Крутой сюжет 1995, № 1 - Ластбадер Эрик Ван. Страница 14

Спустя некоторое время Элин вошла в спальню. Там она раскрыла свою сумку и достала флакон одеколона «Шанель» номер девять, открыла его и стала растирать свою кожу. Потом надела на себя новое белье, в котором Терри и должен был ее увидеть.

Элин повернулась к открытой двери и нахмурилась. На улице было совсем темно, ночь успела опуститься на город, пока она принимала, ванну. Элин пожала плечами, медленно пересекла гостиную и остановилась возле двери. Вокруг дома колыхались неясные тени деревьев, работающие кондиционеры приносили различные запахи из соседних домов. Элин снова вернулась в спальню и стала шарить по стене в поисках выключателя. Но прежде чем она нащупала его, из другой комнаты послышались звуки пианино Манчини, к которому вскоре присоединились барабаны и скрипки. Последним вступил саксофон, закричав почти человеческим голосом.

Элин посмотрела в сторону двери, но не смогла ничего разглядеть. Что-то или кто-то загородил ей обзор. Она сделала шаг вперед и вздрогнула, когда что-то обвилось вокруг ее правого запястья.

Закричав, Элин отпрянула назад. Она трясла рукой, пытаясь освободиться, но то, что схватило ее, следовало за ней молча и неотступно. Это что-то с такой силой сжало запястье, что Элин подумала — ее кости не выдержат.

— Что вам нужно? — сказала она в пространство. — Что вы хотите? — От испуга она не могла придумать другого вопроса. Ей казалось, будто сама ночь по какому-то волшебству превратилась в живое существо.

Пятясь, Элин уперлась ногами в край кровати, отступать было некуда, и она рванулась вперед. Она не верила ни в привидения, ни в духов, и готова была вцепиться зубами в то, что ее держало.

Элин почувствовала перед собой что-то плотное, но в тот же момент ее голова откинулась назад от удара, зубы сжались от боли.

Элин увидела лицо. Вернее, голову и тело, облаченное во что-то черное. Черная маска на лице оставляла открытыми лишь глаза. Эти глаза были в шести дюймах от нее. Они были мертвы.

— О, господи! — Она потеряла всякую надежду вырваться. Что-то по-прежнему сжимало ее запястье с силой, не свойственной человеку.

Его пальцы словно прорывали кожу и касались обнаженных костей. Неожиданно весь воздух вышел из ее легких, Элин почувствовала себя на дне океана. Легкие наполнились водой, смерть приближалась. Рот открывался в поисках спасительного воздуха. Она попробовала сглотнуть комок, застрявший в горле, и не смогла. Слезы навернулись на глаза.

Его лицо было теперь совсем близко, и она услышала дыхание. Элин ничего не чувствовала и ничего не видела; она не имела понятия, что чувствует он и чего хочет от нее. Она даже не могла повернуть голову. Все же Элин удалось восстановить дыхание. Она увидела перед глазами горную вершину на юге Японии, где была еще ребенком во время последних дней войны. Элин видела все так ясно, словно вновь очутилась в горах среди высоких сосен, шумевших от ветра.

Ее видение прервало какое-то резкое движение, шелковое белье треснуло, обнажая ее тело. Теперь Элин думала только о Терри, потому что была уверена — это ужасное существо изнасилует ее, иначе зачем бы ему это.

Она ощутила его тело, оно не было ни горячим, ни холодным, а чем-то средним. Это была и не плоть, и не мрамор. Элин сомкнула ноги, переплетя лодыжки и все еще сопротивляясь. Она почувствовала, как рука схватила пучок ее густых волос и обвилась вокруг шеи, в то время как другая зажала ей рот. Ее мозг затуманивался по мере того, как в легких оставалось все меньше воздуха.

— Нет! Пожалуйста! Возьми меня, но не убивай! Не надо! Пожалуйста! — Все это Элин пыталась прокричать, но из горла вырывалось лишь бульканье. «Этого не должно случиться», — думала она. «Я не могу умереть. Не могу! Нет, нет, нет!»

И она боролась за каждый свой вздох.

Элин дралась, как тигрица, царапая его ногтями, своими коленями и бедрами она пыталась помешать его гнусным намерениям, но все было тщетно. Элин была беззащитна против него. Он был выше всего живого. Он был самой смертью. Последнее, что она увидела, прежде чем потерять сознание навсегда — был огненный шар луны, сиявший в окне.

