Гори во мне (СИ) - Сакру Ана. Страница 46

Кит неожиданно поднял голову, уставившись на меня синими глазами. И я поняла, что, раздумывая, слишком сильно схватила его за волосы. Посмотрела смущенно, разжимая пальцы. Он ответил мне кривой улыбкой, растянувшей губы.

— Привет, веснушка, — подтянулся повыше, быстро целуя в губы. Раз, другой, потом вдруг глубже, проникая языком в рот. Внизу живота моментально стало жарко, и я только сейчас поняла, что промежность до сих пор вся влажная после прошлой ночи. Почувствовала, как он поудобней устраивается у меня между ног. Мысли в голове тут же охватила паника. Если сейчас опять, то мне точно не хватит сил ускользнуть от него. Я совсем не была уверена, что этого хочу. Но желала хотя бы поговорить, не знаю, о чем именно. Просто выяснить хоть что-то между нами.

— Ты говорил, нам нужно рано вставать сегодня, — уперлась ладонью ему в грудь, отодвигая от себя.

В синих глазах мелькнуло раздражение.

— Если ты хочешь переместиться в храм, — он поджал губы, пристально вглядываясь в мое лицо, — А ты хочешь, Лес?

Я молчала, не зная, что ответить. Это от него сейчас зависело, что я захочу, но просить уговаривать себя я не собиралась. Кот тоже молчал, сверля меня напряженным взглядом. Потом улыбнулся как-то неуверенно, обхватывая мое лицо грубыми ладонями.

— Могу сказать, что хочу я, — большим пальцем провел по щеке, поглаживая. Голос опустился ниже, стал тише, отчего приобрел вибрирующие хриплые нотки, — Я хочу, чтобы ты со мной осталась. Здесь. Ты даже не представляешь, как я этого хочу. Просто скажи, что мне сделать, чтобы ты осталась, Лесси.

— На эту неделю? — слова дрожали волнением, я впилась пальцами ему в затылок, чуть оттягивая голову, чтобы лучше видеть выражение глаз.

Губы Кита дрогнули в нервной улыбке.

— Какая к ворону неделя. Навсегда конечно, Лес. Останешься?

Кит замирает надо мной в ожидании ответа. Я чувствую, как воздух раскаляется от напряжения между нами. Внутри целый вихрь. Он ведь спрашивал уже. Но я тогда сказала «нет». И так пожалела потом. К черту, будь что будет. Но только ни в Элии. На Землю хочу.

— Не хочу оставаться здесь, — эхом повторяю последнюю промелькнувшую в голове мысль, даже не задумываясь о том, как она звучит для него.

Я вообще ничего не думаю сейчас. Меня такая безбашенная радость накрывает оттого, что я решилась. Ощущение, что поступаю наконец правильно затапливает с головой. Счастливая улыбка освещает лицо.

— Я…

Но Кот уже вскочил с кровати, ощерившись, словно потревоженный дикий зверь. Если бы у него была шерсть, она бы наверно дыбом встала. Я удивленно смотрю на него, обрывая фразу. Чего он вскипел опять? Я же… И тут до меня доходит, что он меня просто не понял.

— Киит, дослушай хоть! Ну что ты сразу. Как маленький, — мне смешно и я не могу это скрыть. А его мое хихиканье только еще сильнее бесит.

— Спасибо. Я все услышал уже. Одевайся, — зло шипит себе под нос и направляется в сторону ванны.

— Да постой ты! — уже кричу ему возмущенно вслед. Кидаю подушку в спину для убедительности. Кот оборачивается и хмуро глядит на меня. Одна бровь иронично ползет вверх.

Я набираю в грудь побольше воздуха и откашливаюсь. Как-то сложно говорить человеку, что хочешь быть с ним, когда он смотрит на тебя как на врага народа.

— Ну? — еще и тон ехидный. Кит явно решил не упрощать мне задачу.

— Китен, я… — привстаю на кровати, нервно комкая одеяло.

— Доброе утро, — дверь неожиданно распахивается одновременно со стуком в нее. Мы оба вздрагиваем, словно от удара, и устремляем взгляды на непрошеную гостью.

В спальню вплывает рыженькая хорошенькая служанка, гордо несущая перед собой огромный заставленный поднос.

— Господин, — она томно улыбается Котенку, чуть склонив голову в приветствии, делая вид, что меня в комнате просто не существует, — Я принесла завтрак.

— Спасибо, Лиззи, — он возвращает ей улыбку, кивает на стол у окна и…подмигивает, черт бы его побрал!

