Игрушка для драконов (СИ) - Иванова Инесса. Страница 13

Весь разговор представлялся мне фантасмагорией. Я всегда полагала, что мать ради развлечения и в память о прошлом содержит теплицу. Изготавливает простенькие ароматы и зелья на забаву. За одно утро легкомысленная Амелия в моих глазах превратилась в хитрого и таинственного Мага, вхожего в тёмные двери Ока.

— Отправлю депешу по внутренней почте, — поджав губы, ответила она. — Разговора с самим Серебряным не обещаю, но тебе окажут должное внимание. Надеюсь, это поможет.

— Ты их агент? — я приподнялась на локтях. Предположение казалось глупым и наивным. И единственно верным. Если задуматься, то оно вполне здравое: составитель редких зелий, о которых мало кто наслышан в Илиодоре, — ценное приобретение для Ока. — И папа не знает?

— Надеюсь. Или умело делает вид. Всё, спи!

Дрёма смежила веки. Глубокий сон освежил меня и придал бодрости. К вечеру я засобиралась обратно, к Рикарду. Я намеренно не называла место своего вынужденного жительства домом, поскольку была уверена, что красивый и мрачный особняк Эдриксов так и не станет мне родным. Многое я бы отдала, чтобы остаться под родительским крылом, но пока это было невозможно.

— Ты же связана с Оком, — спросила я маму напоследок. — Неужели ничего не знала о Рикарде?

— Ты же так и не сказала, что с ним не так, — надула она губы. Я видела, насколько ей неприятна моя скрытность, но не могла подвергать их с отцом опасности. — Я всего лишь «доверенное лицо», что говорят, то и делаю. А взамен…

Мама вздохнула и замолчала. Не у меня одной остались тайны, делиться которыми было бы сейчас крайне неблагоразумно. Слуг мама не опасалась. Во-первых, все они были преданны нашему дому, во-вторых, отец позаботился накинуть на дом "Обет Молчания", а в-третьих, Око умело заставить болтунов замолкнуть. Вполне гуманными методами.

— Может, останешься на ужин? Отец обидится, когда узнает, что ты не дождалась его.

— Нет, — покачала я головой и, попрощавшись, шагнула за порог. Стоит мне сейчас поддаться слабости, я расплачусь и изолью свою душу и слёзы на груди у отца, чем только наврежу своей семье. Пока они бессильны против Рикарда и его кузена. Доказательств нет, только мои эмоции.

Всю обратную дорогу я молча заливалась слезами, забившись в угол экипажа. По счастью, Рикарда ещё не было. Служанка с чопорным видом принесла от него письмо. Оно лежало на чёрном глянцевом подносе: вощёная плотная бумага, словно не записка, а депеша государственной важности. Эдриксы любили пускать пыль в глаза.

"Любимая!

Всё прошло довольно сносно. Сегодня я останусь у родителей. Безумно скучаю.

Твой муж, Р."

От бумаги веяло лицемерием и приторным благочестием. Знали ли его родители всю правду о наклонностях сына? Или предпочитали оставаться в спокойном неведении?

Однако у меня будет целая спокойная ночь. Возблагодарив судьбу, давшую мне поблажку, я наскоро отужинала, искупалась и приготовилась ко сну. Пусть он перенесёт меня в страну бескорыстной и романтичной любви или хотя бы даст забвение на несколько часов!

Наутро мне доставили две посылки. В первой маленький флакончик духов с припиской: "Если не понравится, вылей на пол". Это означало следующее: вдруг что-то пойдёт не так, не жалей парфюма. Наноси его снова и снова. Никто тебя не заподозрит в использовании магии. Только в излишней нервозности.

Во втором конверте была маленькая свежесорванная серебряная роза. Она казалось искусственной, покрытой краской. На белоснежной плотной бумаге был написан приказ явиться в Министерство Безопасности. Немедленно. Как только получу письмо.

Глава 8

Я ждала и страстно желала вызова в Министерство Безопасности. Но получив его, опешила. Страх сдавил горло, руки, державшие письмо, затряслись.

Горничная рядом запричитала:

— Что с вами, госпожа? Присядьте вот тут, на подушку. — И громко завопила: — Трения, быстро воды!

Через пару минут они обе суетились около меня, безразличной, словно кукла. Ужас сменился отуплением, в голове не было ни одной мысли, я просто сидела на диване, обложенная подушками, и ни о чём не думала.

