чудовищно высокой обуви из подсвеченной мягким золотым светом арки выскочило две девушки – гирлянды красных огоньков под красноватыми дождевиками. С плачем они промчались мимо нас подобно потусторонним красноватым облачкам, под взлетевшими полами мелькали обнаженные бедра. Служанки спешат встретить умершую госпожу? Красные сегодня осиротели?

Сколько искреннего горя в их рыдающих голосах.

Равнодушно отвернувшись, я двинулся за зелеными фигурами, ведущими нас к светящейся золотой арке. Особого воодушевления или ощущения причастности к чему-то действительно важному или даже великому я не ощущал. Трудновато ощущать что-то такое, когда видишь, как в паре шагов от золотой арки, прикрывшись от дождя и взглядов дождевиком, со стонами совокупляются сразу трое. Над аркой же горит яркая красная стилизованная надпись «КОПУЛА», где каждая нечетная буква представлена мужиком, а четная девушкой. Какая интересная надпись… нечетные трахают четных, тела безумно изогнуты, лица искажены сладким оргазмом. Почему широко расставившая ноги буква «А» держит в руке тесак с небрежно наброшенной на него сетью алых огоньков, имитирующих льющуюся кровь?