Время жалящих стрел - О'Найт Натали. Страница 4

Скорее! Этот жрец не мог уйти далеко – должно быть, он бежал перед самым их приходом. Они успеют его нагнать!

Варвар торопливо сбежал по лестнице на первый этаж, бегом преодолел коридор, ведущий наружу, распахнул тяжелую дверь – и оказался в самом центре схватки.

Его парни во дворе замка отчаянно рубились со стражниками барона.

Кто-то подскочил к Конану, замахиваясь алебардой. Киммериец выхватил меч.

– За мной! – прогремел его голос на весь замок. – За мной!

Когда их капитан удалился в замок, в сопровождении старого барона, отряд остался ждать во дворе, как им и было приказано.

Сперва наемники держались настороженно, памятуя о том, что говорил им Конан на выезде из Тарантии. Но этот мирный замок, где на воротах сидели разомлевшие от жары, обленившиеся толстые стражники, где сновали по двору с ведрами, кадками и охапками белья дородные краснощекие молодицы, хихикавшие в кулак при виде суровых конников, и деловито расхаживали, склевывая крошки, индюшки и куры, – замок этот ничем не напоминал мрачное гнездо чернокнижников, и воины понемногу расслабились.

Неторопливо спешившись, все еще поглядывая подозрительно по сторонам, но уже больше для вида, они привязали лошадей у гостевой коновязи, у самой стены, и сгрудились неподалеку, переминаясь с ноги на ногу в ожидании.

Если бы сразу был дан приказ наступать – дело другое! С такой горе-охраной, они овладели бы замком в считанные мгновения.

Но время шло, а капитан как сквозь землю провалился, и боевой пыл их постепенно начал спадать. Двое зингарцев, по всегдашней своей привычке, принялись вяло переругиваться. Немой офирец Сабрий, опустившись на корточки, чертил в пыли узоры острием кинжала. Барх озирался по сторонам, косясь на служанок, то и дело выразительно сплевывая сквозь зубы. Эх, знать бы, что потасовки точно не предвидится – он бы тут развернулся…

– Нергаловы потроха! – процедил сквозь зубы Невус, оправляя кольчугу. Ему было жарко, и он злился на весь белый свет. – Дернул Эрлик киммерийца взяться за это дело! Надо было тащиться в такую глушь, чтобы выставлять тут себя деревенщинам на посмешище!

– Да будет тебе, танасулец, – отозвался примирительно Барх. – Золотых отсыпали – и то дело! Вспомни, когда в последний раз монету в руках держал! Вот то-то…

Удовлетворенный тем, как отбрил вечно недовольного приятеля, он с новой силой принялся подмигивать служанкам.

Офирец по кличке Жук потянулся лениво, подставляя осеннему солнышку свою уродливую физиономию.

– И правда, Невус, – поддержал он Барха. – Не все ли тебе равно, пока деньги платят. Принц не поскупился – и славно. Глядишь, найдется еще работенка. Будет повод мечом помахать. – Он засмеялся. – Не бойся, на твой век хватит!

Наемники расхохотались. Драться уже никому не хотелось, и они были даже рады, что эта странная вылазка, с самого начала не внушавшая им добрых предчувствий, похоже, закончится мирно.

– А как странно получилось! – пробормотал уязвленный Невус. – Ведь мы недалеко отсюда Бернана отыскали! Когда еще с огненными демонами повоевать пришлось… Эй, Бернан, скажи, приятно небось вернуться в родные места?

Солдат обернулся к гандеру, но того и след простыл. Никто не заметил, когда наемник покинул их.

– Куда подевался? – недоуменно огляделся по сторонам Жук.

– Ну, мало ли… – многозначительно протянул кто-то. Все опять засмеялись. Танасулец предложил перекинуться в кости…

Бернан осторожно выглянул из-за угла конюшни.

Нет, пронесло! Никто не заметил его! Эти болваны стоят как стояли. И капитана нет…

Будь Конан на месте, гандер, боявшийся сурового киммерийца пуще грома, побоялся бы и шаг ступить в сторону. Но северянин ушел куда-то с бароном – и искушение оказалось слишком велико.

За те ползимы, что он разбойничал в амилийской чаще вместе с сыновьями Тиберия, гандер неплохо разжился монетой. Амилийский тракт был наезженным, торговцы посещали его часто, и снимать дань с этих жирных гусей было легче легкого – пока сам Змееголовый не поставил у них на пути проклятого немедийца!

