Гоблины - Грант Чарльз Л.. Страница 9

— Думаю, и то и другое.

— Пиво?

Он утвердительно кивнул.

Официантка подмигнула ему и, слегка покачивая бедрами, удалилась.

Облокотившись на столик, Малдер прикрыл ладонью глаза. С некоторых пор ему стало казаться, будто он очутился в некоем альтернативном временном пространстве, в параллельном измерении.

Все признаки того были налицо: ему не пришлось торчать в приемной, дожидаясь, пока Арлен Дуглас соблаговолит принять его, более того — шеф лично распахнул перед ним дверь. Поздравления в связи с успешным завершением дела Хелевито были подозрительно шумными, равно как и последующие изъявления признательности за трогательное участие в судьбе Хэнка Уэббера. Малдер успел лишь пробормотать, что он польщен, но больше не мог вставить и слова, пока руководитель сектора не спросил его наконец, что он думает по поводу растаявшего в воздухе клоуна.

— Должно быть, хороший трюк.

— Почему вы так решили?

Сэр, он ведь не человек-невидимка. Никто не может бесследно исчезнуть, вот так вот просто, щелкнув пальцами.

И все же загадочная история, вы не находите?

Малдер мгновенно насторожился и, чтобы обойти щекотливый вопрос, попытался сместить акценты, напомнив Дугласу о не заслуживающих доверия свидетелях, о самой балаганной атмосфере, в которой все это происходило, о неудовлетворительном отчете с места происшествия, который представил местный шериф… Но это не помогло.

Малдеру дали один день для того, чтобы он закончил отчет по Хелевито, после чего ему надлежало на неделю отправиться в Луизиану.

— Дельце как раз по вашей части. Что скажете, агент Малдер?

«И по вашей тоже, сэр». Малдера так и подмывало огрызнуться. Однако он сдержался. В следующее мгновение в руках у него оказалась папка с синей наклейкой на корешке, а еще через секунду Дуглас проводил его до двери, так что возразить ему Малдер так и не успел.

Лишь вернувшись к себе, в пустой офис, и мельком пробежав глазами по страницам содержащихся в папке документов, Малдер понял, что Скалли с ним не едет. Зато едет Хэнк Уэббер.

Что-то здесь было неладно. Не то чтобы он был против того, чтобы опекать своего молодого коллегу, ведя его за руку по минному полю следствия. Этого-то Малдер как раз и не боялся, тем более что Уэббер казался человеком приятным во всех отно щениях, разве что проявлял излишнее рвение.

Просто ему не нравилась вся эта затея. «Как раз по вашей части» — так, кажется, выразился этот тип. Снова чертовщина. Но в данном случае никакой чертовщиной и не пахло — просто какой-то чокнутый. Интересно было бы узнать, кто привлек ФБР к делу, судя по всему, сугубо локального характера. Но не стоило забывать и о том человеке из музея Джефферсона. Оставшись невидимым, он куда как явственнее заявил о себе. Беззащитен, хотя и не в наручниках.

Элис была права — все интереснее и интереснее. Параллельное измерение — не иначе.

— Что, так худо? — раздалось над самым его ухом. — Может, яду принести?

Он открыл глаза и с выражением вежливого удивления посмотрел на официантку, ставившую перед ним на столик бутылку пива и тарелку жареного картофеля.

— Труди, картофель я не заказывал.

— Но ты же ничего не ел.

В нос ему ударил такой ароматный запах, что сразу же засосало под ложечкой. Официантка рассмеялась, глядя, как он, неожиданно оживившись, протянул руку, схватил ломтик картофеля, отправил его в рот и, обжегшись, принялся шумно втягивать в себя воздух. Покончив с этим, Малдер медленно, словно нехотя, убрал ногу с сиденья под стол. И тут его взору открылся скрывавшийся под гарниром толстенный — честь по чести — гамбургер. Он искоса взглянул на официантку — та еще раз лукаво подмигнула ему и поспешила прочь, чтобы обслужить другого клиента.

