Гори во мне (СИ) - Сакру Ана. Страница 16

— Да пошел ты, — пробубнила себе под нос. Сразу стало намного легче.

Уже было распахнула дверь в комнату, чтобы потом смачно хлопнуть ей за собой, но тут меня резко прижали к стенке. Как он успел? Его голос доносился из кухни всего мгновение назад.

— Лес, это глупо, — глаза Кита сверкали синими сполохами во тьме коридора, — Я тебя не осуждаю. Как я могу?

Руки обхватили мое лицо, не позволяя отвести взгляд. Большой палец провел по нижней губе, чуть оттягивая. Котенок уставился на мой рот, не скрывая, как ему нравится то, что он видит. Его желание было таким чистым, заразительным. О чем можно думать, когда на тебя смотрят так?

— Тебе не на что обижаться, — уже чуть хрипло, вжимаясь в меня.

Горячая кожа голой груди. Член, упершийся мне в низ живота, жаркое дыхание на шее, и губы, прочерчивающие влажную дорожку от уха к ключице. Ноги сами собой подогнулись, заставляя вцепиться в его плечи. Лопатки вжались в жесткую стену.

— Да и разве ты правда хочешь тратить сегодняшний день на обиды? Ведь у нас больше нет ничего, — губы нашли мои, жесткие пальцы скользнули по шее, чуть сжимая.

Я только головой затрясла. Я уже ничего не хотела, кроме этого.

Кит улыбнулся сквозь поцелуй, подсаживая меня повыше. Бедра раскрылись навстречу, когда я обвила его ногами. Внутри все зазвенело от предвкушения. Нарастающая пульсация между ног, до боли. С силой притянула к себе голову, углубляя поцелуй, ощущая, как он стягивает ниже свои спортивные штаны. Головка, качнувшись, упирается мне в промежность. Меня дернуло тоже, пальцы задрожали от нетерпения

Давай же. Приподнял меня чуть- чуть и рывком, растягивая до предела. Мышцы судорожно сжались в бесплотной попытке вытолкнуть, но только обхватили еще крепче. То ли всхлип, то ли обрывающийся смех вырвался из груди. Я откинула голову, подставляя шею под жесткие поцелуи, не в силах убрать блаженную улыбку с лица. Движения бедер, сразу резкие, так что оголенную поясницу засаднило от трения о дерево, затылок начал непроизвольно ударяться о стену. Но в тот момент я не чувствовала ничего, кроме зудящей потребности быть ближе, которую Кит удовлетворял. Мне больше ничего не хотелось, лишь ощущать, как он двигается во мне. Его сбивчивое влажное дыхание на моей коже, пальцы, сминающие плоть.

— Ооо…Лес… — этот шепот прямо в губы, эхом звенящий в ушах, откладывающийся где-то на подкорке. Яд, отравляющий сознание.

Приближающаяся волна накатывала сильнее и сильнее, грозя захлестнуть. Мои всхлипы становились все жалобней. Уже когда почти, обхватила его крепко за шею, пытаясь стать одним. Уткнулась носом во влажную ключицу. Захотелось плакать. Так хорошо. Волна жара прокатилась по телу, порождая судороги. Одинокая слезинка застыла на реснице. Я жадно вдыхала его запах, приходя в себя, чувствуя, как он яростно толкается внутри, догоняя, и ждала, когда накроет еще раз.

"Не отдам"- билось отчаянно в мозгу.

И тут же:

"Ничего но будет"- шипел в ответ разум.

Глава 8. Один день

Через несколько минут, отдышавшись, Кит отпустил меня, целомудренно натянув мою футболку почти до колен.

— Я голодный, просто жуть, Лес. Пошли зайца жарить, — и засмеялся, уткнувшись носом мне куда-то в макушку, тихо и так счастливо. Просто потому что легко и хорошо. Я точно знала. Потому что мне было так же.

Выдал мне какие-то огромные сапоги. И мы вышли на улицу. Солнце уже подбиралось к зениту, заливая ласковыми лучами поляну перед домом. Вековые сосны стеной окружали нас, смыкаясь над головами, наполняя воздух душистой хвоей, щекочущей ноздри. Легкие сами собой раскрывались, пытаясь вобрать больше. Слева, за неплотно стоящими деревьями, виднелась голубая серебристая кромка.

— Там озеро, — сказал Кит, проследив за направлением моего взгляда. Он быстро разжигал костер в мангале, высыпал рядом на землю взятую из подпола картошку.

Покосилась на него.

— Здесь очень красиво.

— Да.

— Ты продукты вообще что ли не покупал? — мне это было удивительно.

— Зачем? В подвале всё есть, а мясо или рыбу я и так найду, — в его взгляде сквозило искреннее непонимание.

— А если не найдешь? Да и охота-это же долго.

Кит только хмыкнул.

