Без денег ты мертвец - Чейз Джеймс Хэдли. Страница 9
После небольшого раздумья Эллиот сказал:
– Ладно, Клод, я расскажу тебе. Суровая правда состоит в том, что я на мели и в долгах. Даже за этот чертов «роллс» не уплачено. Единственное, что я могу назвать своим, – это барахло, которое ты мне продал.
Кендрик глотнул виски.
– Перспективы?
– Никаких. Как кинозвезда я вышел в тираж. У меня нет актерского таланта. Нет, перспектив никаких.
– Не стоит думать о плохом, – сказал Кендрик, поглаживая свой большой нос. – Не буду тратить время, говоря, как мне жаль, хотя мне действительно жаль. У тебя были шансы, но тебе не повезло. Нам всем может не повезти. По крайней мере, в отличие от многих неудачников, до сих пор ты жил довольно весело. Все, что тебе нужно, – это безотлагательная помощь. Давай я пошлю к тебе Луи, чтобы он составил перечень того, что у тебя есть. Прошло время, с тех пор как ты покупал у меня, и я позабыл, что у тебя есть.
Эллиот кивнул:
– Хорошо, но я не хочу, чтобы Луи трепал языком по всему городу. Достаточно одного слушка, что у меня проблемы, чтобы сбежались все мои кредиторы. Мне необходимо получить часть суммы к концу месяца… через три недели.
– Что ты имеешь в виду под «частью суммы»?
– Буду говорить откровенно – мне надо по крайней мере сто пятьдесят тысяч долларов. Если я их не найду, я погорел, и тогда уже никто ничего не получит.
Кендрик поджал толстые губы.
– Это большие деньги, но не отчаивайся. Посмотрим, что мы можем сделать. Луи будет у тебя завтра утром в десять. Когда он составит перечень, мы снова поговорим.
– Там есть этот Шагал, которого ты сбагрил мне. Он, должно быть, стоит чертовски дорого.
Кендрик погрустнел:
– Не самый лучший, если я верно помню. Тогда люди сходили с ума по любому Шагалу, но, конечно, он все еще имеет свою цену. Можешь положиться на меня. Сделаю все возможное, чтобы помочь.
Эллиот поднялся. У него не было особой надежды. Он инстинктивно ощущал, что все это может обернуться сделкой, которая ему даст мало, а этому толстому педриле – много.
– Ладно, Клод, полагаюсь на тебя.
– Да. – Кендрик потер свою гладко выбритую челюсть, затем небрежно сказал: – Ты же знаком с Полом Ларримором, я полагаю?
– Я знаю его… Что с того?
– С ним непросто свести знакомство, – сказал Кендрик; его толстое лицо погрустнело. – Похож на затворника, тебе не кажется?
– Он держится сам по себе, если ты это имеешь в виду. Но я бы не назвал его затворником. Что это ты вдруг вспомнил о нем?
– Ты и он, я так понял, друзья.
– Ну вроде того. Ты это к чему?
– Мне жизненно необходимо связаться с ним, но он отказывается меня видеть. Я нахожу это несколько грубоватым, и я подумал, не мог бы ты навести мосты… для меня.
– Ларримор непрост. – Эллиот покачал головой. – И не очень-то приветлив. Что тебе нужно от него?
– Марки. – Кнедрик улыбнулся. – Я подумываю выйти на рынок редких марок. Ларримор – один из самых значимых филателистов в мире. Я был бы счастлив, если бы он стал моим консультантом.
Эллиот уставился на него, не веря своим ушам:
– Ларримор? Твой консультант? Брось, Клод, ты спятил! Никаких шансов!
– Думаешь? – Кендрик грустно покачал головой. – Что ж, тебе виднее. – Он помолчал и продолжил: – Расскажи мне, как ты подружился с Ларримором?
– Кроме марок, он еще любит гольф. Играет не очень хорошо, но, как и большинство гольфистов, которые не очень хороши, страшно обожает это дело. Он приезжает в клуб раз в неделю, и время от времени я играл с ним. Я поправил ему этот чертов слайс [2], и с тех пор мы на дружеской ноге. Вот так. Ничего не знаю про него теперь… С протезом мне гольф заказан.
– Как странно. Слайс? Странно, как все происходит. – Кендрик допил свое виски. – Но ты же все еще можешь ему позвонить, хоть и не видел его давненько?
– Послушай, Клод, я же сказал – забудь об этом, – нетерпеливо оборвал его Эллиот. – Ларримор не будет тебе помогать. – Он направился к двери. – Луи придет завтра в десять утра?