Малдер не скрывал — Труди ему нравилась. Она была привлекательной женщиной — изучала право в Джорджтаунском университете. Пару раз он назначал ей свидания — просто так, никакого секса. С ней можно было хорошо провести время, хотя иногда ее почти материнская забота действовала ему на нервы. Однако сегодня Труди попала в точку. Малдер набросился на еду так, словно не ел целую неделю, и еще, не покончив с первым гамбургером, заказал себе вторую порцию. Он наслаждался едой — ел размеренно, не спеша.

Был будний день, и посетителей в зале было не так уж и много. Люди приходили и уходили. В основном молодежь. Эти старались занимать кабинки. Те, что постарше, предпочитали держаться поближе к стойке, чтобы не пропустить чего-нибудь важного.

Раз-другой сидевшие по соседству женщины украдкой — но так, чтобы он заметил, — поглядывали на Малдера, однако, видя, что тот не обращает на них никакого внимания, быстро утрачивали к нему интерес. Двое в кардиганах и шапочках для гольфа вяло спорили с кем-то третьим, сидящим в кабинке, спиной к Малдеру. Пара в нарядах, подходящих скорее для театра, чем для забегаловки типа этой, самозабвенно трудилась над сандвичами с мясным рулетом. Квартет студентов пытался заигрывать с Труди и двумя другими официантками.

Обычный вечер.

В параллельном измерении.

«А не взять ли тебе отпуск, приятель?» — подумал Малдер.

В комнате полумрак…

По правую руку, на стене напротив окна — репродукция «Мальчика в голубом» Гейнсборо, забранная в темную деревянную рамку.

У левой стены узенькая кровать аккуратно заправленная на военный манер. В головах — солдатский рундучок, потертый и поцарапанный.

У задней стены — металлический стол. На нем — стопки книг в мягких обложках, стереосис-тема, несколько компакт-дисков. Блокнот с желтыми линованными листами, шариковая ручка. Лампа под зеленым абажуром, мягкий, неяркий свет Вращающееся кресло с подбитым сиденьем и спинкой.

В дальнем углу — удобное клубное кресло, а за ним — торшер на медной ножке и приставной столик, на котором морская раковина, приспособленная под пепельницу.

Голые бетонные полы, и только перед креслом — некое жалкое подобие коврика…

Мужчина в белом медицинском халате прошелся по комнате, склонился над столом, посмотрел на книги, затем бросил сердитый взгляд на блокнот, первая страница которого была пуста, рассеянно взял ручку, постучал ею по блокноту и положил на место. Выглядел он лет на сорок пять, но уже был совершенно лыс и имел резкие черты лица, что, впрочем, не придавало последнему свирепого выражения. Когда он распрямился, стало видно, что он достаточно высокого роста, широк в плечах и довольно грузен. Он огляделся вокруг и недовольно поморщился — в комнате было сильно накурено, а кроме того, стоял застарелый запах плесени, пота и крови. Наконец мужчина удовлетворенно кивнул и устремился к обитой дерматином двери. Заглянув в глазок, он открыл ее и, выйдя в коридор, невольно прищурился от ударившего в глаза ослепительно яркого света. Повернув направо, он очутился вско-Рв в другой столь же слабо освещенной, как и предыдущая, комнате.

За длинным столом, на котором стояло несколько компьютеров и который был завален блокнотами и стопками писчей бумаги, сидела женщина в белом. В чашечках из пенополистирола дымился горячий кофе.

— Готов? — спросила она.

Стол стоял прямо перед окном, за которым — в окне напротив — маячил призрачный силуэт «Мальчика в голубом».

— Леонард, я спросила — ты готов? — Длинные светлые волосы женщины были забраны в аккуратный пучок и стянуты резинкой. Несколько непослушных локонов спускались на лоб.

Познакомившись с ней, Леонард Таймонс нашел ее по-своему привлекательной, хотя и строптивой. После четырех лет знакомства он не изменил своего отношения к ней, хотя и был вынужден отказаться от намерения соблазнить ее. У нее и впрямь были светлые волосы, гладкая кожа бледные губы и голубые глаза, что, впрочем, не мешало Леонарду мысленно величать ее «черной вдовой».

— Леонард, черт побери…

Он опустился во вращающееся кресло, стоящее рядом с ее креслом:

— Ты же видела…

Она кивнула в сторону микрофона, прикрепленного к одному из компьютеров: