Крутой сюжет 1995, № 4 - Гаврюченков Юрий Фёдорович. Страница 22

Сашка кивнул, он, значит, первый, чего ж тут непонятного. И атаковал Севу, проводя удар ногой с разворота, причем намеренно взметнул ступню чуть выше допустимого, раскрываясь для контратаки противника. Гигант был мастером, действовал чисто рефлекторно. «Ошибка» позволяла одним ударом избавиться от численного перевеса атакующих, Сева автоматически выбросил вперед левую руку. И даже удивиться не успел. Бивший ногой вроде бы в пустоту, но уверенный, что именно там мелькнет Севин локоть, Сэт не промахнулся. Гигант попытался достать его кочергой, но, оставленный на долю секунды без внимания, Зуб высоко подпрыгнул и мощным ударом ноги в грудь отбросил Севу в камин. Пуховик вспыхнул, как факел, но выбраться из огня гигант не сумел, Сэт подхватил с пола «зауэр» и прикладом рубанул того в середину лба.

Седой, сумевший наконец унять боль в боку, привстал на колени и зашарил рукой под плащом. Зуб уловил движение, быстро присел и сгреб Валентина Петровича за ворот.

— Давай помогу, дядя.

Тот что-то прохрипел, но Сашка перехватил уже запястье и вывернул из-за отворота плаща черный «вальтер» с навинченным на ствол глушителем. — Ой, какие мы штрашные, шпашу нет. — Коротким тычком в переносицу от отключил седого и обернулся к Сэту.

— Теперь чего?

Сергей выволок горящего Севу из камина и, набросив сверху сорванный со стены ковер, сбил пламя.

— Бери Степаныча и давай к «опелю», а я проверю, что это за гости такие.

Сашка подхватил безвольное тело Шабукевича и шагнул к выходу.

Во дворе вдруг кто-то заорал и тотчас треснули два пистолетных выстрела.

Юра пришел в сознание сравнительно быстро. Но руки-ноги не слушались, и минуты три он пролежал под забором, делая безуспешные попытки подняться. В доме, судя по всему, развоевались не на шутку, в освещенных окнах метались неясные тени, доносились глухие удары, потом раздался звериный вопль, и все стихло. С трудом преодолевая разрывавшую затылок боль, охранник встал на четвереньки, и тут в калитку скользнул водитель «девятки», высокий гибкий парень. Прислушавшись к доносившимся из дома голосам, он извлек из-под куртки пистолет и стал осторожно продвигаться к веранде.

Юра неслышно выпрямился, вытащил из-за пояса не обнаруженную Севой дубинку и метнулся к водителю. Но проклятая слабость подвела, рывок получился недостаточно быстрым, тот успел развернуться и блокировать удар выброшенной вверх ногой. Юра, однако, дубинку удержал, нырком ушел в сторону и, присев, мазнул резиновым концом по коленной чашечке противника. От боли водитель заорал благим матом и, упав на бок, дважды выстрелил в охранника. Пуля ударила Юру в плечо, отбрасывая к забору, а водитель, передвигаясь на четвереньках, сунулся в щель калитки, неуклюже волоча за собой перебитую дубинкой ногу.

С крыльца скатился бросившийся на выстрелы Зуб. Из калитки рявкнул пистолет водителя, пуля впилась в деревянную ступеньку, и Сашка растянулся под кустом, рядом с так и не пришедшим в себя Олегом. Вскинув изъятый у седого «вальтер», он перещелкнул предохранитель и дважды выстрелил, ориентируясь на вспышку пистолета противника. Попасть не попал, но хлопки глушителя тому явно не понравились. Из калитки снова треснул выстрел, и пуля черкнула в сантиметре от Сашкиной головы, срезав влажную колючую ветку. Стрелял водитель здорово, и Зуб занервничал, понимая, что спокойной жизни этот снайпер не даст.

— Что там? — в приоткрытой двери веранды мелькнула физиономия Сэта.

— С кем воюем?

— Я жнаю? — прошамкал Зуб, сплевывая скопившуюся во рту кровь.

— Шкорей вшего, водила, кожел, жару дает. Шадит, как в тире, шволочь.

В подтверждение со стороны ворот ударил выстрел, и пуля ткнулась в дверной косяк, чуть выше Серегиной макушки. В ответ тот ахнул из своей сорокапятикалиберной гаубицы, разнося в щепы нижнюю часть служившей противнику щитом калитки.

