Темный Империум: Чумная война (ЛП) - Хейли Гай. Страница 4

Примарх отдал последние приказы своим подопечным на Эспандоре. Ожесточенные бои велись на Таласе и Иаксе, а также в воздушном и космическом пространстве между ними. Именно об этом мудрый Лорд Гиллиман и решил поговорить со своими командирами.

'Один человек не может находиться в нескольких местах сразу, но может передвигаться достаточно быстро, дабы наносить удары по самым слабым местам, тем самым разрушая укрепления врага и перекрывая линии его снабжения. Так мы одержим победу, вновь очистив Ультрамар. ’

Договорив, он покинул планету, забрав с собой восемьдесят девять целых, три десятых процента своих войск. Из пораженных чумной лесов Эспндора Лорд Примарх Робаут Гиллиман, за которым следовали могущественные воинства, отправился на Парменио, где в огромном количестве собрались силы Хаоса.

Так лучше, подумал Матьё. Честнее.

Во время путешествия примарха в варпе бушевали страшные бури, и великое судно Адарнатон было потеряно со всем экипажем, в то время как другие были разбросаны далеко друг от друга. Свет Астрономикона мерцал очень тускло и, будучи вне течения времени, флот был расколот. О нет! Священные поля Геллера пали, позволив демонами заполонить пространства кораблей слуг Императора, и примарх сразился вместе со своими сыновьями и другими людьми, изгнав отродий варпа со своего судна, тем самым вдохновив других своим примером сделать то же самое.

Верующие громко возносили молитвы Императору во время своих сражений, и свет маяка воссиял вновь, варп утих, а оставшиеся демоны сжигались гимнами праведных до тех пор, пока не были истреблены все нечистые создания, а те, что были поражены страшными болезнями и были на пороге смерти, чудесным образом исцелялись и продолжали свою службу!

Я видел это. Я был там.

Он поморщился. Он снова сделал это. На этот раз он задал уровень силы удара своего устройства настолько высоким, что он вскрикнул в момент его активации.

Последствия штормов варпа утихли окончательно, ибо сам Император всего Человечества повелевал ими, в результате чего флот примарха добрался до Системы Тусен в заданный срок. Эта система была соседней с системой Парменио, и именно в ней флот, получивший время для восстановления своих сил, смог воссоединиться с потерянными кораблями.

Для подготовки флотилии к очередной военной кампании было отдано множество различных приказов, на выполнение которых у воинов Терры было три недели.

На девятый день небеса планеты заполонили открывающиеся варп-порталы, сквозь которые прошли одна сотня и один корабль Бога-Императора, наполнившие сердца населения великой радостью. Множество лояльных сыновей и дочерей человечества собирались со всего Империума, желая присоединиться к могучему воинству Гиллимана, что было ему только на руку. Пользуясь таким стечением обстоятельств, Гиллиман приказал всем своим астропатам рассылать сообщения без страха, ибо варп был спокоен. Он приказал им призывать в Ультрамар всех, кто сможет прийти на помощь – под его командованием уже находились миллионы солдат и боевых машин, но ему требовалось больше.

После этого он удалился в свой стратегиум, погрузив свой разум в тяжкие думы.

Лишь спустя десять часов он вернулся к своим войскам, излучая уверенность в победе, а над головой его сиял нимб света. ‘Скажите моим лучшим астропатам связаться с их братьями на звездной крепости Галатан, дабы они направили ее на орбиту мира Парменио и обрушили свой гнев на неверующих и еретиков – так я уничтожу своего брата, как и все те ужасы, что сотворил Чумной Бог. ’

Разлом в Имматериум был открыт вновь, предоставляю стройным колоннам кораблей безопасный проход через моря Эмпирей, где можно лицезреть свет Императора, что наблюдает за всеми.

