Ликвидатор - Поляков Владимир "Цепеш". Страница 34

Обычный задрипанный склад на городской окраине. Его сняли заранее, аккурат три дня назад. Понятное дело, что не левого человека, не привлекая какого бы то ни было внимания. Проверены подходы, полное отсутствие любого интереса как властей, так и лиц, стоящих по иную сторону закона. Благодать. Была. До тех пор пока это место не стало маленьким, но филиалом пыточной камеры.

Подвал склада, привинченное к полу «кресло», жестко фиксированный в его ни разу не гостеприимных объятьях инспектор ДИА. Уже в сознании и без кляпа, попробовавший как освободиться, так и громко поорать, пытаясь привлечь к себе внимание. Его и затыкать смысла не было по причине хорошей звукоизоляции. Опасения имелись разве что по поводу того, чтоб не охрип раньше времени. Иначе слушать выбитые ответы будет пусть и не слишком сложно, но малость затруднительно. Я же люблю обходиться без лишних неудобств. По-хорошему бы без пыток обойтись, одной химией, но тот же пентонал натрия и различные его аналоги излишне распиарены. Нет никакой универсальной «сыворотки правды», под действием любой «химии» допрашиваемый теряет ясность мысли и добиться от него действительно полных, развёрнутых ответов практически нереально. Плюс искажающий фактор нельзя не учитывать. Так что по старинке, подручными средствами, некоторые из которых уходят своими корнями в глубину веков.

— Марко Скитари, инспектор Следственного управления по борьбе с мафией, известного также как ДИА или просто антимафия. Как ни странно, но приятно познакомиться, — довольно искренне улыбаюсь я, стараясь не обращать внимания на ругательства и пожелания смерти в самых разных вариациях. — Злитесь на меня, понимаю, имеете полной и вполне законное право. Только это вы у меня «в гостях», а не я в вашем допросном кабинете. И я, в отличие от вас, не стеснён даже толикой законности. Что поделать, инспектор, такова уж ситуация. На вашей стороне огромный спрут государственной машины, дотягивающийся почти до всех сторон жизни людей. На нашей же… отсутствие любых ограничений. Особенно тех, которые вы сами на себя навешивает год от года.

— Ты вообще кто такой, шлюхин сын? — вопрос был сопровождён плевком в мою сторону. Итальянцы и эмоции, это вполне естественно. — Ты ведь знаешь, что с тобой и твоими боссами сделают за убийство такого как я? Хочешь сесть в тюрьму на всю оставшуюся жизнь? Отпусти и мы сможем договориться… если будешь сотрудничать.

— Большая часть слов… так скучны, — невольно улыбнулся я, подбирая нужный инструментарий для активной фазы беседы, которая, нутром чую, понадобится. — Однако кое в чём вы, Марко, правы. Невежливо вести беседу, позабыв представиться. Антонио ди Маджио, в настоящее время имею честь состоять солдатом дона Стефано Гримани. Главы клана Катандзаро.

Инспектор аж закашлялся от неожиданности. Очень уж буднично и без тени эмоций я сообщил ему своё имя и, скажем так, положение в той системе, которой противостояло ДИА. Необычный ход.

— Но…

— Ах да, внешность, — понимающе вздыхаю я, отвечая на так и не озвученный вопрос. — Нельзя же было организовывать ваше похищение со своим непосредственным участием, находясь с своём истинном облике. Да и возвращаться туда, где я сейчас как бы нахожусь, тоже лучше под маской. Как видите, я с вами довольно откровенен, поскольку вы или выйдете отсюда, будучи целиком и полностью повязанным, либо не выйдете вообще. И в любом случае расскажете всю нужную мне информацию. Особенно ту, которая связана с Джулией Гримани, за которой именно вы, антимафиози, ведёте пристальное наблюдение.

— Это обычный блеф, ди Маджио или кто ты там на самом деле. То время, когда вы, сраные мафиозо, могли себе позволить убивать полицейских, давно прошли и не вернутся. Особенно нас. Можешь пыжиться сколько хочешь, а уж запугивания я переживу.

Клиент не врубается, понимаю. Тот самый длительный период упадка мафии в целом и Коза-Ностры в частности. То самое табу на ликвидации представителей власти, наложенное сменившими Зверя Риину капо-ди-капи, которое по существу и привело к упадку и ощущению тотального доминирования государства над «людьми чести», ставшими из чуть ли не равного противника всего лишь загоняемой дичью, которой собственные вожаки и кусаться толком не позволяли.

