Гори во мне (СИ) - Сакру Ана. Страница 31

— Кииитен, а вот и ты, уж было потерял тебя, — волк кинул на меня быстрый взгляд и подошел к своему сопернику.

Ничего не оставалось, как все же повернуться к Киту. Я медленно подняла глаза, скользя по его высокой статной фигуре, неосознанно пытаясь вобрать в себя как можно глубже его образ. Добралась до лица. Нервная улыбка на искусанных губах. Бледные запавшие щеки и взгляд. Бешеный почти, светящийся синим. На миг повернулся ко мне, будто ножом полоснул, выбив дыхание из легких, и снова уставился на Руда, улыбаясь.

— А ты не теряй. Куда, Шварцвальд? Давай быстрей покончим с этим. И у меня дела в Элии.

— Хорошо, — Руд только кивнул согласно, — Может в бальную залу? Там пусто сейчас, места много.

— Как скажешь, пойду братьям скажу, — и он, коротко кивнув, направился на поиски остальных Конугов, больше не взглянув на меня.

Руд крепко обхватил мою поясницу, подталкивая к холлу.

— Пойдем Лесси, позовем остальных членов клана. Все ждут представление.

И я на ватных ногах последовала за ним. Дальше все происходило как в тумане. Если бы Руд не держал меня словно в клещах, я бы свалилась наверно безвольной куклой на пол и уставилась в потолок. Смех, разговоры, ожидание, витающее в воздухе. Возбуждение, предвкушение от не совсем светского развлечения. Вот только они не понимают насколько не светского. Руд хочет унизить котенка и на все пойдет ради этого. А Кит…он просто хочет убить. Я это отчетливо поняла. Прочитала в синих безумно сверкнувших глазах. Из-за меня хочет. Злость плескается в нем, не находя выхода, а тут такой повод. Руд сам его по глупости дал. Какой же он идиот. Разве не видит?

Через минут десять может начаться кровавая резня прямо здесь, в этом быстро наполняющемся зеваками бальном зале, а они даже не подозревают, что может быть идут смотреть на собственную смерть.

В залу дружной толпой зашли северяне. Могучие, грозные, исподлобья оглядывающие скалящихся волков. Грубые ладони покоятся на рукоятях мечей и топоров. Предвкушение застыло на лицах, наполовину скрытых коротко стриженными бородами. Вперед вышел Кит, улыбаясь бесшабашно, чуть склонив голову вбок. Окинул пристальным взглядом зрителей, скользнул глазами по помещению, задержался почему-то на фуршетном столе в углу с расставленными там закусками, и направился через всю залу к нему. Скинул пиджак, засучил рукава белоснежной рубашки. И посмотрел на Руда, повернувшись к нему. Так посмотрел. Открыто, почти ласково. Мне жутко стало. И правда, зачем злиться на врага, если считаешь его уже трупом. Задержала дыхание. Не специально, просто не могла протолкнуть в себя даже маленький глоток воздуха, такое напряжение сковало тело.

— Ну что, тянешь, волчара? Обращайся давай! Или струсил? — Улыбка так и не сходила с лица кота.

Руд только захохотал, от души, запрокинув голову. И тут же, прямо вот так, смеясь, начал покрываться серой грубой шерстью. Позвоночник растянулся, добавляя добрый метр в холке, конечности вывернулись. Хохот перешел в дикий вой. Огромные клыки выглянули изо рта, стремительно превращающегося в пасть.

— Великий ворон… Громадный, собака, — пробормотал Кит и невольно попятился, пока не уперся бедром в стол.

Руд, обратившись полностью, нетерпеливо повел хвостом и зарычал, сверкая янтарными глазами. Волки в зале замерли, скалясь, смотря на своего молодого вожака.

— Ну ты бы предупреждал что ли. Тебя чем кормили, Шварцальд, что такой телок вымахал? — Кит изобразил на лице комичный ужас и, отступив еще, плюхнулся на фуршетный стол.

Северяне дружно заржали, и кот им…поклонился? Что происходит вообще? Он считает это смешно? Руд зло зарычал, медленно надвигаясь на него. Тяжелые массивные лапы ступали на удивление беззвучно по начищенному до блеска паркету. Кит вскочил на стол, все так же улыбаясь, но не мигая наблюдая за ним. В каждом движении чувствовалось скрытое напряжение.

— Эй, вороненок, смотри не обделайся, — послышался задорный бас из толпы северян.

— Сейчас кому-то перья из хвоста повырывают, — поддержал какой-то уже седой бородач.