Парменио находился в двух неделях пути от Тусена. Маяк Терры в Эмпиреях пылал невероятно ярко, а моря душ в этой части варпа были настолько спокойны, что навигатор Чести Макрагга, величайшего судна Гиллимана, спустился из навигаторума, дабы восторженно рассказать о тех чудесах, которые он повидал в потоках Эфира. Он рассказывал об ангелах и святых, о бастионах из золота, что сдерживали волны зла, способные погубить их всех, вырвав души из их тел.

Милостью Императора, сообщения навигаторов флота дошли до крепости Галатан, что находилась под командованием Магистра Ордена Новамаринов Бардана Доваро. Доваро, как и подобает вассалу, немедля подчинился, при этом принеся свои искренние извинения. Звездная крепость, находящаяся на орбите Дрола, была крайне медленной при всем своем величии, ибо на ней располагались мощнейшие батареи орудий и огромные воинства воинов Императора, а усилия, требуемые для ее переброса с Дрола на Парменио, были воистину колоссальными. Мстящий Сын не мог ждать, но все же понял Доваро, после чего приказал ему прибыть настолько быстро, насколько это возможно, дабы по прибытию обрушить древнюю мощь Галатана на врагов Империума.

Гиллиман был решителен в своем путешествии к центральному миру Системы Парменио с основным контингентом своих армий, ибо именно там враг собрал основную часть своих войск. Своими действиями он желал спасти верных слуг Императора на этой планете от мучительной смерти и пожирания их душ пустотой. Победа, как он наказал, была неминуема, ибо Император защищает, и все истинно верующие слуги Его знали об этом.

Глава вторая

Вольный торговец

Матьё отложил свое перо. Он старался описывать все предельно кратко, уделяя лишь толику внимания упоминанию своих деяний на Эспандоре и прилегающих к нему мирам. Он не писал о том, как выкрикивал молитвы, что сражали демонов. Он не упомянул ни свой невероятный выстрел с пятидесяти метров, что пробил единственный глаз чумоносца и уберег Сестру Тишины от смерти, ни те благословения и мгновения покоя, что он даровал погибающим. Он не рассказывал о том, как вошел в ядовитый туман Гвардии Смерти и стойко перенес все те болезни, что они насылали.

При любых других обстоятельствах его деяния были бы исключительными, но по сравнению с теми подвигами, что совершал примарх, они были ничем. Он был рад тому, что живет в такие невероятные времена.

‘Возможно, не такой уж я и тщеславный, ’ – подумал он, но, тем не менее, до сих пор не мог поверить в этом полностью.

Он задержался. Он потратил слишком времени на восхваления себя. У него все еще были обязанности, которые требовалось выполнять. Он торопливо украсил узорами оставшиеся слова и, дав чернилам засохнуть, закрыл книгу.

Оповещатели по всему кораблю издали характерную трель, сигнализируя об окончании текущих смен через пять минут для тысяч смертных членов экипажа. Он оставил лежать книгу лежать на своем привычном месте. Никто никогда не спускался сюда, а то, что он написал, не было чем-то, что он бы желал спрятать.

А хочет ли он чтобы кто-то прочитал эту книгу? Он поколебался, подумав о том, чтобы сокрыть ее. Было ли актом гордыни то, что он оставил книгу, желая, чтобы кто-то нашел ее? Не были ли эти мысли об ее предполагаемой важности еще более тщеславными?

Немного подумав, он убрал руку с обложки и оставил книгу лежать на столе. Он покается за свою гордыню, искупив этот грех молитвами и самобичеванием. Вернувшись к Монументу Павших в следующий раз, он зажжет на сто свечей больше, дабы показать свое благочестие.

Приняв это решение, он уже собирался идти, но тихий шорох заставил его обернуться.

Мрачное лицо Яссиллии Сулеймани вынырнуло из тьмы пустой арки.

‘Как долго ты сидела здесь? ’ – спросил он. Матьё был разгневан. Он чувствовал себя обнаженным, чувствовал, что его потревожили без его согласия. Сулеймани была личностью самого худшего типа. Смертный человек, что не верил в божественность Императора, еретик, не скрывающий своего презрения.