Я спас СССР! том 2 (СИ) - Вязовский Алексей. Страница 16
– Можно подумать, остальные спокойно жить не хотят!
– «Спокойствие» бывает разным. Никита тянет нас всех вперед потому, что весь мир вокруг нас быстро меняется, и прогресс шагает по планете семимильными шагами, а СССР начинает отставать от остальных.
– Да ну ладно! – загалдели ребята – А космос! А наши ракеты!
– А что кроме космоса и ракет? – резко спросил я.
– Ну, первый промышленный атомный реактор… – неуверенно говорит Николай.
Хорошо подкован. Виден будущий журналист.
– А кроме реактора? Реактор – да, ракеты – да, самолеты – да, а вот простые, базовые вещи? Легковой транспорт, телефонизация, мебель, одежда? Это же фундамент. А у нас с телефонной связью – проблемы. С продуктами питания – проблемы. Зерно – и то в Канаде закупаем.
– Ну, это потому, что на Дальний Восток так удобнее и дешевле его доставлять – первой по лекалам методичек отвечает Оля.
– По медицинским патентам тоже отстаем – я игнорирую ее фразу – По одежде, мебели, легковому машиностроению, что ни возьми – ничего нет. Даже цветной телевизор сделать не можем нормально. Пытаемся скопировать американский стандарт NTSC этой Радугой, и то без толку! Единичное изделие мы можем лучше всех в мире сделать, а серийное – хуже всех, потому что наши научно-технические прорывы должны опираться на благосостояние населения – не может голодный человек регулярно ставить рекорды.
– Откуда про телевизор знаешь?!
– У Аджубея в кабинете видел – вру я – Ругал он его.
Глаза у ребят, конечно, квадратные. Я решаю вернуться к главной теме разговора.
– А вот эти пожилые, и бесспорно заслуженные товарищи тянут страну и нас всех за собой в тихое болото, в застой. Где они думают отсидеться до самой своей старости и умереть спокойно. А после них хоть трава не расти. Понимаете, в чем разница?
– Думаешь, за это они его хотели убить? – темноволосая девчонка недоверчиво качает головой – Могли бы и просто снять, как когда-то Маленкова…
– Пытались, да не смогли. Весной этого года на Пленуме ЦК они выдвинули ему обвинения, но Хрущев имел мужество признать свои ошибки, честно и открыто. Он весьма критично оценил проводимую им политику, и сказал, что сможет все исправить. Им просто нечем было в тот момент крыть. Но окружение восприняло его самокритику, как момент слабости, и решило ускорить события. А потом случилась эта история с Семичастным, и главного заговорщика отстранили от власти. Сообщники поняли, что их время уходит, и решились на крайние меры.
– Знаете, а вот я что-то не верю, что глава КГБ прикрывал фашистских пособников и военных преступников – качает головой Оля – Не верю! Зачем ему это, он же сам воевал с ними? Не за деньги же? Ну, не последний же он подонок?!
Ох, какой неудобный вопрос! Это как раз самое слабое место в моей версии. А отвечать ведь надо так, чтобы у ребят сомнений не осталось.
– Конечно не за деньги! Но насчет подонка я бы с тобой, Оля, поспорил. А как тогда назвать человека, который ради того, чтобы вернуться к власти велит взорвать самолет со своими товарищами по партии? Там ведь не один Хрущев был, с ним куча людей летела. Следствие, конечно, разберется, но я думаю, что они хотели самого Хрущева обвинить в том, что он не дает хода делам по военным преступникам, чтобы народ зря не будоражить. Вы же заметили, что про войну стали меньше говорить?
– Просто все хотят забыть эти ужасы побыстрее…
– Такое нельзя забывать! Нельзя! О войне нужно говорить, нужно писать, нужно снимать фильмы. Следующие поколения обязательно должны знать, какой ценой досталась победа нашим отцам и дедам.
Ольга сидит рядом, глаза ее с восхищением смотрят на меня. Развела зараза на целую политинформацию, знала, что я молчать не буду! Наверное, себе в отчете уже мысленно плюсик поставила. Эх, кто-нибудь из ребят обязательно об этом разговоре у костра в партком стукнет. Ну, и пусть! Что я здесь неправильного сказал? Критиковал отечественные телевизоры?
– Но с кукурузой, согласись, Никита переборщил!