— Я не люблю азиатов. Жестокие, мелочные, трусливые… Но даже у тех, кого искренне не выносишь, можно позаимствовать кое-что полезное. Например, один из аспектов «убеждения» людей делиться своими тайнами. Ведь что больше всего отвращает культурного человека от пыток? Грязь, кровь, общая отвратность как самой картины, так и последствий. Но сейчас вы, инспектор, поближе познакомитесь с техниками, находящимися на грани медицины и пыток. Вот с этой вот гранью.

Иглы. Те самые, предназначенные для акупунктуры, но вместе с тем способные вызывать сильнейшую боль. Именно они спустя несколько минут и вонзились под ногти, за ушами, под нижнюю губу и ещё в пару мест.

Боль. Как сама по себе при едва заметном углублении игл в тело, так и при пропускании через них электрических импульсов. Несильных, но и их было более чем достаточно. И после каждого минутного — больше по протяжённости не стоило — сеанса следовали вопросы. Без лишних эмоций, тем паче без гнева. Исключительно деловой тон, настраивающий «пациента» на верный лад. Он должен был до конца осознать, что это не игрушки, что никто не придёт его спасать, что мне глубоко плевать на всякие там «установившиеся правила игры» и прочую ересь. Есть лишь он, я, иглы и звучащие вопросы, повторяющиеся из раза в раз до тех пор, пока на них не прозвучат устраивающие меня, правдивые ответы.

Жалость? Её я пресекал. Так уж карты легли, что этот человек встал у меня на пути и должен был исчезнуть, предварительно поделившись хранящейся в его разуме информацией. Сопутствующие потери. К тому же он знал на что шёл, подавшись в полицию. Более того, в ДИА, на де-факто вот уже много лет назад объявленную против мафии войну. А на войне, как известно, убивают. Просто многие копы про это либо забыли, либо старались не вспоминать, расслабившись, уверовав в свою почти полную защищённость, что какие-то там мафиозные солдаты не посмеют, да и их доны тоже не рискнут отдать подобные приказы.

Информация… полилась. Не сразу, тут следовало отдать инспектору должное. Зато её качество оказалось выше всяких стандартов. Пускай Марко Скитари был всего лишь винтиком в большом и сложном механизме ДИА, но винтиков такого уровня, которому следует знать общие контуры операции. Большой такой, масштабной, в которой Джулия Гримани была лишь одним из «тестовых прогонов».

Нелепо звучит? Ан нет, всё было куда как серьёзно и могло в перспективе принести не только Коза-Ностре но и иным мафиозным структурам большие, далеко идущие проблемы. Довольно беспринципную, но перспективную задумку решил воплотить в жизнь некто комиссар Альдо Балдуччи, поддержанный к тому же — пусть и негласно — судьями Сильвио Моро и Джузеппе Карриди. Эти же две персоны были очень влиятельными фигурами в своей среде.

Частность же, та самая, касающаяся Джулии Гримани, вот-вот могла войти в свою финальную стадию. Ожидаемо, что затеянная ей афера была вскрыта. Не потому, что была плоха, провёрнута на низком уровне. Просто так карты легли. Одно дело крутить комбинации, будучи вне пристального внимания полиции и совсем другое, когда они уже держат тебя под пусть не самым плотным, но наблюдением. На этом Гримани и обожглась. Частично, потому как сама-то она почти никак к делу не пристёгивалась. Имелась лишь единственная уязвимость, она же слабое звено по имени Роберто Физикелла. Тот самый хакер, молодое дарование — главная и основная связь девушки с устроенной ей криминальной затеей.

Ему бы молчать и стоять на своём, поскольку далеко не факт, что имеющихся показаний хватило бы на хоть что-то, помимо привлечения в качестве свидетеля. На крайний случай, можно было лечь на дно, сменив документы, благо для подобной публики добыть фальшак не столь и сложно. Но нет, тут сыграла роль слабость в коленках синьора Физикелла, который даже в морду ни разу толком не получал, находясь в своего рода «стерильной комнате» всю сознательную жизнь. Оттого и испугался при первых же признаках давления. Проклятье! Его даже не вызывали официально на допрос, лишь пригрозили, развели как обычного лоха, тупого терпилу. Он же взял и раскис, растёкся свежесмердящей лужей пред ногами. И, вестимо, согласился слить Джулию, с которой, если что, поимел не только хорошие суммы за работу, но и удовольствие в горизонтальной и прочих позициях.