Терри прощался с Винсентом через открытое окошко такси. Дневной дождь не принес облегчения городу, изнывающему от летнего зноя. Это напомнило ему Токио.

— Я позвоню тебе скоро, — сказал он Винсенту.

— Хорошо. Дай мне знать, если у тебя появится какая-нибудь идея. — Винсент облокотился на окошко.

Терри засмеялся.

— Мне все еще кажется, что вы с Ником делаете из мухи слона.

— Но ведь мы не придумали этот яд, Терри, — сказал Винсент серьезно. — И рану от катана тоже.

— Не знаю, приятель. В этом городе полно сумасшедших. Что здесь понадобилось ниндзя?

Винсент лишь пожал плечами.

— Ну вот, видишь?

— Эй, ребята, — проворчал шофер, оглянувшись. — Время — деньги, и я не собираюсь торчать здесь всю ночь. Если вы хотите поговорить, почему бы не сделать это на улице?

— О'кей, — улыбнулся Терри, — едем. — Он помахал Винсенту рукой, и машина отъехала от тротуара.

Сказав шоферу адрес, Терри откинулся на сиденье. Как бы то ни было, он не рассказал своему другу подробностей визита Хидэеси. Это дало бы Винсенту еще один повод, чтобы раздуть целую историю.

Терри поднимался по каменным ступенькам к дому, когда услышал знакомую мелодию Манчини, доносящуюся из две — рей. Он улыбнулся про себя, почувствовал теплоту и нежность. Элин любила Манчини.

Терри повернул ключ в замке и вошел.

Внезапно он понял, что должен идти в спальню. Осторожно прикрыл дверь и, оказавшись в полной темноте, стал красться через гостиную.

Терри почувствовал перемены в доме, хотя не слышал ничего, кроме музыки, и действовал соответственно. Маскировка, подумал он. Я должен был догадаться прежде, чем открыть дверь. Черт возьми эту музыку.

Терри уже на три четверти прошел путь до приоткрытой двери спальни, как вдруг последовала атака. В первую же секунду ему было нанесено четыре удара. Три из них он успешно блокировал, но пропустил четвертый, который угодил ему в правую почку. На мгновение его дыхание сбилось. Упав, он перекатился по полу, одновременно замечая тусклый свет, сочившийся из спальни, и почувствовал тяжелый запах пота.

Меч просвистел рядом с левым ухом, но Терри успел увернуться. Щенки от стола пронеслись по воздуху, словно пули. Он выбросил ноги вверх, ударяя одновременно обеими стопами. Затем вскочил на ноги и бросился к двери, нанеся еще один удар ногой назад.

Проскочив в дверь на полной скорости, он на ходу захлопнул ее.

— Время, — подумал он. — Мне нужно выиграть время.

Увидев изогнутую фигуру, лежащую одной ногой на кровати, Терри забыл про боль, словно ножом пронзившую его тело.

Лицо Элин находилось в тени, вокруг шеи волнами струились растрепанные волосы. Руки, закинутые за голову. Глаза Терри опустились к бедрам Элин, но никаких знаков насилия на ее теле видно не было.

Терри не надо было прикасаться к телу любимой девушки, чтобы понять, мертва ли она, но он все — таки склонился над ней, желая удостовериться сам в том, во что не хотел верить. Он держал ее голову в руках, пока за дверью не послышались шаги.

Терри встал и отошел к противоположной стене. Он снял меч со стены: звук обнажаемого лезвия был громким и пронзительным. Даже громче треска деревянной двери, сокрушаемой ударами каратэ.

Черная фигура появилась в проеме, держа в левой руке боккен; правая рука была пуста. Терри непроизвольно содрогнулся.

— Ниндзя, — прошептал он, едва узнав свой голос, переполненный ненавистью. — Ты выбрал смерть, ступив в этот дом.

Выскочив из-за кровати, Терри нанес сильный удар катана. В ту же секунду он осознал всю необдуманность своего движения, ведь у него не было ни твердой опоры, ни места для размаха.

Без усилий ниндзя избежал этого удара, даже не поднимая свой боккен. «Нет необходимости скрещивать мечи, — как бы говорил он. — Ты не достоин даже этого».