Папа на выходные (СИ) - Ши Катерина. Страница 11

— Она в хорошем месте, там, где ей помогут вновь обрести себя, — да, мне только грехи отпускать да проповеди вести, ничего не скажешь! Но ведь и точного места я назвать не только не мог, но и не хотел, — она сейчас очень… плохо себя чувствует, — попытался подобрать верные слова, — ей нужно время.

Руки женщины опустились, и она осела на соседний стул, низко опустив голову.

— Вы хоть звоните и говорите, как она, — пробубнил стоящий за спиной мужчина и добавил, — и попросите за нас прощения.

Пообещав, что буду звонить, еще раз посмотрел на семью, которой фактически больше нет. Потеряв одно звено — разрушается вся система. Если, конечно, человек не отпускается добровольно, это другой разговор. Карину же просто вырвали и вышвырнули, как слепого котенка, который растерялся и просто пропал, не только в окружающем мире, но и в себе самом. Вот сколько бы она так сидела на лавке и ждала, когда к ней соизволят прийти? Неизвестно… Конечно, я не стал обещать, что буду от имени отца и матери передавать слова с просьбами, они сами потом свидятся с дочерью, когда та будет готова их пустить на свою территорию, когда она почувствует себя настоящей хозяйкой и хранительницей очага, когда поймет, что дороже ее и Левки у меня уже никого не будет.

Вернулся в загородный дом поздно вечером, прикупив два больший букета роз. Да, я не романтик, не стал покупать изощренные букеты… Потом, потом обязательно их будет много, сейчас же у нас ситуация сложная, нужно выманивать Карину из своего панциря, из того жалкого и страшного состояния, в котором она находится.

Стоило появиться на пороге дома, как Светлана Сергеевна покачала головой. Ничего, девочка моя, мы справимся, теперь ты не одна, и я обещаю, что сделаю все невозможное, но заставлю тебя жить дальше и радоваться каждому дню!

Левка мирно спал на большом диване в гостиной, Игорь Анатольевич уже успел собрать кроватку и подготовил на первом этаже комнату для девушки и сына. Как он пояснил, до кухни тут идти ближе всего, а, скорее всего, теперь придется переходить на смесь, потому что такого рода стрессы просто так мимо не проходят, будут последствия.

Саму Карину нашел в одной из комнат на втором этаже. Девушка спала на самом краю кровати, сжавшись в комочек и накрыв голову руками, словно прячась от чего-то или кого-то. Не смог пройти мимо, сел на пол у кровати и осторожно погладил по голове. Такая хрупкая и маленькая, такая забитая жизнью и потерянная… Моя…

Глава 7

Карина

Осознание реальности, в которую я угодила, обухом ударило по голове в тот момент, когда совсем не ожидала. Я так и не поняла, за что со мной так поступили, почему родители выбрали не меня… Нет, не так, почему они меня не поддержали, выбор их был очевиден уже давно и, пожалуй, у меня просто не осталось сил на них злиться и держать обиду. Особенно на маму, здесь у меня просто не было ни слов, ни какого-либо желания разбираться, почему же она выбрала не родную дочь, а ее. Ради любимого мужчины? Чтобы в его глазах выглядеть лучше и правильней? Не буду судить…

Действуя в каком-то странном состоянии, я выполняла то, что просила меня незнакомая женщина с добрым огромным сердцем. Вот она какая на самом деле — Федирко Светлана Сергеевна, удивительная, заботливая и совсем даже не чужая. Она так прониклась моей ситуацией, что по глазам можно было понять намного больше — они у нее живые и заглядывающие в самую душу, тянущие за собой, не позволяющие оступиться.

А Илья… Да, за него я, пожалуй, и держалась до последнего вчера у подъезда. Нет, не в прямом смысле, а за его голос, уверенный и обещающий, что все будет хорошо, что он нас не бросит. Нас! Посторонний, чужой и неизвестный, он был с нами, когда меня со Львом выбросили, он был с нами, когда нас привезли в большой, но очень уютный дом, где утром проснулась от пения птиц за окном, где воздух был настолько чистым и свежим, что сын впервые проспал дольше положенного времени. А я просто лежала и смотрела на собранную кроватку, которую заботливо поставили как можно ближе ко мне, на аккуратно разобранные вещи, которые могли быть необходимы ночью, на опустевшие сумки, сиротливо стоящие в углу комнаты, и на уснувшего в кресле Илью.

