Наше время не пришло - Роман Виолетта. Страница 12

– Да брось. Тебе самому нравится то, как ты живешь? Сколько тебе лет, Адам? Тридцать? Тридцать два? И что ты делаешь? Разливаешь коктейли гостям, трахаешься с кучей баб и делаешь на себе тату. Какое у тебя будущее? Чем ты живешь? А хочешь правду?

Адам складывает на груди руки, смотрит на меня прищуренно, в то время как губы мужчины изгибаются в насмешливой улыбке.

– Ну-ка, удиви меня, – ухмыляется он.

– Ты не живешь. Ты просираешь свою жизнь среди этого разврата, Адам. Сколько баб ты трахнул на этой постели? Какая я по счету? Тысячная? Мне не нужно этого…

Развернувшись, продолжаю искать свои вещи. В углу комнаты прямо на полу лежат мое платье и сумочка. Тянусь за одеждой, как вдруг раздается рингтон моего телефона. Вытянув гаджет из сумочки, смотрю на экран. Мама.

– Да, – произношу сдавленным голосом, чувствуя, как сердце в груди замирает от дурного предчувствия.

– Лиля, ты где? – раздается в динамиках телефона взволнованный мамин голос. – Тут Леша пришел. Лиля, он пьяный. Тарабанит, кричит, что пока не увидит дочь, не уйдет. Я уже полицию вызвала, но он так агрессивно себя ведет, я боюсь, что сейчас выломает дверь.

Я слышу, как мамины слова сопровождаются грохотом. В груди все сжимается от ужаса. Черт. Как я могла уйти из дома так надолго? И вот, случилось то, чего я всегда боялась. Онуприенко принялся за нашу дочь. Он пытается отомстить мне за поданное заявление о разводе. Черт, мне нужно как можно скорее попасть домой. Если бы я только была сейчас рядом с малышкой, все было бы хорошо. Я нашла бы, как усмирить этого козла. А мама там одна. У нее больное сердце, и я боюсь, что с ней может что-то случиться.

– Мне нужно уходить, – сбросив вызов, лихорадочно натягиваю на себя платье. Схватив сумочку, выскакиваю из комнаты в поисках выхода.

– Что-то случилось? Давай помогу, – Адам идет следом. Я не отвечаю ему. Тогда он хватает меня за локоть, заставляя посмотреть на него. Прихожу в бешенство от того, что он продолжает отвлекать меня. Сейчас каждая секунда на счету, а он все лезет ко мне. Чего еще надо? Трахнул, пусть отваливает. Он ведь только этого хочет.

– Нет. Не надо. Ничего не надо, – рычу, глядя в его напряженное лицо. – Просто не разговаривай со мной, – вырвавшись из его хватки, выбегаю на улицу.

***

– О, а вот и моя шлюха пришла! – Как только я поднимаюсь на лестничную клетку, Леша замечает меня. Выглядит он неважно. Весь помятый, с двухнедельной щетиной. Мне снова страшно. Видя его таким, волей-неволей уношусь в прошлое, в последний день моей жизни в его доме. Прикрываю глаза, выдыхая. Пытаюсь взять себя в руки. Я больше не боюсь его. Я не прошлая забитая Лиля. Я новая, бесстрашная и свободная. И ему ничего не сделать мне.

– Я не шлюха. И тем более не твоя. Что тебе нужно?

Смеется. И смех его омерзительный, словно тысячи иголок в кожу впиваются. Чувствую себя отвратительно. Даже так, находясь в одном пространстве с этим ничтожеством.

– Где ты была всю ночь, тварь? Какому бомжу отдавалась? А? Дочка одна, с полоумной бабкой… – одурманенные алкоголем глаза Леши теперь наливаются яростью.

– Ты все сказал? – сохраняю спокойный вид. Хотя, на самом деле, мне глубоко плевать на его оскорбления. Ничего нового я не услышала сейчас. В последние годы нашего брака он только и делал, что твердил мне, какая я нищая и должна ноги целовать ему, королю.

– Нет, – губы мужчины кривит отвратительная улыбка. – Я смотрю, ты стала деловая, да? Думаешь, можешь жить, как хочешь? Подала на развод… – смеется, наступает на меня, заставляя пятиться, пока не упираюсь спиной в стену.

– Хер тебе, а не свобода, тварь. Я столько денег в тебя вбухал, столько сил, – лицо мужчины искажается в гримасе злости. – И дочь я тебе не отдам. Поняла? Я подаю в суд, я лишу тебя родительских прав, и Маша будет жить со мной!