По вине этого бельверуского демона Бернан утратил все свои сбережения. С перерезанными сухожилиями у него недостало сил вернуться в их лесное убежище; а затем его подобрал киммериец с отрядом. Он не мог рассказать им о своем прошлом – а значит, приходилось помалкивать и о закопанных в лесу денежках.

Но теперь у Бернана созрел новый план.

В конце концов, разве Винсент с Дельвигом, резвые отпрыски Тиберия, не были его подельниками? Разве не потрошили они вместе проезжий люд на дороге?

Митра велел помогать друзьям в беде – все жрецы долдонят об этом! Так пусть теперь сынки барона раскошелятся. У них и без того мошна полна, от них не убудет. Зато совесть перед Солнцеликим будет у пареньков чиста.

Зорко озираясь по сторонам, Бернан пытался заприметить, куда подевались сыновья Тиберия. Ему показалось, когда они въезжали в ворота, где-то мелькнула знакомая светлая шевелюра…

И все же он вздрогнул от неожиданности, когда рослый, плечистый юноша с изумленным видом вырос перед ним.

– Бернан! Эрлик тебя побери! Откуда ты?

Он хмуро посмотрел на гандера. Помнится, Винсент уверял, что месьор Амальрик с ним расправился. И вот пожалуйста! Оказывается, он целехонек! Да еще как ни в чем не бывало притащился к ним в замок! Зачем он здесь, не для того ли, чтобы рассказать обо всем отцу?

– Что ты здесь делаешь?

Перекошенная физиономия гандера расплылась в ухмылке.

– Вас ищу, месьор Дельриг, что же еще!

Сын барона нахмурился. Он здорово перетрусил, когда их тайна была раскрыта немедийским бароном. Тот грозил, что передаст их в руки королевской страже – и Дельриг вполне верил, что тот способен сдержать слово. Если бы это было в интересах посланника, братья давно болтались бы в петле, воронью на потеху.

Переговорив с Винсентом, они единодушно договорились прекратить свои рисковые игры. Молодецкие забавы, в конце концов, – это одно, но королевская темница – совсем другое. И не хотелось бы, чтобы невинные развлечения окончились каменным мешком и плахой.

Шли дни – и им почти удалось забыть о прошлом. Убедить себя в том, что ничего не случилось, что никакая опасность отныне не грозит им. Гандер, брошенный в лесу, должен был подохнуть, как собака. Чтобы никто не мог показать на братьев как на участников разбоя.

Им так хотелось верить в это!

Но вот проклятый гандер стоит перед ним, невесть откуда взявшийся, с целым отрядом до зубов вооруженных ратников! И еще ухмыляется своей всегдашней мерзкой ухмылкой.

Дельриг похолодел.

Должно быть, он уже донес на них! И солдаты приехали, чтобы по воле короля взять сыновей барона под стражу. Не зря их капитан увел отца в дом – должно быть, хочет, чтобы старик узнал о своем позоре без свидетелей!

Сын Тиберия почувствовал, как черные круги поплыли у него перед глазами. Был бы Винсент рядом – он непременно что-нибудь бы да придумал! Но брат как назло куда-то запропастился…

– Что ты здесь делаешь, Бернан? – повторил он как мог грозно. – Зачем ты с этими молодцами явился в наш дом?

Он ожидал, что кривоносый гандер скажет ему об аресте. Что примется глумиться над ним… Возможно даже, сам пожелает взять юношу под стражу – но физиономия его бывшего подельника приобрела заговорщическое выражение, и подступив к молодому человеку поближе, так что на того пахнуло кислым вином и луком, зашептал:

– Рад вас видеть, молодой господин! Как узнал, что сюда едем, сразу о вас подумал. Негоже, думаю, забывать старых друзей. Кто друзей забывает – того Митра накажет, так жрецы говорят!

Дельриг недоуменно воззрился на разбойника. Тот ни слова не сказал об их аресте – неужели наемники явились сюда не за этим? Но чего же тогда хочет от него Бернан?

– Я не понимаю тебя, – произнес он запинаясь. – Скажи прямо, что тебе нужно, и проваливай!

Глаза Бернана хищно вспыхнули.

– Негоже так со старыми приятелями говорить, месьор, – протянул он с издевательской укоризной. – А то они могут и обидеться! Сами знаете, времена пошли тяжелые. На кусок хлеба порой не хватает – что уж там говорить! А друзья-то живут в сытости… Вот я и сказал себе: Бернан! Дельриг и Винсент – славные мальчики. Они не допустят, чтобы их друг умер голодной смертью! Отыщу-ка я Дельрига с Винсентом, так я себе сказал. Они помогут тебе пережить зиму.