Русские народные сказки Пермского края - Черных Александр. Страница 13

Вот опять сын поехал, нашел этих поросят. Они ходят спокойно. Поросенок один подбегает, он взял его и ущипнул. Как понесется этот поросенок к матери, а за ним и все остальные. Она их сосчитала — все двенадцать. «Че пищите?» — свинья спрашивает. Поросята разошлись, он опять одного ущипнул. Опять они все к матери бежат. Сосчитала свинья — все двенадцать. «Не пищите, — говорит свинья, — все равно больше считать не буду». Ну, в третий раз сын поросенка поймал, поросенок сколько ни ревел, свинья больше считать не стала. Заехал сын по дороге в государство к Субботе. Царь Суббота подменил его поросенка. Он приехал домой, поросенка закололи, мать печень съела, поправилась. Так они сына изжить не могли. Решили его убить. Мать мужика в погребе не закрыла. Он ночью вышел, голову сыну отрубил и самого всего на куски разрубил, а куски выбросил. А лошадь сына побежала в эти государства, по которым они ездили. Поняли цари, что раз лошадь одна прибежала, значит, с ее хозяином беда случилась. Собрались они все от Понедельника до Субботы и все, что забрали, с собой принесли: и воду живую, и золотые яблоки, и печень. И вот что сделали: печень поросенка ему вложили, яблоки раздавили и сок в кровь влили, а потом окропили парня живой водой, и он ожил. Ожил и мужика этого убил.

34. Про купца и его волшебную птицу

Жил один богатый купец. Была у него жена, два сына да птица диковинная. Вот как-то купец уезжает надолго и говорит жене: «Ты смотри, ребят береги и за хозяйством смотри». Жена отвечает: «Ладно». А у жены-то его был полюбовник — приказчик. Вот приходит он раз к купчихе, видит: у нее в клетке птица диковинная сидит. Под правым крылом у нее написано: «Кто это крыло съест — царем будет», а под левым крылом написано: «Кто это крыло съест — князем будет». Приказчик и говорит купчихе: «Зарежь птицу!» — «Да как я ее зарежу? — отвечает купчиха. — Муж приедет, что скажет?» А любовник уговаривает: «Ничего, придумаем, что сказать, режь!» Купчиха была ума небольшого — заставила поваров резать птицу да жарить. Повар птицу зарезал, изжарил, а парнишки пришли да и съели, один левое крыло, другой правое. Вот приказчик спрашивает: «Ну как, птицу приготовили? Где птица?» — «Ребята съели», — отвечает прислуга. «Как съели! Это что еще такое?» — разозлился приказчик. Очень уж захотел он царем стать или князем. И приказал он купчихе зарезать сыновей и их сердца изжарить. Тут уж купчиха совсем загрустила: и птицу-ту потеряла, и ребят лишиться надо. Ну, все ж приказчик ее уговорил, отослала она сыновей к повару. А повару-то стало ребят жалко. «Что же это, ребят резать да ему есть давать», — думает он. Собрал ребятам котомочки и сказал: «Идите куда глаза глядят. А я зарежу Барбоса да изжарю его сердце. Пусть приказчик его и жрет». Ребята и ушли куда глаза глядят. А приказчик пришел, спрашивает: «Изжарили сердца?» — «Изжарили». Подал ему повар собачье сердце. Любовник съел и ждет, когда его выберут царем да князем. Тем временем купец домой приезжает. Жена его встретила и в ноги пала: дескать, я птицу потеряла. Потом мало-мало отошла и опять в ноги: «Я и ребят потеряла». — «Да как потеряла? И ребят потеряла, и птицу потеряла! Да как это можно!» — заругался купец. «Не знаю. Потеряла и все», — плачет жена.

А ребята все идут да идут и дошли до города большого. В городе звонят во все колокола во всех церквах. Попадается им навстречу бабка. Ребята спрашивают: «Почему, бабушка, у вас звонят во все колокола?» А та им отвечает: «У нас, миленькие, нет теперь ни царя, ни князя. Вот и будут выборы. Будут выбирать и князя, и царя». — «А нам, бабушка, можно туда пойти?» — «Дак как, миленькие, не можно. Идите, может, вас и выберут».

Пошли братья на это собрание. Народ стал выбирать, их и выбрали. Вот ребята и стали жить-поживать, один царем, а другой князем.

