Крутой сюжет 1994, № 02 - Сафир Ришар. Страница 12

Этого было слишком много, чтобы делиться с матерью, поэтому Норман Фелтон спустился по лестнице многоквартирного дома в последний раз. Теперь он принадлежал самому себе.

Успех не пришел к нему сразу. Двести долларов он растратил за две недели. Ни одна фирма не взяла бы на работу четырнадцатилетнего мальчика, даже если он говорил, что ему семнадцать. Он пытался устроиться продавцом газет, но даже там не хотели связываться с беглым ребенком.

Он истратил последние деньги на хот-дог, и, жуя его, шел по Пятой Авеню, когда огромный детина выскочил из дверей здания, врезался в него и выбил остатки его последней еды на мостовую.

Не раздумывая, Норман бросился на верзилу. Но не успел он нанести второй удар, как двое подскочивших парней принялись избивать его.

Когда он пришел в себя, то увидел, что находится в большой кухне, по которой сновали слуги. Женщина средних лет, привлекательная и вся в жемчугах гладила его руку.

— Ты, конечно, знаешь, на кого нападать, малыш, — сказала она.

Норман моргнул.

— Это было настоящее шоу прямо перед моим домом. — Норман осмотрелся. Вокруг было полно красивых женщин, подобных которым он никогда не видел.

— Что вы думаете, девочки? — спросила женщина средних лет. — Он знает, на кого напал? — Девушки рассмеялись.

Женщина сказала:

— Малыш, ты ведь никому не собираешься рассказывать об этом?

— Мне некому рассказывать, — сказал Норман.

Женщина покачала головой, недоверчиво улыбнувшись.

— Так уж и некому?

— Некому, — повторил Фелтон.

Так Норман Фелтон начал свою карьеру в самом фешенебельном публичном доме Нью-Йорка. Он добросовестно выполнял поручения хозяйки и других женщин. Он держал рот закрытым и был достаточно ловок.

Позже он узнал, кто выбил его хот-дог на мостовую. Это был Альфонс Дегенерат, глава рэкетиров Бронкса.

Глава 12

Вито Морокко состоял в рэкете, как говорили девушки. Но был не из главарей. Он не имел больших денег. Он лишь перемещал деньги из одного места в другое и держал рот закрытым. Он был казначейским мешком. Все его достоинство было в том, что он никогда не терял ни цента и никогда не говорил ни слова о своем бизнесе. Морокко работал на Альфонса Дегенерата, который возглавлял рэкет Бронкса. Иногда при нем было, как говорили девушки, до сотни тысяч долларов.

Норман выполнял поручения по дому и держал ухо востро. Он наблюдал за людьми. Он понял, что мужчинами правит то, что сильнее жизни, еды и секса — гордость. В мужчине нет гордости только тогда, когда ее выбьют из него. Люди сначала слуги у своей гордости, а потом у своего тела. Все остальное исходит из гордости.

Люди были слабыми созданиями. В этом была слабость и Миссус. Он доказал это. Норману Фелтону исполнилось семнадцать лет, и он служил в доме Миссус уже три года, когда она спросила:

— У тебя когда-нибудь была женщина?

— Да.

— Одна из наших девушек?

— Нет. Посторонняя.

— Почему?

— Ваши девушки грязны. Это все равно, что бассейн, в который прорвало канализационную трубу..

Миссус рассмеялась. Она задрала голову и разразилась хриплым смехом, который заставил ее чуть нагнуться к одной из ламп кухни, в которой они разговаривали.

Но когда она увидела, что Норман ни смущен, ни растерян, она прекратила смеяться и начала кричать:

— Убирайся к дьяволу отсюда! Убирайся отсюда, крысиный подонок! Я вытащила тебя из грязи, ублюдок! Убирайся!

Повариха отшатнулась к полкам с банками. Одна из девушек вбежала в кухню и замерла в ужасе. Миссус впервые, насколько они помнили, плакала. А перед ней стоял и ухмылялся Норман, мальчик на побегушках.

Значит, он победил, но у него не было ни работы, ни образования, ни денег. Так что же он выиграл?

Норман Фелтон вышел в дождливый полдень с сорока пятью долларами в кармане и с планом в голове. Человек должен бороться за жизнь. Если он не будет бороться, он умрет.

