Русские народные сказки Пермского края - Черных Александр. Страница 49

Варианты сказки см.: Вологдин, № 40; Зеленин, № 77.

Во время наших экспедиций сказка также записывалась неоднократно: Машенька и медведь

«Жили-были старик со старухой. Первая старуха у старика умерла, и от нее осталась старику дочка Машка. Старик потом взял себе другую старуху, у которой была тоже дочка, Наташка. Машку мачеха сразу же невзлюбила и приказала старику свезти ее в лес. Старик заплакал, но делать нечего, надо выполнять старухин приказ. Снарядил он лошадь, посадил Машку в телегу и поехал в лес. Вырыл в лесу ей землянку, наготовил дрова, воду принес, крупку оставил немного, попрощался с дочкой и уехал. Вот когда-ко Машка затопила печку, сварила кашку и села за стол есть. Вдруг выбегает из норки мышка и просит поесть. Машка видит, что мышка худенькая, тощенькая, пожалела ее, накормила досыта, да и сама наелась. Вот ночью стучится в землянку медведь, страшный, свирепый. Говорит Машке: «Давай в жмурки играть. Вот тебе золотой колокольчик. Ты беги да звени, а я тебя с поленом буду искать». Заплакала Машка, думает: поймает ее медведь и съест. В это время откуда ни возьмись выскакивает мышка и говорит девушке: «Не плачь, Машенька, дай лучше мне колокольчик. Я буду бегать от медведя, а ты спрячься». Так и сделали. Мышь бегала, бегала, медведь утомился и ушел домой ни с чем. А наутро привалило от медведя несметное богатство: и коровы, и быки, и лошади, и другое всякое богатство.

Приехал старик за дочерью, видит такое чудо, радуется, везет домой. А дома собачка под столом тяфкает: «Тяф-тяф! Машенька с богатством едет, волов, да быков, да лошадей ведет!» Старуха ее пнула под столом и говорит: «Тяфкай, что старик Машкины кости везет!»

Вдруг ворота открываются, и въезжают старик с Машкой и богатство везут. Разозлилась старуха и говорит старику: «Вези Наташку в лес, она больше привезет твоей Машки!» Старику опять делать нечего… Отвез Наташку в ту же землянку, направил ей все также, как и Машке. Вот вечером Наташка сварила кашку и сидит ест. Вдруг выбегает мышка из норки и говорит: «Угости меня, Наташенька!» А Наташка ей: «Ах ты, гадина такая, еще есть захотела! Брысь отсюда, я еще сама не наелась!» Тожно ночью к ней и пришел медведь, дал колокольчик, заставил бегать. Наташка толстая, едва шевелится. Медведь ее живо поймал да стал поленом тузить, тузить и убил. Вот когда-ко собрался старик по Наташку, а собачка под столом: «Тяф-тяф! Наташкины косточки везут!» Старуха ее опять пнула ногой и говорит: «Фу! Дьявольская дочь, говори, что Наташка с богатством едет!» А собачка все свое. Когда-ко отворяются ворота, приехал старик с Наташкиными косточками. Заплакала старуха, да поздно. Не надо быть такой злой да жадной».

с. Камгорт Чердынского р-на, от Чумной М. Д., 1899 г. р.

ФА ПГУ № 15. Запись 1972 г.

Морозно

«Жил-был старик да старуха, у них было по дочке. Старуха послала дедову дочь за водой. Она пошла за водой и уронила ведро в воду. Доставала ведро и не могла достать. Пошла домой, старуха поругала дедову дочь, она пошла и пала в колодец. И увидала вроде дверь. Отворила и увидала там старика Мороза. Он ее заставил стряпать хлеб, потом самовар поставить. Он чаю напился, потом велел постель сделать из пуха. Она все сделала. Он выспался и подарил ей шелковый платок и отдал ведро. Вышла из колодца и пошла домой. Сидит петух и поет: «Идет дедова дочь. Несет шелковый платок и ведро с водой».

Послала свою дочь, скочила та в колодец и увидала дверь, отворила и вошла к седому старику Морозу. Он ее заставил хлеб печь. Она сказала:

— Сам испекешь.

Потом он заставил ее самовар ставить. Она сказала:

— Сам поставишь.

Потом сказал сделать постель. Она сказала:

— Сам постелешь.

Он сам сделал. Он дал ей ледяной платок. Она пошла домой. Сидит петух и поет: «Несет бабина дочь ледяной платок». Как только вошла она в избу, то уронила ледяной платок и изломала.

