Продай меня, если сможешь... (СИ) - Серж Олли. Страница 16

- Ничего не видно. - напряжённо говорит отец, сбрасывая скорость.

В какой-то момент, я понимаю, что машина не слушается. Ее несет. Меня ослепляет резкий свет фар, и я сильно бьюсь затылком об твёрдый пластик. От визга Марго закладывает уши, пока нас переворачивает два раза и останавливает кака-то сила. Воспринимаю мир, как в замедленной съемке, чувствуя тупую боль в голове…

Какой-то мужчина вытаскивает меня из машины первой. В кольцо обступают люди, что-то причитают женщины…

***

Из коридора доносится запах хлорки и запеканки. В детском интернате я неделю. Буду здесь, пока родители и сестра в больнице. У всех переломы конечностей, только у меня лёгкое сотрясение. Говорят, что ещё недели три придётся потерпеть, и их выпишут. Вначале было страшно, но мне повезло. Ничего общего с газетными ужасами жизни детских социальных учреждений мой «новый дом» не имел. Детей было немного. Мальчики и девочки разных возрастов от четырёх до пятнадцати лет. Пока я лежала, накрывшись одеялом, первые два дня ко мне приходили местные воспитанники, оставляя на тумбочке заколки, цветные стеклышки, крышки от газировки и прочие детские «сокровища».

На третье утро с меня вероломно стащила одеяло светловолосая девчонка, когда остальных в спальне уже не было.

- Доброе утро! Что? Так и будешь теперь лежать?

- Отстань, пожалуйста.

- Э нет. Думаешь, что такая одна тут? Да ты дома будешь через месяц, а я раз в пол года сбегаю и отсиживаюсь у местных, чтобы в детский дом не перевели. - присаживается на кровать. - Я Лиля. Тебя как зовут?

- Катя. А тебя не ругают за побеги?

- Да все всё знают. Закрывают глаза просто. Директор - классная тётка. У нас вроде как санаторий тут перед детским домом. Передержка. Откармливают, лечат, психологическую помощь оказывают, а дальше кто-то домой, а кто-то держится, как может.

- У тебя совсем никого? - я никогда не встречала раньше таких детей.

- Ребята. Воспитатель. Арина Борисовна. Ну пойдём завтракать? Знакомиться? В то в большой семье все вафли съедает тот, кто раньше встал. - улыбается Лиля.

В первый класс я пошла в интернате. Директор раз в неделю ходила со мной в больницу к родителям и сестре. В одно из посещений я узнала, что у папы началось заражение крови. Врачи что-то не досмотрели…и через два месяца в родную квартиру мы вернулись втроем. Я, мама и Марго.

***

- Катюш, милая! Ты чего на бордюре сидишь? - голос Сергея возвращает из воспоминаний. Меня слегка потряхивает. - Испугалась? Живы там все. - обнимает и отходит, чтобы ответить на звонок.

Садимся в машину. В молчании доезжаем до аэропорта.

Сергей 8.

Два молодых пьяных идиота решили погонять. Родительские «мерины» в дребезги. Сами хоть целы, слава Богу. Одному из них семнадцать, поэтому нас попросили стать понятыми. Но когда инспекторы узнали, что мы сегодня улетаем, быстро отпустили. Можем ехать.

В молодые годы Федор и я не были такими безрассудными. Возможно, сдерживало то, что мой отец - оперирующий хирург частенько водил нас к себе на работу. Никогда не замалчивал особенно поучительные случаи.

До сих пор помню тот день, когда мы с другом в тринадцать лет первый раз покурили сигареты. Стояли за гаражами, и опасливо оглядываясь по сторонам, тянули «Святой Георгий». Как и положено, в таких ситуациях, нас заметила соседка сверху, которая вешала белье.

Нажаловалась родителям она в тот же вечер. Но разбора полётов не последовало. Удивленные и лишённые телевизоров, мы отправились спать.

Сюрприз преподнесло следующее утро. Вместо школы отец повёз нас к себе на работу. Высадил около серого здания клинического морга, которое любой нормальный человек обходит стороной, и совершенно не реагируя на наши протесты, затолкал внутрь.

С опаской идем по кафельному полу длинного коридора, нос чешется от запаха формалина. Чувствую, как Федор бьет меня локтем в бок и кивает в сторону открытой двери. Заглядываю в светлое помещение и ощущаю, как наружу просятся утренние бутерброды. На столах лежат в ряд, торчащие из-под пелёнок, голые пятки. Папа ловит наши взгляды.