35. Отдай, чего не знаешь

В некотором царстве да в некотором государстве, а именно в том, в котором мы живем, жил да был один царь с царицею. Все-то у них было, все-то было хорошо, да только одно плохо, что детей не было. Уж очень они хотели, чтобы у них были наследничек или дочка-красавица. А детей нет да нет, и очень они из-за того переживали.

Раз царь поехал свои владенья осматривать. Долго ли, коротко ли ездил, все ж таки немало времени прошло, и вот вертается он домой. Не доехал немного — пить захотел. Думает: «Ну, немножко отдохну да и коня заодним накормлю». А помнится ему, что тут где-то колодец был недалеко. Слез со своего коня, отпустил его на полянку гулять, а сам войлочек разложил, посидел немножко да и пошел колодец искать. Нашел. А колодец полон серебристой воды, и сверху золотой ковшичек плавает. Захотел он взять этот ковшичек, а тот отплыл на другую сторону. Он с другой стороны зашел, только хотел взять ковшичек, а ковшичек на эту сторону переплыл. И так он ходил, ходил вокруг колодца и не мог ковшичек поймать. «Ну, — думает, — я и без него напьюсь». И стал пить. Наклонился, пил, пил, аж всю бороду замочил, а когда напился, стал подниматься, чувствует: кто-то его за бороду держит. Стал он туда-сюда дергаться, а его не отпускают, держат крепко. Ну, в конце концов измучился и взмолился: «Отпустите, я дорогой за себя дам выкуп». А из колодца ему отвечают: «Вот если отдашь нам то, что ты в доме своем не знаешь, тогда отпустим». Подумал, подумал: «Ну, что я в своем доме не знаю? Как будто все знаю. Если что и не знаю, того и не жалко». «Ну, ладно, — говорит, — договорились». Тут же его и отпустили. Сел царь на лошадь и поехал.

Как только стал к дому приближаться, слышит: колокола звонят, кругом люди на колени становятся, шапки подбрасывают, «Что, — думает, — такое? Почему меня так встречают?» Подъезжает поближе, смотрит: царица выходит на крыльцо и в руках ребеночка держит. «Радуйся, — говорит, — царь-государь: сын у тебя родился». Тут и потекли у царя горькие слезы. «Вот, — думает, — чего я дома-то не знал и отдать обещался». Но что поделаешь, сказанного не воротишь. Царь вида не подал. Праздник устроил в честь своего возвращенья. Так день прошел, второй прошел — за сыном никто не идет, никто не напоминает, что его отдать нужно. Три дня прошло, неделя прошла, месяц прошел, так и год прошел. И никто сына не забирает.

Той порой царь о своем горе забыл. Думает: «Ну что, видно, никто у меня теперь сына не потребует».

Прошло восемнадцать лет. Сын подрос, стал красавец писаный, ну и ума не занимать — словом, всем хорош.

И вот однажды поехал царевич на охоту. Едет, и вдруг из дупла выходит к нему черный да страшный старик и говорит:

— А я тебя, Иван-царевич, уже восемнадцать лет поджидаю. Ведь тебя твой отец мне отсулил.

— Нет, — говорит царевич, — неправда, чтобы меня мой отец тебе отсулил.

— А вот, — говорит, — правда. Вот вернешься домой и спросишь у отца, отсулил он тебя или нет. Если отсулил, то на третий день приедешь сюда обратно, а не приедешь — дома умрешь.

Приехал Иван-царевич к отцу и рассказывает: «Встретил я в лесу какого-то страшного старика, который говорит, что ты меня ему отсулил. Правда ли то?» Тут заплакал царь и рассказал все: как он из колодца пил, как у него борода в воду упала, как его кто-то за эту бороду задержал и попросил отдать то, чего он в своем доме не знает. И он такое обещание дал, не ведая, что у него на ту пору сын родился.

Делать нечего. Собрал царь сына, дал ему лучшего коня, сбрую, саблю на случай, если придется воевать или сражаться с кем-то. И поехал царский сын снова в лес.

А его там уже черный страшный старик поджидает и говорит: «Ну, молодец, что пришел, иди следом за мной». Вот они и пошли. Иван лошадь под уздцы взял. Шли, шли. Вдруг старик ногой топнул, земля растворилась, и они вместе с лошадью опустились вниз, в подземное царство. Старик говорит: «Лошадь оставь пастись вот здесь на лугу, а сам иди за мной». А кругом, и правда, луга красивые, зелено, солнце светит; такой же мир, как и у нас, только под землей.