Вам сказка, мне кринка масла».

Пермская область. ГАПО, ф. 973, оп. 1, д. 261.

Морозко

«У мужика баба умерла, девка осталась. А с мачехой-то у-у как. Заненавидела баба девку. Мачеха говорит мужику: «Свези ту девку в лес, посади ее на сугроб, она тут замерзнет».

Вот мужики-то, ниче не жаль, только бы баба-то была другая. Мужик говорит дочери: «Поедешь со мной в лес». Она и поехала. Он завез ее, завез в лес и посадил на сугроб. Прибежал Морозко. Скачет Морозко по ельничкам, по березничкам, по частым боркам, по веретникам.

— Тепло ли, девушка?

— Тепло, Морозушко, батюшко.

Он ей бросил шубу.

Вот опеть на другой день ли, вечером ли. Скачет по ельничкам, по березничкам, по частым боркам, по веретникам. Морозко прискакал к девушке.

— Тепло ли, девушка?

— Тепло, тепло, Морозушко-батюшко.

Он бросил ей валенки, потом шаль бросил ей, потом еще всего дал.

Две ночи прошло или три, старуха говорит: «Поди, замерзла девка. Едь по девку, я буду блины пекчи, поминки будут». А старик уехал, да везет девку. Везет девку с золотом со всем добром. А собака:

— Тяф, тяф, тяф, старик дочь везет, полный короб денег везет, шубы и все везет.

Она вышла, говорит:

— Не эдак лай-то, лай «свою дочерь везет, кости в мешочке стучат да бренчат».

Собака опять:

— Тяф, тяф, тяф, старик дочерь везет, шубы да шали везет. Выскочила старуха, сковородником бьет:

— Не эдак, а «кости в мешочке стучат да бренчат».

И так до трех раз все высказывала.

Приехал мужик, шкатулку золота привез, шубу. Девка в шубе хорошей, в шалке зашла, в валенках. Старуха говорит:

— Старик, веди мою-то дочерь, на то же место посади. Старик повез на то же место. Вот Морозко прискакал. Скачет по ельничкам, по березничкам, по частым боркам, по веретникам.

— Тепло ли, девушка?

— Щекоты те. Тепло. Я уж скоро замерзну вся.

Он еще пуще морозу, опять спрашиват:

— Тепло ли, девушка?

— Тепло — замерзаю уж я, не досажай мне.

Морозко плетью щелкнул, пуще того морозу нагнал.

Вот третий раз к ей приехал.

— Тепло ли, девушка?

А девушка уж застыла. Старуха говорит мужику:

— Едь, там только не растеряй добро, все собери.

Приехал старик, видит: застыла девка вся. Он положил ее, везет.

Старуха опять блины печет, а собака:

— Старик дочь везет, кости в мешочке стучат да бренчат. Выбежит старуха, ее логнет:

— Не эдак лай, лай «старик дочерь везет, полну карету добра везет».

А собака опять повизжит:

— Старик дочерь везет, кости в мешочке стучат да бренчат. Вот старик подъезжает, старуха выскочила. А та вся как кочень замерзла. Вот и заревела, старика давай ругать. А старик говорит:

— Дак ты сама мне заставила ее отвести. Я уж над твоей девкой умываться не буду.

А девка мужика-mo говорит: «Хватит всем, шкатулка полна золота. А золото разделите, буди мне и ей».

д. Усть-Уролка Чердынского р-на, от Сторожевой А. Ф., 1913 г. р.

ПОКМ, НВ 5060 /13.

В Перми отмечен интересный вариант зачина этой сказки:

«Жил старик да старуха. У старика и старухи была одна разъединая дочь. Раз старуха и говорит: «Если я, старик, наперед умру, то ты меня в залавочек положь». А старик говорит: «А если я; старуха, наперед помру, ты меня в шесточек положь». Вот ладно дело было. Живут, прошло там сколько-то времени, захворала старуха и померла. Похоронил старик на кладбище старуху, а сам женился на Бабе Яге. У Бабы Яги тоже дочь была. Вот хорошо. Живут старик с Бабой Ягой. Баба Яга не залюбила старикову дочь. И стала говорить старику: «Сведи свою дочь в лес. Не хочу я с ней месте жить». Дело было зимой. Уж как не хотелось везти старику дочь в лес, все-таки Баба Яга на своем поставила и заставила его везти дочь в лес. Посадил старик дочь в сани, повез в лес. Завез далеко в лес, высадил под елку и уехал домой.