– Переборщил. Он и сам это признал недавно на Пленуме. Но в 49-м он этой кукурузой Украину от голода спас. И ведь не один он переборщил, услужливые дураки тоже ему помогли. Культура теплолюбивая, для нашей средней полосы непривычная и непроверенная, районированных сортов не было. Да и техника для нее особая нужна. Севооборот опять же. Кто их просил все поля ею засаживать? Сами же погнались за рекордами, выслужиться перед ЦК захотели. Но заврались и докатились до приписок, до воровства!
– Да ладно тебе… приписки это еще не воровство.
– А что же это, по-вашему – невинная шалость?! За эти приписки они получали премии, и немалые. Ордена, звания, квартиры, машины, бесплатные путевки. А скотина в это время с голоду дохла, кормов не хватало. Да еще и прошлогодняя засуха по всей стране. Вот вам и итог – перебои с продовольствием.
– Про Новочеркасск слышал? – решается кто-то самый отчаянный.
– Слышал – В темноте не понять, кто из парней вопрос задал, но отвечать придется, раз уж взял на себя смелость разъяснять народу обстановку в стране – Кто из вас помнит фамилии членов комиссии из ЦК, которые там порядок наводили?
Народ озадаченно молчит.
– Эх, вы…! А еще журналисты будущие. В Правде же их список печатали. Ну, так слушайте внимательно – я делаю паузу и специально начинаю перечислять с самых одиозных фигур – Шепилов… Полянский… Ильичев… – договорить мне не дают.
– Хочешь сказать, что они еще тогда с заговором все задумали?!
Я снова выдерживаю многозначительную паузу:
– Не знаю. Но выводы, согласитесь, напрашиваются сами…
Ольга поняв, что разговор у костра свернул куда-то не туда, резко меняет тему:
– Так, хватит уже вам про политику, давайте лучше песни петь.
– И, правда, – подхватывают девчонки – мальчики, ну сколько можно спорить?
С тем же пылом, что мы недавно обсуждали Хрущева, народ затягивает: «Днем и ночью от Карпат и до Курил…». Сейчас эта песня «Кеды» очень популярна, – это практически неофициальный гимн туристов, припев которого знает каждый:
«Кеды» сменяет «Черный кот», потом в ход идет «Старый клен», «А у нас во дворе» и даже «Пусть всегда будет солнце». Веселье у костра набирает обороты, поют абсолютно все, но мне лучше молчать с моими «исключительными» вокальными данными. Поэтому я просто слушаю, как поют другие. У Оли, например, оказался очень приятный голосок. Но вскоре я начинаю позорно зевать, а потом и клевать носом, усталость берет свое. Ухожу спать я по-английски, и моего исчезновения никто, кажется, не заметил. Заныриваю в свою палатку, скидываю кеды и блаженно растягиваюсь на одеяле. Хорошо-то как… Одежда вся пропахла костром, но этот запах совсем не раздражает, скорее даже убаюкивает, и я начинаю клевать носом.
Однако выспаться мне сегодня видно не судьба. Через какое-то время слышу сквозь сон, как кто-то пытается вломиться ко мне в палатку. Нет ну, что за наглость-то ребята, а?! Я же специально лишнюю палатку тащил на себе в такую даль, чтобы выспаться нормально, не слушая чужой храп. Нашариваю рукой в изголовье фонарик и свечу им прямо в лицо нахалу. Упс-с… А это вовсе и не нахал, а …Оля Пылесос!
– Ты чего? – спросонья мой голос груб и неприветлив.
А кто бы обрадовался, если бы его посреди ночи разбудили? Ольга молчит, застыв у порога, и только нервно покусывает ярко накрашенную губу… Накрашенную?! Я продираю глаза, всматриваюсь в ее лицо, перевожу взгляд на… И начинаю ржать. Давлю в себе смех, но остановиться не могу. Ольга мало того, что накрашена и с высоким начесом на голове а-ля «бабетта», так она еще и одета в стиле Нади Кузякиной из фильма «Любовь и голуби». Крепдешиновый шарфик на шее, босоножки на каблуке и …розовая шелковая комбинация с кружевами, на тонких бретельках. Сквозь нее просвечивают крупные бордовые соски. В руках початая бутылка вина. Боже правый, да она никак пришла меня соблазнять…?!