Только пара глотков холодной воды отрезвили меня. Казалось, я нахожусь на грани нервного обморока. В душу вдруг закрались подозрения: почему так скоро? И на ночь глядя? Я едва успела доехать от родителей до особняка Рикарда, не могла же мама обладать таким влиянием в Оке, что её просьбу исполнили мгновенно?!

А если меня вызывали не по её ходатайству? Я закашлялась и отложила стакан.

— Что с вами, госпожа? — заладила горничная. Мне надоело кудахтанье обеих, и я молча показала им бумагу с вензелем. Дракон с мечом в пасти умел производить неизгладимое впечатление. Обе замолчали, словно по приказу или благодаря наложенному заклятию.

Сбежавшиеся на шум остальные слуги жались у входа в гостиную. Я кожей чувствовала их жалостливые взгляды, слышала слезливые вдохи.

— Я только переоденусь…

Все испуганно отшатнулись от меня, будто от заразной.

— Вам помочь, госпожа? — Голосок Трении еле слышно дрожал, но я была благодарна ей за предложение. Неприятно ощущать себя похороненной заживо и обречённой. За собственную жизнь стоило побороться!

«В конце концов, — утешалась я, — как и планировала, покину навсегда этот дом. И никто не сможет заставить снова сюда вернуться!»

Переодеваясь в тёмно-синее платье, которое по моему приказанию, Трения выудила из недр шкафа, лихорадочно старалась привести мысли в порядок. Что мне говорить, я знала, осталось только не испортить первое впечатление, начав лепетать малопонятные фразы первому встречному служащему Министерства.

— Ну, как я выгляжу? — спросила я Трению, окинув себя в зеркале придирчивым взглядом. Мой внешний вид должен говорить, что я скромная и серьёзная особа. Иначе, как заставить безопасников поверить в то, что Эдриксы не пали жертвами моего коварства и безудержной похоти. Словно отвечая на мысленно заданный вопрос, служанка с сомнением произнесла:

— Как статс-дама. Или почтенная вдова…

Я вздрогнула, и это не осталось незамеченным.

— Простите, госпожа, — залилась слезами Трения, упав на колени. — Я сболтнула ужасную глупость. Хотела сказать, что наряд такой строгий и закрытый, будто вы не привлекательная молодая женщина, которая замужем за молодым и воспитанным господином, а ни на что не надеющаяся старая дева. Простите ещё раз. Я говорю глупости от нервов.

Стало быть, не прогадала. Именно такое впечатление я и желала произвести на сотрудников Ока. Жертвы, а не соблазнительницы.

Впрочем, Трения преувеличила. Платье и вправду делало меня старше. Но тёмно-синий, почти чёрный, цвет, выгодно оттенял белизну кожи и подчёркивал пепельный оттенок забранных в пучок волос. Словом, выглядела я в меру несчастной и хрупкой. То, что и было нужно.

Я легко и быстро спустилась по лестнице, сжав в руке маленькую сумочку, в которую положила подарок-сюрприз из родительского дома и три сахарные карамельки, захваченные по рассеянности из вазочки в спальне наверху. Страх покинул сердце, чувство близкой свободы пьянило и окрыляло.

Не глядя на так и застывших в прихожей слуг, я молча взяла поданную горничной тёмную шляпку с вуалью и, не оглядываясь, вышла в ночь.

Сидя в экипаже, который вёз навстречу судьбе и испытаниям, я нанесла на запястья и шею капельки духов из стеклянного флакона цвета аметиста. И всю оставшуюся дорогу бездумно смотрела в окно, не заметив, как съела леденцы. Словом, я делала всё, кроме того что было действительно необходимо: отрепетировать речь, позу, жесты. Только теперь, когда я достигла желаемого и получила шанс вырваться из-под власти Драконов, мне стало по-настоящему жутко. Страшно до кончиков ногтей и волос.

Что, если после моих откровений в Министерстве всё станет ещё хуже?

«Хотя, куда уж хуже?», — с горечью подумала я, поднимаясь на освещённое крыльцо тёмного дома номер тридцать три по улице Грехов. Жуткий переулок, куда не заглядывали даже те, кто, не задумываясь, отнимал чужие жизни за блеск золотых монет.