— Я прикрою, — плюхнулся Сэт рядом с Сашкой, — давай за Степанычем, и тащи его в «опель». Это гебешники, я у седого удостоверение нашел. Ч-черт, ползет кто-то, — вгляделся он в темноту двора.

— А ну замри, падаль! — Но выстрелить не успел, до друзей донесся слабый шепот Юры.

— Не стреляйте, я это.

Водитель, осознавший, что огневой перевес не на его стороне, угомонился, но Сэт прекрасно понимал, что тот еще надеется взять реванш.

— Давай на заднее сиденье, — подтолкнул он Юру в спину, — потом посмотрим, куда тебя зацепило. Сашка, дуй в дом, шефа волоки.

— И для острастки еще раз пальнул по воротам.

— Он же один, — возмутился Зуб, — давай его в клещи вожмем и приштрелим.

Сэт посмотрел на друга, как на идиота:

— Тебе за что деньги платят?

— Тащи Степаныча, главное его увезти без несчастья. Ишь развоевался! Вперед и поживее!

Когда Сашка вынес из дома полуживого Шабукевича, Юра с Сэтом уж сидели в машине. Воткнув шефа к Юре, Зуб уселся вперед, Сэт завел двигатель и сунул другу «кольт».

— Как тронемся, разряжай в калитку всю обойму, пусть трепещет.

«Опель» взвыл и рванулся вперед, подминая низкорослый кустарник. Сэт возился с забором не зря, державшийся на честном слове пролет рухнул, рассыпавшись на части, и машина ворвалась в узкую прогалину, прорезавшую перелесок насквозь. В свете фар вытянулись косматые ели, захлопали по кузову мягкими влажными лапами, из-под колес взметнулся веер грязной жижи, облепившей все стекла. Где-то в стороне послышался пистолетный выстрел, но «опель» уже скрылся в непроницаемой ночной мгле, оставляя налетчиков ни с чем. Если не считать переломов, синяков и ожогов.

Озаренная мягким светом неоновых фонарей пустынная улица широкой темной лентой растеклась под окном, просачиваясь в распахнутую форточку влажной прохладой мартовской ночи и редким повизгиванием запоздалых троллейбусов. Над крышей дома напротив ярко сияла крохотная зеленоватая звезда, напоминая прижавшейся к оконному стеклу Лене об удивительных далеких мирах, разбросанных во Вселенной вне пределов человеческой досягаемости.

О таком же, в ее понимании, недоступном, но вполне реальном мире, весь вечер зудил и Бэбик, ухитрившийся после ужина в ресторане затащить Лену к себе домой…

Мишка слегка приврал, доложив спонсору, что переговоры с бывшей супругой увенчались успехом. Обрадованный Бэбик премировал «свата» сотней долларов, заказал столик в ресторане отеля «Беларусь», встретил Лену после работы и уговорил отправиться туда поужинать. О скорой свадьбе он заговорил, как о деле решенном, чему Лена очень удивилась. Когда Бэбик наконец уяснил, что невеста пока в раздумье, чуть с ума не сошел. Проклиная Мишку, в два приема осушил бутылку «Распутина», слегка успокоился и, ощутив прилив храбрости, начал навязываться в женихи самостоятельно.

А Лена все думала о промелькнувшем в потоке машин Сашке, вспоминая давние, полные счастья дни, когда они были вместе, и недоумевая, почему тот отказался отвечать на ее письма. Разбередившие душу мысли то ласкали, то угнетали, наполняя сердце кипящей смесью любви и ненависти, постепенно Лена пришла к выводу — вот уж воистину женская логика! — что любимый заслуживает наказания. Месть любящей женщины почему-то всегда сводится к измене. Во всяком случае, согласие отправиться к Бэбику домой и обсудить проблему в более интимной обстановке, Лена считала справедливым наказанием Сашкиному поведению, вызванному — она была уверена — наличием более удачливой соперницы…

Изрядная доза спиртного вовсе не принесла ожидаемого успокоения. Наоборот, в душе Лены бушевал ураган эмоций, хотя внешне это не сказывалось. Мило улыбаясь, она внимала рассуждениям Бэбика о прелестях обеспеченной жизни в цивилизованной стране.

Однако что-то в глазах любимой тому не понравилось и, желая сразить невесту наповал, Бэбик ринулся в спальню. Основная часть сокровищ хранилась на даче, в оборудованных с исключительной смекалкой тайниках, но и дома кое-что имелось. Порывшись в недрах поролонового матраса, Бэбик извлек обтянутый сафьяном продолговатый плоский футляр и возвратился в гостиную.