Партизанки - Яковенко Владимир Кириллович. Страница 58

20 сентября 1943 года, получив долгожданный приказ о выходе на задание, мы выступили в поход. Настроение у бойцов было приподнятое — нам предстояло нанести по врагу большой и внезапный удар. Бригаде для подрыва был определен участок железнодорожной магистрали Минск — Бобруйск между станциями Осиповичи и Татарка. Около ста километров нелегкого пути, отделявших нашу базу от места проведения диверсии, нужно было преодолеть за двое суток.

Поначалу все складывалось удачно: первый день прошел без происшествий. Отдохнув несколько часов в первой половине ночи, мы двинулись дальше. Но на второй день к вечеру неожиданно возникли осложнения. Небо, затянутое с утра пеленой облаков, вдруг совсем потемнело, нахмурилось, и заморосивший мелкий дождь вскоре сменился настоящим ливнем. Под хлещущими его струями люди тотчас промокли до нитки. Темп движения, однако, не замедлился: вели бригаду разведчики из местных жителей. Когда же наступила ночь, положение резко усложнилось. Идти по бездорожью, не снижая скорости и совершенно бесшумно, становилось с каждой минутой все труднее. Стоило нам опоздать с выходом в намеченную точку, и выполнение боевого задания, назначенного на 22 сентября, неминуемо сорвалось бы.

Вот наконец и торфяные карьеры, начинавшиеся, по рассказам наших проводников, неподалеку от станции Татарка. Глубокие, с обрывистыми берегами, они стали серьезным препятствием на пути партизан. Тропинки между ними превратились в грязное, скользкое месиво. Держась друг за друга, мы осторожно продвигались вперед. И вдруг в ночной темноте громкий выкрик впереди. Выяснилось, что, оступившись, упал в карьер начальник штаба отряда. Быстро разыскав веревки, к нему спустили одного из бойцов. Упавшего тут же вытащили, он отделался лишь ушибами. Саша Сергейчик оказала ему помощь, хотя это и при пустяковых ранах далеко не просто: не видно ни зги, перевязку надо делать на ощупь, вслепую.

Когда до железнодорожного полотна осталось не более километра, по цепи прозвучала команда проверить готовность всех к операции. И тут-то выяснилось, что поджигать огнепроводные шнуры нечем — на всю бригаду ни единого годного коробка спичек, ни клочка сухого трута от кресал. Это может показаться смешным в век газовых, да еще пьезоэлектрических зажигалок, но тогда нам было не до смеха. Как ни суди, а решение можно было принять только одно: немедленно отойти к ближайшей деревне и побыстрее раздобыть спички.

Наконец все готово к операции. Один за другим уходят партизанские подразделения в сторону насыпи. В штабе бригады, расположившемся в полукилометре от железной дороги, наступают тревожные минуты ожидания. Здесь же стоят, настороженно прислушиваясь к тишине, начальник санслужбы Ибрагим Друян и медсестра Александра Сергейчик.

И вдруг, нарушив безмолвие осенней ночи, на подступах к полотну загремели пулеметные и автоматные очереди, гулко заухали разрывы гранат. Ясно, что засевшие в бункерах гитлеровцы обнаружили диверсионную группу и оказали ей бешеное сопротивление. Это понятно, хотя и огорчительно. Но вот несколько, один за другим, взрывов. Что это? Каждому ясно: даже по самым оптимальным подсчетам овладеть железнодорожным полотном и заложить под рельсы взрывчатку подрывники к этому времени еще не могли. Прошло несколько минут.

— Наши на минное поле напоролись! Есть убитые, много раненых, — вынырнув из темноты, кричит срывающимся голосом один из бойцов отряда имени Ворошилова.

Схватив санитарную сумку, к насыпи побежала Александра Сергейчик. А там уже в полную силу идет бой: трассирующие очереди яркими разноцветными стрелами вспарывают ночную мглу, рвутся мины. Пренебрегая опасностью, Саша оказывает первую помощь раненым, переносит в лесную лощину, где был уже развернут походный медпункт.

На границе минного поля нашла медсестра комиссара отряда имени Ворошилова Владимира Жлобича. Уткнувшись головой в мокрый песок, он безмолвно лежал на боку, Саша торопливо сделала командиру перевязку, а затем с помощью одного из бойцов перенесла его в медпункт.

И снова — к насыпи.