— Ну спасибо за доверие, Кнуд, — фыркнул Кит, покосившись на старика.

— Не за что, — тот растянул рот в щербатой улыбке, — Давай, мелкий, не тяни волка за яйца.

Северяне опять дружно захохотали.

— Еще раз мелким назовешь, и сам без своих дряхлых яиц останешься, — Кит тоже веселился вместе с ними, будто и не было все ближе подкрадывающегося к нему волка, уже готовящегося к прыжку.

— Мои яйца уже девок вовсю покрывали, когда ты только на мамкину сиську слюни пускал, — ничуть не смутившись, ответил седой воин, — Ну давай же, вороненок. Покажи, что не зря она тебя выкормила.

— Покажу, — вдруг серьезно проронил Кит, сверкнул синими глазами на волка, — Нападай!

Руд ощерился, прогибаясь на лапах. Огромные белоснежные клыки показались из пасти. Кот пригнулся, шаря зачем-то рукой по столу, на лице опять заиграла наглая улыбка. Я хотела отвернуться и не могла, застыв. Все замерли вокруг, не дыша. Даже только что шутившие северяне не мигая следили за своим собратом, больше не издавая ни единого звука.

Мгновение, прыжок. И тут же болезненный визг на всю залу. Руд как-то странно изогнулся в полете, откинувшись назад, упав неуклюже на паркет. Вскочил тут же, тяжко отряхиваясь, зло рыча. Кровь потекла из шеи, пачкая темно-серую шерсть. Из непонятно откуда взявшейся раны торчала десертная вилка. Все охнули дружно. Кит выпрямился, улыбаясь, уже не скрываясь держа в руке вилки, которые он успел собрать со стола, наверно, когда болтал.

— Оружие нельзя! — возмущенно прохрипел Ульрих Шварцвальд, смотря, как его сын трясет мордой, приходя в себя, — Ты нарушил слово, Конуг!

Кит засмеялся только, подбросив одну из вилок в воздух и ловко поймав.

— И с каких это пор, столовые приборы, даже не ножи, стали оружием, сэээр? Может вы еще и салфеток испугаетесь?

Северяне дружно засмеялись, поддерживая его. Волки зарычали, кто-то начал обращаться. В зале сразу опять повисла напряженная тишина.

Кит тоже посерьезнел, наблюдая за Рудом, уже пришедшим в себя, кинул быстрый взгляд на его отца.

— Конуги не нарушают слово. Вам должно быть это известно. Я без оружия. А это просто маленькая хитрость. Такая же, как попытаться заставить меня пойти в рукопашную против огромного альфы, с клыками и когтями. Я не идиот, Рудольф. Мы конечно могли бы попробовать…так. Но, какая жалость, мне выступать в военный поход послезавтра, а рваные раны, да еще с вашей вонючей слюной, заживают минимум дней десять. У меня их просто нет. Извини.

Руд зарычал, снова приближаясь к нему. Из шеи так и торчала вилка. Он пытался достать ее лапой, но слишком глубоко вошла.

— Сдаешься или продолжим? — Кит улыбался, уже больше ни на кого не смотря, кроме волка.

Тот вместо ответа метнулся с какой-то невероятной скоростью. Я не успела понять ничего. Так быстро. Визг, свист. Темное пятно. Волк на столе уже, но падает с него мешком. Кит отпрыгивает, рубашка порвана полосами, на груди виднеется кровь. Волк хрипит на полу. По зале проносится возбужденный нечленораздельный гул. У Руда торчат вилки отовсюду. Кровь на шерсти плохо видно, кажется он просто мокрый. Он сипит что-то, поднимаясь.

— Ну давай, давай еще раз, — Кита не узнать уже, лицо исказила ярость, ноздри широко раздуваются, взгляд хищно мерцает. Он склонился над тяжело поднимающимся волком, держа занесенную вилку, — Давай, Руди, только сделай шаг в мою сторону пожалуйста. Не представляешь, как я хочу. Прямо в глаз. Покончим с этим. Давай же, будь мужчиной. Просто дай мне повод. Только попробуй двинуться…Только попробуй…

Руд глухо рычал, замерев. Он не обращался, не признавал свое поражение, но и двигаться боялся, видя вилку, занесенную над ним.

— Хватит, — крикнул Ульрих властно, в голосе все равно послышалась паника, — Конуг…

— Пусть признает, — отрезал Кит и что-то сказал еще совсем тихо, что мог услышать только волк подле его ног.

— Рудольф, — злой голос отца, и мольба в нем, — Обращайся.