Огненный Лорд и я (СИ) - фон Беренготт Лючия. Страница 4
Высокого мужчину сзади не было видно так хорошо, как меня, и я не заметила, как к моей груди подкрались его руки.
— О боже! — я подпрыгнула.
— Не дергайся… — успокоил он меня, придерживая за талию. — Я всего лишь хочу убрать твои волосы назад. Они тебя прячут…
И действительно, убрал мои длинные, спутанные локоны за спину, собирая их в кулак и слегка натягивая.
Лучше с этим, чем с теми… лучше с этим, чем с теми…
Снова закрыв глаза, я повторяла эту мантру частой, сливающейся в одно слово скороговоркой, пытаясь убедить саму себя, и отлично понимая, что на самом деле нет, ни хрена ни лучше.
И то погано, и это — вот так, без любви, даже без страсти отдать свою девственность. Стать чьей-то игрушкой — безвольной рабыней, в любое время дня и ночи обязанной расставлять ноги — по первому свистку и щелчку…
Шумно выдохнув, Эллиор впечатался в мою спину всем своим горячим телом… сдавил меня руками и в одно мгновение всю шею зацеловал — да так жадно, будто только об этом и думал… А руки уже к бедрам лезут, тискают и сминают живот, подбираясь к промежности…
Я вдруг почувствовала слезы на своих щеках. Сразу туда, значит… А что? Он в своем праве. «Я злодеев победил, я тебя освободил… а теперь душа-девица…»
Неожиданно меня шлепнули по заднице.
— Вот еще только рыдающих девственниц у меня не было… — ругаясь сквозь зубы, Лорд Варгос дернул меня за руку и подтащил к ванне. — Залезай и мойся — я нагрел воду. И не реви — трахать тебя не буду, пока сама умолять не начнешь…
Подобрал с пола брошенные перчатки, натянул на руки и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
Глава 3
Вода в ванне была не просто горячей — она почти кипела, когда я залезала в нее — все еще всхлипывая и благословляя судьбу, что не позволила мне быть жестко, перед зеркалом, изнасилованной.
Только вот поняла я не сразу, что лезу в кипяток — лишь кода увидела, как вокруг моих ног лопаются один за другим мелкие, белесые пузырьки…
— Ааа! — пулей я выскочила из ванны, ожидая страшных ожогов и боли… Но так и не дождалась — на моей коже ровным счетом ничего не было!
Неужели и в кипятке меня не сварить?!
С опаской я вернулась к ванне. Раз за разом, с благоговейным изумлением засовывала в воду руку, наблюдая за тем, как моя белая кожа… совершенно не меняется, и все, что я чувствую, это легкое, приятное покалывание, и успокаивающее, прогревающее до костей тепло…
— Одуреть можно…
Вытащив руку в последний раз, я вновь перешагнула через высокий, деревянный бортик и уселась на дно ванны, подстелив под попу полотенце — мало ли кого тут еще… купали.
Улегшись поудобнее, я откинула голову на шероховатый край и в первый раз за эти два дня позволила себе расслабиться. А заодно и обдумать свое положение.
Итак.
Всего лишь пару часов назад я сидела в клетке, на грязном, соломенном полу, испуганная до полуобморочного состояния и уверенная, что сошла с ума, либо умерла и попала в ад.
Меня успели побить плеткой, напоить гнилой водой из реки, накормить тухлятиной.
Попытались надругаться, пока я, как собака, спала ночью на тонкой подстилке из той же соломы. И, теоретически, собирались продать троим ненасытным, похотливым самцам с кожаной сбруей в мешке. Те же привезли бы меня в похожую на эту гостиницу, но церемониться явно бы не стали. Быстренько разложили бы на кровати, обездвижили в позе звезды, вдели бы в задницу — пробку, в «передницу» — вибратор… И драли бы меня дня три, не меньше, заставляя отрабатывать уплаченные деньги.
В сравнении с этим, я сейчас в раю. Настоящем, как он есть — с облачками нежного пара, негой, неземным блаженством и ангелами в виде предупредительных служанок, оставивших на маленьком столике рядом с ванной поднос с фруктами и кувшин с чем-то, похожим на вино.
И тому, по чьей воле я сюда попала, всего-то и нужно, что немного… любви. Обыкновенной плотской любви.