Поэтому Вито Морроко, который никогда в жизни не терял денег, здоровяк с пистолетом и накачанными мускулами, вышел этой ночью из дома Миссус и встретился с бывшим мальчиком на побегушках. Он встретил его в проходе, ведущем от выхода на улицу.

Норман Фелтон стоял в проходе.

— Привет, мистер Морроко, — сказал он. — Рад увидеть вас. Я в отчаянном положении.

— Я слышал, тебя выгнали, малыш, — сказал Морроко. При слове «отчаянном» он слегка покачнулся на пятках. Норман неожиданно понял, как огромен был Вито. Его рука всегда была в кармане. Взгляд холодных карих глаз, казалось, пронизывал Нормана насквозь. Рассеченные шрамом губы растянулись в усмешке.

— И что же ты хочешь, малыш? Доллар?

Холодный воздух в проходе, казалось, неожиданно утратил всю свежесть. Норман нащупал стальное лезвие в своем кармане. Оно было чертовски мало. Он заметил, как глаза Вито метнулись к его карману. Сейчас или никогда.

— Нет, мистер Морроко. Мне нужно больше.

— О! — сказал Морроко. В своем кармане он тоже сжимал оружие.

— Да. У меня есть план, благодаря которому мы оба можем сделать деньги.

— Мы, малыш? Мы? Причем здесь ты?

— Дело вот в чем. Я видел многих парней, приходящих в дом Миссус. Но никого похожего на вас, мистер Морроко. Я имею в виду, что знаю сотни шлюх, которые очень хотят, но я не знаю парня, настоящего парня, который мог бы удовлетворить их. Я слышал, как шлюхи Миссус говорили, что с удовольствием бы сами заплатили вам, если вы не заплатите им.

Вито неожиданно улыбнулся. Взгляд его холодных глаз потеплел. Его рука в кармане расслабилась.

— Да? — Вито, казалось, не верил своим ушам.

— Да, вот я и подумал, что если я буду приводить к вам девушек, готовых заплатить, то, может быть, получу двадцать процентов.

Вито ухмылялся. Шрам комично обезображивал его губы. Золотые зубы сверкали в тусклом освещении прохода. Он вынул руку из кармана и сдвинул на затылок шляпу.

— Недурно, — сказал Вито. — Ты ловкий малый, и ты мне нравишься, но у меня есть другое… — Вито Морроко, тридцатисемилетний казначейский мешок синдиката, так и не закончил своего предложения. Острое стальное лезвие пронзило его горло.

Из горла хлынула кровь. Вито рухнул на пол и начал корчиться, оставляя красные пятна на сером бетоне. Норман тщетно пытался достать бумажник, пояс с деньгами и пистолет. Вито корчился и брыкался. Даже умирающий он был слишком силен для молодого Нормана Фелтона. Подпрыгнув, Норман приземлился обоими ногами на окровавленную грудь Вито, когда тот перевернулся на спину. Воздух и кровь с клокотанием вырвались изо рта Вито, и он затих.

За свое первое убийство Норман получил три тысячи долларов. Это был первый и последний раз, когда он взял деньги у своей жертвы. Во всех остальных случаях ему платил кто-то другой. На эти деньги он купил одежду, дом и место в светском обществе. Он женился на респектабельной женщине с хорошим происхождением. Вскоре он понял, что происхождение было лишь внешним лоском. Когда миссис Фелтон раздевалась, она ничем не отличалась от любой девчонки, которая могла залезть в постель с мужчиной.

И Фелтон убил ее без платы. Ни за цент.

Фелтон отошел от перил балкона и снова шумно вдохнул свежий воздух Гудзона. Сегодня он снова убил без платы, на этот раз чтобы выжить.

Откуда, черт возьми, появились эти люди? За последние годы у него были неприятные встречи с людьми, вынюхивающими подноготную его контрактов, но сегодня этот человек подобрался так близко, так чертовски близко, что Фелтону с двумя подручными пришлось выкинуть его с балкона на улицу. Теперь этим заинтересовалась полиция.

Фелтону стало тяжело дышать. Он больше не замечал чистоты воздуха. Синие вены вздулись на его лбу, и он сжал кулаки.

Кто-то стоял за этим человеком, он не был дилетантом. Они вывели на чистую воду лучших его людей.

— Он не дилетант, — пробормотал Фелтон. Его мысли прервал Джимми, дворецкий и телохранитель, вышедший на террасу со скотчем и содовой.