Ох, ему же совсем там неудобно!

Что же он, целую ночь вот так рядом со мной и просидел?

Подскочила, желая уложить его хотя бы в мою кровать, вдруг парню места не хватило? Но предательски скрипнула кровать, и он сам ко мне подбежал, обеспокоенно заглядывая в глаза, гладя по голове и шепча, что все плохое позади, что это просто кошмар…

— Меня и правда выгнали, — проговорила тихо, и рука, которая гладила меня по волосам, замерла.

— Ты не спишь? — помотала головой и подняла подбородок, чтобы заглянуть в голубые глаза, — тебе всю ночь кошмары снились, а я их прогонял, как мог. Вот так, — и вновь рука продолжила свой путь, опускаясь до лопаток и вновь поднимаясь до самого лба.

В носу защипало, а на глаза навернулись слезы. Вот он жест, который всегда был нужен, который показывал вместо тысячи слов, как ты дорог. Меня мама перестала гладить вот так по волосам почти сразу же, как привела в дом другого человека. Лишь наскоро расчесывала волосы, туго затягивала косу и ругалась, что кручусь из стороны в сторону. А я себя вспоминаю, словно котенком была, тянулась за лаской, иногда даже специально мурчала, тонко намекая на необходимость объятий. Очень сложно любому ребенку принять тот факт, что он теперь не один в семье. Пусть бы даже у меня родился брат или сестра — все одно. Просто представьте: до определенного возраста вокруг вас крутится весь мир, все сладости, подарки и всеобщее внимание принадлежит только вам одному, вы нежитесь и радуетесь каждому дню, а потом раз… и нет этого ничего. Вы словно один, никому ненужный, в глухом лесу. Никому нет дела до ваших душевных ран и смятений, а ведь с родителями говорили психологи из школы, просили уделять мне ровно столько же внимания, сколько и младшему ребенку. Вот только не уделяли, как-то быстро выписав меня из разряда маленькой в разряд большой и взрослой. Ага, в десять лет все прямо самостоятельные, ответственные, хоть в пору на работу идти! А детство-то в самом разгаре, зачем же его рушить?

Прикрыв глаза, крепко зажмурилась и вновь посмотрела на внимательно наблюдающего за мной Илью.

— Как теперь мне быть? — вот и задала вопрос, потому что мне сейчас нужно было на кого-то положиться, нужно было за кого-то уцепиться. Хоть на время, хоть на пару дней, чтобы восстать из пепла, чтобы хоть как-то приспособиться к новой жизни, в которую меня в очередной раз затянуло.

— Жить дальше, — пожал плечами парень и добавил: — А я сделаю все, чтобы ваша жизнь была комфортной, — Илья следил за моей реакцией на его слова и честно, растерялась.

— Но это ведь неправильно…

Вот как ему объяснить, что не должен и не обязан взваливать меня и мои проблемы себе на плечи. Зачем? Кто мы ему? Да никто, девушка с ребенком на руках, которая помогла у подъезда, которая не прошла мимо. По сути, он меня уже много раз за мой поступок отблагодарил. Но, да, помню о том, о чем просила Светлана Сергеевна, и все равно сомневаюсь и боюсь…

— А у нас жизнь вообще довольно неправильная, не так ли? — задал риторический вопрос Илья и чуть заметно улыбнулся, — кушать хочешь?

Покосившись на спящего сына, я стала сомневаться, оставить малыша здесь одного или все же пойти позавтракать, хотя не уверена, что смогу в себя хоть что-то запихать… Но ведь надо…

— Вы на первом этаже, недалеко от кухни, — стал уговаривать Илья, развеивая мои смятения, — если Левушка проснется, мы его услышим…

Черт, опять мы! А как сыночка назвал? Левушка! Несостоявшаяся свекровь сына называла исключительно «мальчишкой», словно у него нет ни имени, ни фамилии, пустое место, а тут чужой человек так ласково и заботливо, а еще с такой нежностью смотрит в сторону кроватки, что у меня ком в горле моментально образовался, и дышать нормально мешает.