Силой он брать меня не стал, во всяком случае сейчас — однако не стоит делать из этого заключение, что я так и буду выезжать на его жалости и собственной хитрости. Меня купили для совершенно конкретных целей, и если я не хочу вернуться обратно в тот адский ад, ничего не остается, кроме как подобрать сопли, взять свою волю в кулак и… доставить уже нормальному мужику удовольствие. Потому что, если я еще раз разревусь перед ним, случится одно из двух — либо он наплюет на мои слезы и трахнет ревущую, либо просто выкинет.
Так что, ничего не поделаешь, девочка — придется немного потерпеть, раздвинуть ноги, и, уже заручившись симпатиями явно могущественного местного царька, решать, как тебе из этой вселенской жопы выбираться обратно в цивилизацию и торжество женского равноправия.
— Но как?! Как потерпеть?! — уставившись в одну точку, я попыталась вообразить, как это будет выглядеть.
Вот она я — лежу на кровати, голая, прям как сейчас. Окей, допустим. Голой он меня уже видел — это для меня не ново, и в целом не должно быть так… драматично.
А вот дальше — сложнее.
Я представила себе, как Эллиор раздевается — тоже догола. Уверена, у него жуткий стояк — наверняка с тех пор, как увидел меня в той клетке и захотел, несмотря на мой «бешеный» характер. Потряхивая здоровенной эрекцией, нависает надо мной, ложится рядом, притягивает меня к себе…
Да. Однозначно и без всяких сомнений — в этот момент у меня снова начнется истерика.
Я шумно сглотнула и, чтобы отвлечься, потянулась рукой к подносу… Взяла с него огромный, спелый и даже на вид сочный персик, впилась зубами… и даже заскулила от удовольствия — так вкусно и сладко…
Как же быстро, однако, начинаешь понимать прелесть простых вещей. Достаточно лишиться их на пару дней — и все. За персик, вкупе со вкусным ужином и теплой постелькой вполне можно отдать невинность.
Тогда почему, бл*ть, для меня это такая проблема?! Тысячи лет женщины расплачиваются с мужчинами за кров, защиту и благополучие собственным телом. Тысячи лет мужчины-завоеватели забирают с собой женщин и девушек, особо никого не спрашивая… И как-то ведь женщины не сходят от этого с ума… Наоборот, пытаются устроиться на «новом месте», обживаются, рожают этим мужчинам детей…
Ведь, если разобраться — это естественно. В животном мире по-другому и не бывает. Вон как в передачах «Зеленой планеты» — зубами за шкирку схватил, лапами придавил, и вперед… Репродуктивное насилие — так и называется. А человек ведь то еще животное…
— Между нами, девочками, мне еще повезло… — заявила я вслух, убеждая не то себя, не то капающий в ванну персик, — могла бы кому угодно достаться, а досталась красавчику, каких мало. За ним бы очередь выстраивалась, не будь он таким… горячим.
Я тут же представила себе Эллиора, медленно проезжающего на крутой тачке мимо очереди в какой-нибудь элитный клуб — такой весь современный, в джинсах, какой-нибудь брэндовой футболке и темных очках. Дамочки в очереди начинают перешептываться, толкать друг друга в бок, а когда он выходит из машины и вовсе визжать — «Меня! Меня возьми!» И он берет. Двоих. Или троих — причем самых красивых, самых ухоженных… На тонких, высоченных каблуках, с искусной укладкой и профессиональным макияжем… Таких, какой я никогда не была и не буду, пусть хоть сто раз блондинка.
Я ведь завидовала бы этим расфуфыренным красоткам, смотрела бы на него собачьими глазами, мечтая о том, как вдруг он повернулся бы ко мне и сказал — слушай, нахрен эти клубы. Поехали, пообедаем, а? Или по набережной погуляем…
И вдруг я поняла, в чем лично моя проблема.
Мужчина, которого я знаю без году пару часов… да что там знаю — не знаю я о нем ровным счетом ничего — НЕ МОЖЕТ, не имеет права раздевается передо мной ДОГОЛА. Не может делать то, что по закону моего общества, является отношенческим этапом номер три или даже четыре — после гуляния по набережной, ужина с цветами и первого, неловкого поцелуя в лифте. Даже если этот мужчина под одеждой Аполлон, бог секса и герой качалки…