Немало партизан спасла в ту ночь отважная девушка, и только когда сама получила ранение, оставила место жаркой схватки. Товарищи под огнем вынесли ее от полотна железной дороги.

Партизаны захватили трехкилометровый участок дороги, и началась массовая установка зарядов. Скоро в общий гул боя вплелись сотни взрывов — это сработали партизанские мины. Задание командования было выполнено: стальные пути на заданном участке дороги выведены из строя!

Исключительную отвагу и самоотверженность проявили все без исключения медики — врачи, медсестры, фельдшера и санинструкторы. Вот они поименно: Раиса Дементьева, Мария Вежновец, Антонина Семенчук, Мария Соколовская, Екатерина Клыга, Ольга Груздова, Прасковья Козырева, Ксения Прокопчик, Татьяна Шудро, Лидия Семенович, Надежда Мельникова, Клара Хайман, Ева Александрова, Ксения Огур, Анастасия Александрова, Анна Филиппова, Софья Пархимчик, Ева Воробей.

Летом сорок третьего года отрядам имени Кирова, Щорса, Ворошилова и Буденного была поставлена задача разгромить вражеский гарнизон в деревне Балашевичи Глусского района.

Погожим июньским утром народные мстители в условленный час атаковали врага. Схватка длилась недолго. Захваченные врасплох гитлеровцы в панике отступили, оставляя на поле боя убитых и раненых.

Но не обошлось без потерь и в партизанских рядах: несколько человек получили ранения. Все они были вынесены из-под огня противника медицинской сестрой Дорой Шпаковской. Сделав перевязки бойцам, она вызвалась сопровождать повозки с ранеными, когда отряды, успешно завершив выполнение задания, начали отход из Балашевичей к деревушке Устерхи.

Едва деревня осталась позади, как группа партизанского прикрытия внезапно была обстреляна врагом. Снова разгорелся бой. Когда же гитлеровцы вплотную подступили к обозу с ранеными, на их защиту вместе с бойцами охраны встала и медсестра Шпаковская. С карабином в руках отражала она одну за другой атаки фашистов. Все попытки немцев захватить обоз были отбиты.

В десятках боев довелось участвовать отважной девушке. Под вражеским огнем она вынесла с поля боя тридцать четыре тяжело раненных бойца. А в минуты затишья все свои силы Дора отдавала уходу за ранеными и больными. Кроме того, за самый короткий срок Шпаковская подготовила четырнадцать санинструкторов для партизанских подразделений. Все они стали надежными помощниками отрядных врачей, фельдшеров, медсестер.

С первых же месяцев войны оказывала помощь раненым партизанам, снабжала их медикаментами Федора Петровна Чурун из деревни Березовка Глусского района, а в начале 1942 года, в самое тяжелое, пожалуй, время, ушла в отряд Николая Храпко. Но недолго пришлось ей там сражаться. Вскоре по просьбе нашего командования девушку перевели в наш молодежный отряд, и стала у нас первой медицинской сестрой.

С той поры Фаина, как ласково мы ее называли, участвовала едва ли не в каждом походе, в каждой операции, проводимой отрядом, выносила с поля боя раненых, спасала им жизни. С санитарной сумкой видели ее партизаны в самой гуще схваток с врагом, под огнем. А сколько бойцов выходила девушка между боями, вернула их в строй!

В бессознательном состоянии попал на хирургический стол Ибрагима Друяна молодой пулеметчик Михаил Дубинчик. Его состояние было, казалось, безнадежным: все тело иссечено осколками гранат. Потом у него насчитали почти сорок ран. Больше месяца не отходила от Михаила Фаина, дежурила ночами возле его постели, сменяя подруг. И партизан выздоровел, вернулся в ряды отряда полноценным бойцом.

Благородному делу спасения раненых партизан с первых же дней войны посвятила себя и медсестра Мария Соколовская. Осуществить поставленную перед собой цель ей не помешали ни плен, ни муки, перенесенные в застенках фашистской жандармерии, ни долгая, почти двухлетняя, разлука с семьей.

Война застала Марию в Бобруйске, где она работала медицинской сестрой военного госпиталя. А через несколько дней, когда враг уже вплотную подошел к городу, ей пришлось распрощаться со своими родными, с маленькой дочерью и двумя сыновьями. Нужно было уезжать вместе с полевым госпиталем на восток, в глубь страны.