— Не для меня.

Он так просто это сказал, в голосе не было бахвальства. Всего лишь факт. Но мне не верилось. Рисуется.

— Докажи, — я подошла, обвивая его талию, улыбаясь, дразня. Ничего не могла с собой поделать, хотелось прикасаться все время.

Котенок тоже улыбнулся, кинул взгляд на огонь. Все равно ждать, пока прогорит.

— На что спорим, что за пять минут справлюсь? — в синих глазах загорелся вызов. А теперь уже точно хвастался.

— Даже так? Мне засекать? — я изогнула бровь, демонстрируя полное неверие в его силы. Так интересней.

— Ооо, что за скепсис? Я тебе отомщу за это, веснушка, — Кит нагнулся, кусая меня за нижнюю губу, горячая ладонь грубо сжала ягодицу. Я отстранилась, смеясь. Мы так от голода умрем.

— На желание, — бросил мне, подмигнув, поворошил прогорающие угли и направился к сараю.

Вышел оттуда с луком, стрелами и мотком тонкой веревки.

— Ты серьезно? Я думала хотя бы ружье, — мне было весело. Лук. Ну надо же. Хорошо, не с мечом вернулся.

— Какое ружье? Мы на рыбалку.

— С луком?

— Боюсь, с удочкой я за пять минут не справлюсь. Пошли, телефон с собой? — он схватил меня крепко за руку, озорно сверкнув глазами.

Остановился на крутом берегу, вглядываясь в зеркальную гладь. Намотал один конец веревки на руку, другой быстро привязал к стреле.

— Что ты делаешь? — я правда ничего не понимала.

— Рыбачу, — мальчишеская улыбка растянула губы, — Засекай.

Я послушно нажала таймер.

Кит отвернулся от меня, опустил лук и замер. Глаза засверкали синими вспышками. Магия. Я завороженно смотрела на него. Казалось, котенок даже дышать перестал. Лишь неестественно лучистый взгляд блуждал по поверхности воды. Вдруг он резко вскинул лук и выстрелил. Бросил ненужное уже оружие и дернул веревку на себя. Секунда, другая и в его руках трепыхалась огромная рыба. Я засмеялась от неожиданности. Так быстро. Впервые видела такое. Ему бы на ярмарках выступать.

Его победно горящие глаза, направленные на меня.

— Сколько?

— Минута сорок три, — радуется как ребенок. Ему шло.

Кит расплылся в довольной улыбке.

— С тебя минет и чистить сама будешь, — кинул через плечо, унося драгоценную добычу.

— Эээй, это два желания! — я возмутилась. Так не честно.

— Лаадно, попозже выберу, — рассмеялся Кит.

— А у тебя много женщин было? — мой голос, излишне беспечный.

Уже была глубокая ночь, нужно было ложиться спать, глаза сами собой закрывались, но…Ведь тогда наступит завтра. Мы позавтракаем и уедем. У Кита какие-то дела в городе вечером. Ему позвонили, он не может остаться.

Завтра всё закончится. И мы не спали, чтобы оно не на наступало, как- будто это может что-то изменить. Так по-детски.

Кит молчал, нахмурившись, лениво повернув ко мне голову, не торопясь отвечать на каверзный вопрос. Я уткнулась ему в плечо, прикрыв глаза, пытаясь удержать в голове мелькающие кадры сегодняшнего дня, не упустить ни одну мелочь, пока воспоминания еще такие яркие, еще не покрылись серой дымкой, растворяясь в небытие. Просто удержать, больше и не нужно ничего. Как ужасно, что я поехала с ним. Как чудесно, что я поехала.

Я вся была соткана из противоречий сейчас, запутавшись во времени, в людях, в чувствах, в себе. Мне сегодня было так хорошо. Такой длинный насыщенный день. И одновременно, казалось, я только раз прикрыла глаза в сладкой неге, и он пронесся мимо, словно скоростной состав, сбивая с ног воздушной волной. И оставил меня на пироне тоскливо вглядываться вдаль. Да, я уже скучала. Вы когда-нибудь отчаянно скучали по человеку, обнимая его? Я тоже раньше нет.

Что мы только не делали сегодня. Позавтракав бедолагой-зайцем, котенок предложил растопить баню. Я смеялась, лишь примерно представляя, что это. Мне были ближе сауны, римские парные и спа. А вот так: с какими-то собранными в пучок ветками, чтобы пар как кипяток. «Ты дремучий, Кит! Ну что за развлечения? Что дальше? Пойдем на медведя, устроим турнир?», — дразнила его, подтрунивая. Кот и не думал обижаться. «Как какие развлечения? Отхлещу тебя веником, сброшу в озеро и трахну», — шипел мне на ухо, нагло улыбаясь. А у меня даже ноги подгибались от одних его слов. И смех становился хриплый, прерываясь.