- Не, эти не наши клиенты. - он ещё и издевается. - Чего позеленели, ребятишки? Нам сюда. - толкает дверь.

Переглядываемся и облегченно выдыхаем. Мы в учебной аудитории.

- Спасибо, что посетили нашу экскурсию, - продолжает стебаться отец. - На полках вы можете видеть редкие демонстрационные научные образцы.

Мы испуганно таращимся на крыс, лягушек и внутренние органы в колбах. Отец подводит нас в самый угол стеллажа.

- А здесь, гордость нашей выставки. К сожалению, достаточно неуникальный образец легких курильщика. Вы тоже сможете приобрести такие в конце выставки, то есть в конце жизни.- губы родителя смеются, а глаза смотрят испытующе.

- Да поняли мы все, пап…

- Да, поняли, дядь Миш. - вторит мне друг.

- Ну что? Покурим и домой, или поедем в кафе есть мороженое? - вот за что люблю родителя.

За кнутом последует пряник. Главное - не повторять косяков.

Под перманентное ворчание Димы о молодежи, возвращаюсь к машине. Катя сидит на бордюре и смотрит стеклянными глазами в одну точку. Подхожу к ней, аккуратно ставлю на ноги. Похоже, девушка сильно испугалась аварии. Выглядят перевернутые машины и вправду впечатляюще. Пытаюсь ее успокоить, унять дрожь, чтобы не волновать ещё сильнее, отхожу от своей девочки в сторону, принимая входящий звонок.

- Алло.

- Серёг, - это Федор,- ребята досмотрели камеры. Было несколько мужчин, которые заходили в женский туалет, пока убирали мужской. Лиц на записях не видно. И ещё, друг, ты бы присел, - пауза на глубокий вдох, - Пол часа назад компания «Brucse» перевела пол миллиона. На счёт Ковалевой Екатерины Николаевны. - выдаёт друг на выдохе.

- Что это значит? - чувствую как холодеют руки.

- На счёт Кати, Серег…

- Это точно? - в гуди что-то сжимается, как будто из легких выкачали весь воздух.

- Ребята работают. Ты пока не подавай вида, что знаешь. Нужно больше информации.

- Я понял. - кладу трубку и не знаю, как сейчас сесть в машину.

Мозг никак не может поверить в то, что друг сейчас намекал на предательство той женщины, которая ночью стонала в моих руках. Шептала нежную чушь и утром готовила завтрак. Ещё пять минут назад я бы доказывал любому, что верю ей, как себе.

Да, Сазонов. Ничему тебя жизнь не учит. С чего ты вообще решил, что девушка выберет тебя, а не деньги? Разве за последние годы такие попадались? Катя первая.

Нет, я должен быть уверен на сто процентов, пусть мужики ткнут меня носом в доказательства, что меня развели, как влюблённого идиота.

Сажусь на заднее сиденье и сверлю взглядом девушку. Пытаюсь увидеть в ее глазах то, что ответит на мои вопросы.

Зачем она согласилась? Нужны деньги? Да я дал бы больше, если бы понимал зачем они ей нужны.

Мне хочется схватить ее за плечи и вытряхнуть всю правду, но Катя на меня не смотрит, погружённая в свои мысли, молчит всю оставшуюся до аэропорта дорогу.

Работать не получается, цифры путаются, запихиваю документы в сумку, даже не раскладывая по папкам. Взгляд цепляется за часы на руке. Черт!

- Дим, прибавь скорости. До вылета осталось полтора часа. - фраза получается раздражённой.

- Не переживайте, Сергей Михайлович. Почти приехали. - Дима, как всегда, невозмутим.

Хороший парень. Бывший спецназовец. После демобилизации работал в охранной организации у отца Фёдора. Когда решил жениться, начал искать работу поспокойнее. Мы с удовольствием предложили ему занять пост начальника охраны нашей компании.

- Ну вот. Сейчас найдём куда приткнуться и можно штурмовать регистрацию. - говорит наш водитель, кружа по стоянке аэропорта.

Паркуется. Достает вещи из багажника и помогает выйти из машины Кате.

- Спасибо, Дима. - ее первая фраза за последние пол часа. Неужели пятьсот тысяч решают вопрос женской привязанности настолько легко, что она уже сейчас готова игнорировать мое существование?