– Да, – улыбнулся Кендрик. – Не переживай слишком, милый. Самый темный час – перед рассветом.
– Кажется, я уже слышал это где-то раньше, – усмехнулся Эллиот и вышел.
– Что ж, мистер Кэмпбелл… – сказал Барни. – Я хочу, чтобы вы оценили, как я увязываю концы моей истории, будто ковер тку. Я не в вашей обойме только потому, что в орфографии не силен, да и писать не мастак. У меня есть свои приемы, но все остальное курам на смех.
Я сказал, что не все из нас достигают вершин, и спросил, не хочет ли он еще один гамбургер.
– Неплохая идея, – сказал Барни и подал Сэму знак, двинув бровями. – Питаешь тело – питаешь разум, не так ли?
Я сказал, что это общепризнанный факт.
– Что ж, я вывел на сцену Джоуи, Синди, Вина, Эллиота и Кендрика. Пришло время увязать их между собой, и я буду делать это постепенно.
Барни подождал, пока Сэм приготовит гамбургер, и, осмотрев его внимательно, одобрительно кивнул и продолжил:
– Джоуи не мог допустить, чтобы Синди слонялась поблизости, глядя собачьим взглядом на Вина теперь, когда он знал, что Вин поиздержался. Поскольку собственных наличных у него тоже было немного, он послал Синди обрабатывать магазины утром вместо полудня, а сам отправился трудиться в автобусах, оставив Вина сидеть дома с его мечтами о большом куше.
Вот так и получилось, что Синди шла вдоль главной улицы, держа путь в один из магазинов, и вдруг увидела «роллс-ройс» Эллиота, припаркованный у обочины. Красота машины ошеломила ее. Многие люди останавливались поглазеть на эту тачку, но Синди она просто заворожила – это была машина из ее снов. Синди благоговейно застыла там, в своей белой футболке и коротких шортиках, когда Эллиот вышел из галереи Кендрика.
Первое, на что обратил внимание Эллиот, – это длинные красивые ноги Синди, затем ее маленькая попка, а уж потом сиськи. Эти три женские особенности весьма привлекали Эллиота, и на секунду он забыл о своих печалях и даже о своем протезе. Заметив Синди, застывшую у его машины, он подошел к ней тихонько и сказал своим специальным экранным голосом, который вызывал дрожь и мурашки у его фанаток:
– Она так же прелестна, как и вы, не так ли?
Синди в смущении обернулась и рассмеялась:
– Даже лучше! Черт! Что за роскошная тачка!
Затем она вгляделась получше и узнала его.
Синди была фанаткой Эллиота. В детстве она обожала Эррола Флинна. Когда его время прошло, она стала обожать Эллиота. Она была совершенно потрясена тем, что оказалась рядом с любимой кинозвездой. Синди сжала руки и глядела на него с телячьим восторгом.
– Это же Дон Эллиот! – воскликнула она.
На Эллиота давненько не смотрели с таким обожанием, и актер не смог не отреагировать.
– Привет, – сказал он и выдал свою сексуальную улыбку, которую не использовал с тех пор, как потерял ногу. – Ты меня знаешь, а я тебя нет. Кто ты?
Синди немного пришла в себя:
– Это не важно, мистер Эллиот. Я просто шла мимо, увидела эту чудесную машину и остановилась, а потом появились вы.
– Она, кстати, моя, – сказал Эллиот и впервые почувствовал, что этот ужасный огромный долг стоил всех хлопот, которые причинил ему. – Хочешь прокатиться?
– Вы, должно быть, шутите, мистер Эллиот?
Эллиот рассмеялся, открыл боковую дверь и махнул рукой, приглашая Синди в машину.
Как в тумане Синди села на пассажирское сиденье, прижав руки к груди. Эллиот медленно ехал по забитой автомобилями дороге, ничего не говоря. Один быстрый взгляд на лицо этой девушки подсказал ему, что лучше оставить ее в покое, позволить ей насладиться ее мечтой, отдаться тихому движению автомобиля. На бульваре Сивью машин стало меньше, Эллиот немного прибавил газу и направился к холмам. Он ехал не быстро, пока не достиг длинного участка пустынной дороги, там он выжал педаль газа до упора и дал Синди почувствовать бесшумную мощь мотора, который нес их вперед со скоростью более ста миль в час. Когда дорога закончилась и готова была слиться с шоссе в Майами, он замедлил движение и въехал на площадку для временной стоянки.