Меня накрывает такой волной возмущения, что начинает подташнивать. Кот стоит перед этой девкой совершенно голый, с неплохой такой утренней эрекцией, и улыбается во все свои белоснежные тридцать два, даже не пытаясь прикрыться. Это как вообще понимать? Если бы я могла сейчас использовать магию, Кит бы точно как минимум задымился. Перевожу тяжелый взгляд на служанку, но та так и не удосуживается даже повернуться в мою сторону, занятая наглым разглядыванием своего бессовестного как там его… «Господина».

— Может быть еще что-то нужно? — ее хрипловатый голос и коровьи глаза (ну мне так на данный момент кажется), устремленные явно ниже линии его подбородка, не оставляют сомнений о подтексте вопроса.

Невольно дотрагиваюсь до ушей, проверяя, не повалил ли из них пар.

— Нет. Спасибо, — томно мурлычет офигевший Котяра в ответ. Ага, нужно, но не сегодня. Я снова перевожу взгляд на него.

— Хорошо, господин, — она так тянет это чертово слово, что до одури хочется выцарапать ей глаза, — Князь и янг Оуэн уже ждут вас у загона на заднем дворе.

— Спасибо. Лиззи, мы сейчас.

Служанка приседает в поклоне последний раз, таком низком, что ее пышные груди чуть не выпрыгивают из простого льняного платья. Я точно видела, что Кит это подметил. Он проводил ее взглядом, пока дверь не закрылась, и повернулся ко мне. Улыбка сползла с лица, будто я ее, в отличие от этой рыжей девки, не заслужила. Почему-то то, что она тоже рыжая и зеленоглазая, меня бесило сейчас больше всего.

— Ты что-то хотела сказать? — его надменный холодный тон вколачивает последний гвоздь в крышку гроба, в котором корчится розовая сопливая восторженность, только что обуревавшая меня.

— Забудь, — цежу сквозь зубы.

Кит щурится, разглядывая меня. Чувствует перемену, но ему похоже даже в голову не приходит, с чем она связана.

— Точно? — повторяет свой вопрос на всякий случай.

— Точно, — бросаю нетерпеливо, — Давай быстрей мойся или что ты там собирался делать. Хочу поскорее исчезнуть отсюда.

Кот резко дергается от моих слов, ноздри гневно раздуваются. Он было открывает рот, чтобы что-то сказать, но передумывает, сжимает челюсти и скрывается за дверью в ванную.

Я с отрешенным видом смотрю в окно, жуя виноградину. На подносе представлено такое изобилие, но кусок в горло упорно не лезет. От обиды, смятения, переизбытка чувств и еще черт знает чего, жутко разболелась голова, в виски бьет так, что на мгновения темнеет в глазах. Я слышу, как льется вода в ванной, и шум этот словно вколачивает меня в пол. Хочется зайти и крикнуть, чтобы выключил. Да хочется просто наорать на него, вцепившись в плечи и яростно тряся. Но я не делаю этого, так как боюсь, мое появление в ванной закончится в итоге совсем не теми криками, и я буду в еще более расстроенных чувствах. Если это возможно конечно.

Так что я просто смотрю в узкое длинное стрельчатое окно. Оно выходит на скалистый обрыв и грозное темное северное море. Даже на такой высоте я, кажется, слышу, как пенистые волны грохочут, разбиваясь о неприступный берег, и рассыпаются на миллионы брызг. Воздух настолько пропитан солью, что, облизав губы, чувствуешь ее на языке, а волосы распушились и пошли волной от влаги.

Кусты можжевельника разбросаны тут и там по скудной земле, покрытой темно-зеленой кучерявой травой. И еще какие-то невысокие деревья повсюду, с мелкими синими ягодами на ветках. Терпкий свежий солоноватый аромат стоит в воздухе. Здесь всё пропитано им. И Кит так пахнет. Он пахнет своей Родиной, оказывается. Как- будто часть этого места. Суровая пугающая красота вокруг. И я такая маленькая в этом чуждом мире.

— Пойдем, — Китен неожиданно оказывается за спиной, и я вздрагиваю.

— Или тоже хочешь в ванную? — его голос спокойный, почти дружелюбный, но тяжелый горящий взгляд портит все впечатление.

Я молчу и отрицательно мотаю головой. Не хочу я никуда. Только домой.

— Хорошо, — он поджимает губы и машет рукой, чтобы следовала за ним. Мы выходим в слабоосвещенный коридор, я и быстро верчу головой, пытаясь разглядеть картины и гобелены, которыми завешан буквально каждый сантиметр. Удивительно. Столько всего! У Кота в комнате вообще ничего нет, а тут…Глаза разбегаются от пестрого хаотичного разнообразия.