Его слова будят во мне гнев. Вспыхиваю в одну секунду, поняв, о чем он говорит. Все, что угодно, пусть делает со мной, как угодно оскорбляет, но ребенка я ему не отдам!

– Только попробуй, слышишь, – толкаю его в грудь, но он с легкостью ловит мою руку, сжимает запястье, выворачивая его так сильно, что в глазах темнеет от боли. Я падаю на колени, слезы брызжут из глаз, и в этот момент могу думать только о том, чтобы эта боль закончилась.

– Я не попробую, я сделаю. Слышишь? – рычит мне в лицо. – Я нашел тебя на этой помойке, туда же ты и вернулась. Но моя дочь будет иметь все лучшее! Она не будет жить с матерью шлюхой…

Леша сжимает мои волосы, тянет их, заставляя посмотреть на него. А потом его губы накрывают мои. Он кусает меня. До крови. Я кричу прямо в его рот. Я пытаюсь сопротивляться, но он еще сильнее выворачивает руку, и я просто сдаюсь… Как и всегда сдавалась. Я не знаю, сколько длится эта мука. Но в какой-то момент он отпускает меня. Оттолкнув к стене, сплевывает на мое неподвижное тело. Я боюсь его, хочу убежать, но не делаю этого. Съежившись, прижимаю к груди больную руку. Мне некуда идти. Домой нельзя, он заберет Машу. Остается только лежать и надеяться, что он оставит меня в покое.

***

До вечера провела время с дочкой. После пережитого потрясения не могла оторваться от нее ни на секунду. Надышаться не могла на свою крошку. То и дело целовала ее, обнимала. Маруся даже зафырчала недовольно, когда в очередной раз на детской площадке я сжала ее в крепких объятиях. Какая она взрослая у меня. Уже совсем самостоятельная девочка.

К началу моей смены в клубе мы все более или менее пришли в себя. Я успокоила маму. Не стала говорить ей об угрозах бывшего мужа. Справлюсь со всем сама. Вытянув из закромов немного денег, попросила ее сводить дочку в Луна-парк и кафе. Пусть повеселятся немного, развеются.

На работе получилось немного отвлечься. Музыка, смех и расслабляющая обстановка вокруг стали для меня хорошим средством забвения. Правда, перед тем, как выбраться в клуб, мне пришлось изрядно постараться над макияжем. Снова прибегла к яркой помаде, но на этот раз желая скрыть рану на губе.

Пока наносила макияж, пробегалась пальцами по лицу, то и дело в голове вспыхивали кадры из прошлой ночи. Нежные касания Адама и жаркие поцелуи. Почувствовала, как тело ожило. Низ живота налился истомой. Черт. Этот мужчина – как сладкий сон, в котором хочется утонуть.

Вспоминаю то, как я рассталась с ним. Таких грубостей наговорила… Сорвалась на Адаме. Просто так много навалилось с самого утра. И все, что я сделала – только лишь моя воля. Мои действия. Адам тут ни при чем. И не стоило мне срываться на нем. Решила извиниться перед мужчиной. Как только он появился в клубе, поспешила к нему. Проскочила в коридор и дождалась, когда он выйдет из раздевалки.

– Адам, – начала я, но он прошел мимо меня, не удостоив взглядом. Словно и не слышал. Что ж. Так мне и надо. Обняла себя за плечи, прикусила губу, желая не расплакаться, и ойкнула от боли. Черт. Совсем забыла про раны.

– Лали, привет, – раздалось за спиной. Обернувшись, встретилась взглядом с Арсом. Охранник приблизился, подозрительно осматривая мое лицо. Черт, не хватало еще, чтобы кто-то что-то заметил.

– Привет, – постаралась улыбнуться как можно шире. – Как ты после вчерашнего?

– Башка болит, – сморщился, вздыхая. Потер ладонью короткий ежик волос. – Ты вчера так резко пропала. После того феерического танца на стойке, – в его голосе звучали нотки смеха. И мне жутко стыдно стало. Ох, на фоне ночи с Адамом я совсем забыла о стриптизе, который устроила.

– Да ладно тебе, – заметив мою реакцию, он приобнял меня за плечи, улыбнувшись. – Все круто было. И не вздумай стесняться, я не мог отвести от тебя глаз.

Я хохотнула. Мужчина сказал это с таким видом, что я и не подумала принимать его слова как подкол или желание совратить. Нет. С Арсеном с самого начала все очень просто, и никакого подтекста. Мне кажется, мы негласно решили с ним быть хорошими друзьями.

– Ладно, нужно немного поработать. Встречаемся на нашем месте через час, – подмигнул мне Арс, когда во входную дверь вошла компания посетителей. Кивнув согласно, направилась в зал.